нее сделала выбор судьба. Возможно, она просто не могла найти никого, кто мог бы с ним сравниться.
Объятия Люка были так приятны, так надежны и безопасны. Либ на мгновение закрыла глаза, вдыхая знакомый мужской запах — смесь мыла, шампуня, свежескошенной травы и…
Либ чуть отодвинулась.
— Как тебе удается пахнуть летом смазкой для лыж?
Люк рассмеялся и, взяв альбом, водрузил его обратно на полку.
— Я приводил в порядок старые лыжи. Пока ты принимала душ, я натирал их смазкой в сарае.
Либ покачала головой.
— Все вы, лыжники, одинаковы. Бьюсь об заклад, ты можешь точно сказать, сколько осталось до прихода зимы, — поддразнила она его.
— Только не в этом году, — признался Люк. — В этом году я наслаждаюсь летом. Зима придет не заметишь как. — Либ для него олицетворяла собой лето. И он чувствовал, что она исчезнет, как любое лето, когда в воздухе повеет прохладой и листья покроют землю разноцветным ковром.
— А когда придет зима, ты поучишь меня кататься на лыжах?
Волна надежды захлестнула Люка. Неужели она действительно хочет остаться? Не разрешая себе слишком на многое надеяться, он спокойно ответил:
— Конечно.
— О, уже поздно, — заторопилась Либ, бросив взгляд на старинные часы с кукушкой. — Мне пора.
— Я провожу тебя, — предложил Люк. — Только возьму зонтик.
Они шли молча, прячась от мелкого дождя под широким зонтиком. Либ с самого начала сказала ему, что останется в городе, но он не поверил. А что, если это правда?
— Спасибо, что проводил. — Они подошли к крыльцу. Либ обняла его и, встав на цепочки, запечатлела на щеке торопливый поцелуй. — И спасибо, что показал фотографии. Для меня это действительно было очень важно.
И исчезла. Люк даже не успел ответить, заключить ее в объятия, поцеловать по-настоящему.
— До завтра, — бросила она из-за сетки и захлопнула дверь.
Люк остался стоять на крыльце, идиотски улыбаясь.
Она поцеловала его.
Люк сбежал по ступенькам. Улыбка все еще играла на его лице. Словно обезумев от счастья, он помчался по лужам, подпрыгивая и пританцовывая на ходу.
Она поцеловала его!
Люк замер. О Боже! Он танцует под дождем. Либерти Джонс всего лишь в знак благодарности поцеловала его в щеку, а он, как дурак скачет из-за этого по лужам.
Аккуратно перепрыгивая через грязные потоки, Люк заспешил домой.
Сняв пиджак и ослабив галстук, Люк оглядывал собравшуюся на поляне напротив церкви толпу.
— Кого-то ищешь?
Люк обернулся. Прямо на него смотрели хитрые глазки Бренды.
— Случайно, не Либерти Джонс? — Она ехидно приподняла бровь. — Послушай, братик, когда бы я ни позвонила тебе на работу, мне говорят, что ты дома. Дома у тебя никто не отвечает. Ты даже не удосужился включить автоответчик. Давай-ка признавайся, ты влюблен в нее или что?
— Или что, — буркнул Люк и, засучив рукава, отошел в тень. — Я просто помогаю ей починить дом. Только и всего.
— Только и всего? — Бренда скрестила руки. — Тогда, как ты объяснишь, что вы вместе обедали, ходили в кино, играли в софтбол, а после уехали вместе…
— Случайное совпадение, — сухо ответил Люк, разглядывая поверх ее головы столпившихся возле лотка с мороженым людей. Среди них он заметил миссис Эдертон. Она покупала чай со льдом. — Поговорим об этом потом, — бросил он Бренде через плечо. Притворившись недовольной, она лишь укоризненно покачала головой.
Миссис Эдертон выдавливала в пластиковый стакан с чаем кусочек лимона. Подняв глаза, она увидела приближающегося к ней Фултона.
— Молодой мистер Фултон, — радостно защебетала она. — Отличный день для праздника мороженого, не так ли?
— Да, сударыня. Конечно. Как ваше самочувствие?
— Мне восемьдесят семь лет, — с достоинством ответила она. — И шарики в моей голове пока что еще все на месте, так что чувствую я себя превосходно, благодарю вас.
Люк не мог скрыть улыбки.
— Рад слышать.
— Ты улыбаешься точно, как твой двоюродный дедушка Тревор, — заметила миссис Эдертон. — Он был такой проказник, ну конечно, до того, как встретил Харриет. — Она прищурилась. — Вы тоже, молодой человек, влюблены в нашу девочку?
Люк слегка улыбнулся, надеясь, что она не станет настаивать на ответе, если он сменит тему.
— Вы, случайно, не видели Либ?
— Стало быть, ищешь ее? — Она пристально на него посмотрела. — Зачем?
Зачем?
— Затем… чтобы увидеть ее, — ответил Люк. — Потому, что мне нравится быть с ней.
Миссис Эдертон одобрительно улыбнулась — значит, он ответил правильно.
— Хорошо, что Либерти снова дома, не правда ли? — протянула старушка. — Я ужасно скучала по ней все эти годы. — Она кивнула головой в сторону середины лужайки. — Она помогает устроить оркестр.
— Спасибо.
Люк почти побежал к сцене.
Он заметил Либ почти сразу. На ней было еще одно платье Харриет — множество голубых цветочков, рассыпанных по белому фону. Короткие рукава, глубокий овальный вырез, длинная, летящая по ветру юбка. В таком наряде Либ казалась каким-то небесным созданием — феей или ангелом.
«Боже, — подумал с отчаянием Люк. — Эта женщина сводит меня с ума». Он ревниво наблюдал, как она смеялась и разговаривала с людьми, помогавшими ей расставлять стулья вдоль белых перил деревянной сцены.
«Она действительно дома, — подумал Люк, вспомнив слова миссис Эдертон. — И похоже, все с этим согласны».
Она никуда не уедет. Либерти не шутила, говоря ему, что собирается обосноваться в Стерлинге. Эта мысль поразила его, словно молния, и он схватился за перила, чтобы не упасть.
Завидя его, Либ улыбнулась.
— Привет, подающий! — Она подошла к нему. — Готов к сегодняшней большой игре?
«Игра? Сегодня? Ах да, софтбол». Люку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем она говорит.
— Да.
— А почему ты не надел пиджак? Ну, чтобы рука была в тепле.
Люк рассмеялся:
— Думаю, что ей и так тепло, ведь в тени сегодня тридцать пять.
— Ты уже попробовал мороженое с фруктовым сиропом?
— Потом попробую, — отмахнулся Люк, глядя, как на сцену поднимается оркестр. — Когда они начнут?
— Думаю, скоро, — ответила Либ. Оркестр заиграл, и она, улыбаясь, поправила себя: — Сейчас.
«Воскресный король любви». Как часто в детстве он слушал эту мелодию, прокручивая ее снова и снова на бабушкиной музыкальной шкатулке. Он и теперь не переставал ею восхищаться.
— Потанцуешь со мной? — Люк перебросил пиджак через спинку стула и, схватив Либ за руку, увлек ее на танцплощадку, не дожидаясь ответа.
— Я не знала, что тебе нравится игра большого оркестра, — сказала Либ, не узнавая собственного
