такой резкий контраст с иной красотой — пылкой и опасной. Несколько минут спустя он снова появился над поверхностью.

— Где вы были? — раздался рядом испуганный голос Бернарда. Эйвери обернулся. Мальчик стоял по пояс в воде. — Вы провели столько времени под водой, что я уже подумал…

Парень выглядел обеспокоенным. Когда в последний раз хоть кто-нибудь так из-за него суетился?

— Извини меня, старина, — ответил Эйвери спокойно. — Хотя я и учился плавать здесь, однако у меня была возможность усовершенствовать свое искусство на одном из островов Полинезии. Мне ни разу не удавалось задерживать дыхание так долго, как это делали местные ловцы жемчуга, зато я вполне могу поспорить в этом отношении с любым европейцем. Мои спутники даже заключали на этот счет пари. — Чаще всего на бутылку спиртного, однако парню вовсе не обязательно было об этом знать.

— Вы бывали во французских колониях? — спросил Бернард. — Я не помню, чтобы вы упоминали об этом в ваших письмах.

— Всего месяц или около того. Я сделал там короткую остановку на пути в Австралию.

— Вы почти не рассказывали о ваших приключениях с тех пор, как приехали сюда.

— Гм…

Эйвери нехотя подгреб к нему поближе. Небо над их головами было покрыто слоистыми облаками оттенка слоновой кости. Где-то рядом в кустах боярышника раздавался щебет малиновки. До чего же здесь было красиво! Сколько тишины и умиротворенности в этом пейзаже — таком знакомом и близком, проникнутом чисто английским духом! Он жаждал этой красоты, этого покоя больше, чем чего-либо еще в своей жизни. Как, впрочем, и она тоже.

— Мне кажется, нет нужды докучать дамам… Как там мисс Бид назвала мои рассказы? Ах да. «Сказками для детей старшего возраста».

— Она просто чудо, правда?

— Признаться, это не то слово, которое я сам бы употребил, но я согласен с тем, что она незаурядная женщина.

Если Бернард и заметил недостаток уважения в его тоне, то ничем этого не показал.

— Не помню, говорил ли я вам, как здорово, что вы согласны оставить мисс Бид здесь, в Милл-Хаусе, если ей не удастся его унаследовать.

Жить вместе с Лили? Под одной крышей? Эта мысль его поражала… нет, черт возьми, внушала ему ужас!

— Послушай, Бернард, мне кажется, я ни разу не говорил о том, что она…

— Нет, говорили! — настаивал Бернард. — Вы обещали мне позаботиться о ее благополучии. Я всегда считал, что вы не из тех людей, которые способны отказаться от своих обя…

— Лучше не продолжай, — прервал его Эйвери, поднимаясь из воды, словно разгневанный Посейдон. И снова он вынужден был отдать мальчику должное: тот твердо стоял на своем. Пусть коленки у него дрожали, но все же он не уступал ни на йоту. — Я же сказал тебе, что позабочусь о ее будущем, и сдержу слово.

— Позаботиться о ее будущем совсем не то же самое, что позаботиться о ее благополучии. Благополучие подразумевает счастье, а она может быть счастлива только здесь, в Милл-Хаусе. Она так любит этот дом.

— Знаю. И я твердо намерен проследить за тем, чтобы мисс Бид ни в чем не нуждалась и… да, и была счастлива, хотя смею предположить, что если она станет владелицей Милл-Хауса, мое счастье будет заботить ее меньше всего. Мне самому очень нравится это место, если ты до сих пор еще не успел этого заметить.

— Что ж, тогда ответ на вопрос, как вам следует поступить, очень прост.

— Да? — Эйвери с язвительным видом приподнял брови. — Пожалуйста, просвети меня.

— Вам надо на ней жениться.

Лили вернулась домой поздно, проведя всю вторую половину дня в городе, где ей пришлось препираться с зеленщиком из-за очередного счета. Сославшись на головную боль, она удалилась к себе в комнату и оставалась там до самого вечера, пытаясь собрать остатки воли, чтобы побороть в себе все чувства к Эйвери Торну.

На следующее утро она заплела волосы в тугую косу и решительным шагом вошла в комнату, где им обычно подавали завтрак.

Эйвери там не оказалось. Что ж, тем лучше. Все равно у нее не было никакого желания видеть его сейчас.

Франциска тоже еще не появлялась, однако Эвелин подняла на нее глаза со своего места рядом с инвалидной коляской Полли Мейкпис и одарила ее улыбкой, одновременно наливая их гостье чай. Лили присмотрелась к Полли. Без сомнения, состояние ее заметно улучшилось. Вид у нее теперь был куда более спокойный… даже благодушный.

— Доброе утро, мисс Бид. — Бернард подошел к ней и подвинул ей кресло.

— Благодарю тебя, Бернард, но мне кажется, что мы вполне можем обойтись без церемоний, — ответила Лили, садясь на свое место.

— Что вы, мисс Бид! — воскликнул Бернард. — Я имею в виду, что мне не хотелось бы с вами спорить, но, будучи джентльменом…

— И что это вдруг нашло на тебя и на твоего кузена? — не сдержалась Лили. — Я бы не сказала, что у него это хорошо получается. Он слишком шумен, деспотичен — причем без малейших признаков какого-либо такта, — резок и груб. В нем нет ни обаяния, ни учтивости, ни даже простой вежливости!

Девушка подняла глаза и поймала на себе изумленные взоры присутствующих.

— По-вашему, я не права? — осведомилась она вызывающим тоном.

— О ком вы говорите, мисс Бид? — спросила Полли. Лили развернула салфетку.

— Об Эйвери Торне, о ком же еще? — Она бросила в чашку несколько кусков сахара и принялась помешивать ложкой чай.

Эвелин и Полли обменялись многозначительными взглядами. Бернард, если это вообще было возможно, смутился еще больше.

Тут дверь, ведущая на кухню, распахнулась и в комнату вошла запыхавшаяся Мери, толкая перед собой тележку. Не утруждая себя формальностями, она принялась перекладывать с переносной жаровни прямо на стол блюда с тонкими ломтиками ветчины и бекона, печеньем и горячими лепешками, вареными яйцами и копченой рыбой и, наконец, глубокие тарелки с овсяной кашей.

И все это ради Эйвери Торна, который даже не соизволил здесь появиться, чтобы оценить по достоинству их труд, неблагодарное создание!

— Мери, пожалуйста, не забудь напомнить мне о том, чтобы я поговорила с миссис Кеттл касательно еды, которую она в последнее время готовит слишком в большом количестве.

— Что вы, мисс Бид! Подросткам вроде нашего мастера Бернарда, — тут горничная лукаво подмигнула мальчику, который удивленно уставился на ее огромный живот, — не говоря уже о взрослых мужчинах вроде мистера Эйвери, нужно много есть, чтобы набираться сил.

— Бернарду — может быть, но мистер Эйвери и без того кажется мне достаточно сильным, — возразила Лили.

— Ваша правда! — подхватила Мери, испустив восторженный вздох, после чего принялась накладывать овсяную кашу в тарелку Бернарда. — Вчера вечером он перенес Кэти наверх через три лестничных пролета, да так легко, словно она сама ребенок, а не носит дитя под сердцем!

— Значит, он нес ее до самого верхнего этажа? — спросила Эвелин.

— Ну да. Он как раз проходил мимо, а эта девица возьми и бухнись вверх тормашками, как корова под топором мясника, поэтому ему пришлось тащить Кэти в ее комнату, а та всю дорогу ему улыбалась, будто пьяница, добравшийся до кувшина с вином, — произнесла Мери в порыве справедливого негодования.

— Что ж, — задумчиво сказала Лили, мысленно поздравив себя с тем, что ей удалось сохранить внешнее спокойствие, — не забудь напомнить мне, чтобы я непременно провела с тобой, Кэти и Терезой небольшую беседу по поводу вашей странной неспособности удержаться на ногах в присутствии мужчины!

— Хорошо. — Мери рассеянно кивнула ей, после чего снова обернулась к Эвелин:

Вы читаете Мой милый враг
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату