плохо выполняли свою работу, а Алессандра была живым доказательством того, что работа выполнена из рук вон плохо. Теперь Тротта не составит большого труда найти Алессандру Ламонт.
Алессандра скрыла глаза под темными очками и принялась разглядывать свой новый дом.
Ривер-Пол, штат Нью-Йорк, у самой границы со штатом Коннектикут, в каких-нибудь двадцати милях к северу от окончания шоссе номер 684. Это была сельская местность со множеством домов, отделенных от ближайших соседей полосой земли шириной в два акра, с пологими холмами, образующими весьма живописный ландшафт, и большими открытыми пространствами, чтобы можно было отражать удары мафии без риска подстрелить кого-нибудь, кроме отставших от стада коров. Большим преимуществом являлась также близость к Нью-Йорку, всего два часа езды — расстояние, легко преодолимое и для киллеров, и для агентов ФБР.
Гарри наблюдал за Алессандрой, пока она разглядывала белый коттедж, переводя взгляд с облупленной рамы двойного слухового оконца на красную облезлую входную дверь. Это и домом-то трудно было назвать, по крайней мере по сравнению с тем дворцом в Фармингдейле, где она жила прежде. Но надо сказать, она не вздыхала, выражая свой ужас, не ахала, не издавала испуганных восклицаний. Она даже не позволила себе с отвращением скривить губы — просто смотрела, и все.
Цветочные грядки перед домом заросли сорняками, газон, если это можно было назвать газоном, местами покрылся травой, в которой можно было утонуть по колено, зато в других местах он выглядел голым и пыльным. На полуакре земли, окружавшей дом, не было ни одного деревца: летом дом и двор станут сущим адом. Задний двор окружала высокая уродливая изгородь из металлических колец — такими обычно обносят плавательный бассейн. Но бассейна здесь не было; зато одиноко ютящийся гараж, казалось, был готов рухнуть от самого слабого дуновения ветра.
Алессандра повернулась посмотреть, как отъезжает машина.
— Нам бы лучше войти в дом, — сказала ей Николь. — В первые несколько недель вам следует вести себя тихо. Алессандра вздохнула.
— Я-то думала, что буду здесь в безопасности. — Голос ее звучал тихо и спокойно. — Вы хотите сказать, что мне придется прятаться в этом доме?
— Всего лишь предосторожность, — попытался смягчить неприятное впечатление Джордж. — И только на несколько дней.
— Дней? — спросила Алессандра и посмотрела на Ники. — Или недель?
— У меня есть ключи от задней двери. — Николь, не отвечая, прошла вперед по подъездной аллее к изгороди из металлических колец.
Бах и Макфолл дружно отвернулись, смущенные предписанной им ролью в этой операции, Джордж же последовал за Николь.
Оставался только Гарри.
Алессандра бросила на него быстрый взгляд — всего на полсекунды, — потом опустила глаза, полагая, что и он попытается увернуться от прямого ответа.
— Недели, — сказал Гарри, и она повернулась к нему; на ее непроницаемом лице принцессы он прочел удивление. С того момента, как она вышла из машины, это лицо оставалось бесстрастным.
Гарри сделал ей знак следовать за ним по растрескавшемуся покрытию подъездной дорожки.
— Скорее, недели, — повторил он. — Так-то, ваше величество.
Его ответ ей не понравился, но он был лучше, чем молчание, и она кивнула.
— Спасибо.
Ее улыбка была очень слабой и больше похожа на гримасу; она вовсе не походила на царственную улыбку принцессы, хотя, вполне возможно, была искренней.
Алессандра обогнала его, и он ощутил дуновение, аромат ее духов. Это был нежный, сладостный аромат и очень знакомый — те самые духи, которыми от нее пахнуло в тот его первый визит в Фармингдейл, в ночь, когда преступники вломились в ее дом и разгромили его. Если бы даже они не знали, где она живет, то вычислили бы ее по запаху.
Почему-то от этой мысли он почувствовал себя скверно. Гарри не мог сказать, что вызывало его беспокойство — ситуация, время или цель.
Скорее все-таки возможная жертва. Алессандра Ламонт. Она-то больше всего и беспокоила его, и беспокоила во многих отношениях. Правда, ему и прежде приходилось проявлять заботу о красивых женщинах и защищать их; так почему именно эта трогала и беспокоила его?
Николь, повозившись с замком на воротах, внезапно распахнула их и, отведя створку, сделала знак Алессандре войти.
Гарри увидел собаку первым, раньше всех, раньше, чем ее увидела Алессандра: мгновение огромная немецкая овчарка стояла молча в обнесенном оградой дворе, в тени, отбрасываемой гаражом, и вдруг ринулась вперед, обнажив клыки и злобно рыча.
Оттолкнув Алессандру с дороги, Гарри бросился вперед и успел захлопнуть ворота.
Даже Николь вскрикнула, когда собака с грохотом ударилась о створку ворот и та с дребезжанием содрогнулась.
Пока Гарри возился со щеколдой, запирая ворота, Джордж и двое других агентов помогли Алессандре, упавшей от неожиданного толчка на подъездную аллею, подняться на ноги. Все это время собака яростно лаяла и пыталась вцепиться в пальцы Гарри. Шум был оглушительным, почти таким же громким, как в тех случаях, когда во время взлома срабатывала сигнализация.
Наконец с помощью Николь Гарри удалось закрыть ворота, сохранив при этом в целости все пальцы. Джордж оттащил Алессандру в сторону, и теперь она прижималась к нему, пряча лицо у него на груди; все ее тело содрогалось. При падении ее брюки порвались, и одно колено было видно сквозь прореху, но она, по-видимому, этого не замечала.
Черт возьми, а ведь он мог оказаться на месте Джорджа и она бы льнула к нему, а ее руки обнимали бы его за шею!
Гарри тотчас же прогнал эту мысль. Глупо! Сейчас надо думать совсем о другом.
— Черт, кто отдал распоряжение о том, чтобы снабдить дом сторожевой собакой? — взревел он.
Бах тут же зашелестел бумагами, ища в них ответ на вопрос, кто виноват в этой накладке. Но искать ему пришлось недолго, потому что вперед выступила агент Макфолл.
— Я, — сказала она спокойно, словно уже заранее приготовилась принять на себя гнев Николь и Гарри. — Мы знали, что миссис Ла… миссис Конвэй панически боится собак — об этом сказано в ее досье, — вот и подумали, что сторожевая собака сыграет в этом случае роль очень хорошего прикрытия. Кто бы ее ни искал, он никогда не решит, что она может жить в доме с такой собакой. Я отдала распоряжение до того, как…
Она осеклась и посмотрела на Алессандру, внезапно осознав, что сказала, должно быть, больше, чем собиралась.
— Имя собаки Шнапс, — подхватил Джордж, к изумлению Гарри, повышая голос. — Ее тренер — Джо Харрис. Я работал с ними обоими примерно три года назад.
Он попытался передать Алессандру Баху, но смущенный агент никак не мог справиться со своей папкой, поэтому вместо него она попала в объятия Гарри.
Гарри тут же принял меры; он даже отступил, чтобы вместо него на дороге у Алессандры оказалась Николь, но та была слишком озабочена своей ролью разгневанного босса. Выходит, только он один мог и должен был принять на себя заботы об их подопечной. К счастью, она и сама уже прекрасно держалась на ногах, поэтому он только поддерживал ее под руку.
— Уведи ее в дом, — приказала Николь, потом обернулась к Джорджу:
— Можешь ты запереть эту собаку?
Алессандра, которая больше всего на свете хотела оказаться подальше от собаки, вырвалась от Гарри и побежала туда, где они оставили машины, так что ему пришлось припустить трусцой, чтобы догнать ее. Обернувшись, он увидел, что Джордж сделал какой-то знак рукой, и, как по волшебству, собака перестала лаять, будто ее выключили.
Джордж Фолкнер умел работать с собаками, хотя трудно было вообразить, что он не придет в ярость, если к его сшитому на заказ костюму пристанет хоть один собачий волос, хоть один клочок шерсти.
— Особенно хорошо я умею обращаться с суками, — услышал Гарри обычный спокойный и мягкий голос
