ночную рубаху, натянутую поверх одежды. Его ноги только в одних носках скользили на натертых до блеска полах.
Осталось преодолеть футов десять. А там он найдет какой-нибудь экипаж или лошадь… Он уже потянулся к дверной ручке, но дверь распахнулась, пропуская группу оживленно болтающих и смеющихся гостей, которые немного опоздали к началу банкета.
Трудно поверить, что ему так не везло! Он остановился, оглянулся и выругался. Потом бросился назад по коридору, миновав поворот к спальням как раз в тот момент, когда появился Пауэлл, за которым, не отставая ни на шаг, мчалась Уайт.
В монастыре оставалось единственное место, где мог спрятаться человек, не желающий, чтобы его поймали.
Куэйл направился прямиком туда, где происходил свадебный банкет.
— Он побежал не в ту сторону! — крикнула Эвелина и, подхватив тяжелые юбки, бросилась за Куэйлом. Она промчалась мимо Джастина, который исключительно для того, чтобы придать правдоподобие схватке, побежал за ними следом. В плане не предусматривалось схватить Куэйла, предполагалось лишь заставить его поверить, что его хотят схватить. Тогда, едва избежав поимки, Куэйл скажет свои начальникам, что он установил личность до сих пор остававшегося неизвестным главного шпиона — Эвелины Kaмингс-Уайт. В таком случае настоящий главный шпион, кем бы он ни был, сможет без проблем сохранить свое инкогнито.
И теперь, поскольку каждый, очевидно, знал, кем является другой, и, следовательно, эффективность каждого как шпиона таким образом нейтрализовалась, все останутся целы и невредимы. Эвелине как разоблаченному «шпиону» придется устраниться от дел, Джастин все равно решил уйти в отставку, то же самое сделает и Куэйл. Все хорошо, что хорошо кончается.
Джастин вдруг понял, что, пока он предавался размышлениям, его совенок преследовал улепетывающего шпиона с таким упорством, словно за ней гнались все фурии ада.
В коридорах эхом отдавался ее крик: «Только не на моей свадьбе!» Расстояние между ней и секретарем все сокращалось, и если Джастин ее каким-то образом не остановит, она может и впрямь схватить Куэйла. А тогда могла случиться катастрофа.
Джастин, вновь присоединившись к погоне, вбежал в большой зал в тот момент, когда Куэйл мчался к застекленной двери, ведущей во внутренний дворик, переворачивая оказавшиеся на его пути столы и стулья, сметая на пол фарфор, хрусталь и серебро. Гости вскакивали на ноги, в ужасе шарахались в стороны от какого-то сумасшедшего.
Эвелина влетела в большой зал следом за Куэйлом и на мгновение остановилась на пороге. Пряди черных волос выбившись из прически, падали ей на лицо, огромные глаза округлились в ужасе, когда она увидела разрушения: вдребезги разбитый хрусталь, перевернутые столы, шедевры кулинарии, превращенные в месиво, винные лужи на полу и До смерти перепуганных гостей. Она перевела взгляд на Куэйла и взвыла: «Сукин сын! ты погубил мой банкет!
Подобрав одной рукой юбки, она другой схватила со стола серебряный нож для масла и, снова бросившись за Куэйлом, сбивая по дороге горшки с цветами и папоротниками и натыкаясь на перевернутые стулья, выбежала следом за ним во внутренний дворик с его прудом, мостиком и искусственной горной долиной.
— Задержите его! Остановите!
Несколько мужчин из числа гостей попробовали преградить путь Куэйлу, но он просто сбил их с ног. Она рассвирепела еще сильнее. Джастин мог бы поклясться, что слышал, как она рычит. Пора попытаться как-то помочь ей, иначе всем станет ясно, что представшая перед всеми сцена не что иное, как представление, в котором некоторые из главных персонажей забыли свои роли.
Оп-па!
Джастин перепрыгнул через стол и стал пробираться к выходу из дворика в надежде, что Куэйл увидит его и поймет, что между ним и свободой стоит всего один человек.
Куэйл его увидел, но, испугавшись очень крупного, тренированного, атлетически сложенного мужчину с весьма суровым выражением лица, резко сменил направление к стал спускаться назад по искусственным скалам.
Он просто запаниковал. Он не видел выхода. Проклятые гости, вместо того чтобы двигаться, создавая толпу, застыли на месте, оставшись далеко позади. Только его бывшая работодательница стояла возле столика со свадебным тортом на другом берегу дурацкого пруда и смотрела на него с таким видом, словно у него выросли рога. Ее молодого супруга вообще нигде не было видно.
Куэйл оглянулся назад. Пауэлл блокировал путь к отступлению. Рядом с ним стала собираться толпа. А черноволосая гарпия приближалась к нему, размахивая чем-то вроде ножа! А еще говорили, будто она внучка герцога!
Он не стал больше размышлять о том, до чего докатилась современная аристократия. Взобравшись на искусственный валун, он прыгнул, приземлившись на самой середине хрупкого мостика, явно не рассчитанного на то, чтобы на него прыгали.
Со страшным треском все сооружение рухнуло под ним. Только благодаря чрезвычайной ловкости ему удалось уберечься от падающих обломков и благополучно выбраться из пруда на противоположном берегу.
В наступившей тишине раздался душераздирающий вопль. На другом берегу стояла она. Ее побледневшее, как мел, лицо выглядело ужасающе. Куэйл усмехнулся.
Но он слишком рано обрадовался. Она сделала глубокий вдох, прищурила глаза и бросилась в пруд, направляясь прямо к нему.
— Господи Иисусе! — Он оглянулся вокруг в поисках какого-нибудь оружия, и взгляд его упал на кварцевый фонтанчик с шампанским. Ухватившись обеими руками, он швырнул его в ее сторону. Не долетев до нее, фонтанчик шлепнулся на землю, не причинив ей вреда, а лишь промочив насквозь шампанским, чего она даже не заметила.
Теперь Куэйл опасался уже не просто поимки, он боялся за собственную жизнь. Ему еще никогда в жизни не приходилось видеть на лице леди такого выражения.
Он оглянулся и, увидев невесту, испытал такое облегчение, что готов был расцеловать леди Катберт. Заложница! Он схватил ее за руку и потащил к себе.
— Не двигаться! — приказал он. Наконец-то что-то сможет остановить неумолимо приближающуюся Уайт.
Он заметил, что Джастин приближается к нему вдоль стены.
— Ты тоже, Пауэлл! Стой, где стоишь, если не хочешь, чтобы я ее изувечил!
— Не посмеешь! — пробормотала Эвелина, делая еще шаг в пруду.
— Ты уверена? — Куэйл заломил руку леди Катберт. Она поморщилась.
Эвелина остановилась, опустив голову. Глаза ее пылали ненавистью. В ее руке сверкнул нож, и Куэйл, вдохновленный ее примером, тоже схватил в руку нож для разрезания торта и приставил его к горлу невесты.
— Я ухожу. Но ее возьму с собой. Если кто- нибудь вздумает последовать за мной, я перережу ей горло.
— Нет! — послышался из дверей сдавленный крик. На пороге стоял лорд Бонифаций Катберт, одной рукой держась за дверной косяк, другую прижимая к сердцу. К его ногам, встревоженно взъерошив шерсть, жалась собачка. — Прошу вас, не трогайте ее!
— В таком случае позаботьтесь, чтобы все оставались на своих местах!
Наконец-то, подумал Куэйл, события стали развиваться так, как надо. Ведьма выглядит так, словно ее парализовало. Пауэлл мрачен. Катберт, глупая жаба, прижимает к груди собачонку, леди Катберт в неподдельном ужасе таращит на него глаза.
Отлично. В такой обстановке можно действовать.
Он поволок за собой леди Катберт вниз по дурацкому ущелью из папье-маше и снова вошел внутрь сквозь стеклянную дверь. Гости с округлившимися от страха глазами подались назад. Не обращая на них внимания, он быстро провел мимо них заложницу. Она не проронила ни слова.
Едва успели они дойти по коридору до того места, где он поворачивает в сторону спален, как Куэйл услышал какой-то странный скребущий звук. Нахмурив брови, он оглянулся через плечо, и в этот момент маленький демон, покрытый рыжей с белым шерстью, впился ему в ногу. С целеустремленностью, выработанной сотней поколений крысоловов, терьер вцепился в щиколотку Куэйла.
Взвыв, Куэйл выпустил леди Катберт и наклонился, пытаясь отогнать собаку. Но терьер поднаторел в драках, словно уличный хулиган. Он извивался, уклоняясь от удара, но челюстей, крепко сомкнутых на ноге Куэйла, не разжимал. Однако как бы ни был ловок терьер, ему едва ли удалось бы долго продержаться и не попасть под нож Куэйла.
К счастью, миссис Вандервурт пронзительно взвизгнула. Впоследствии Куэйл рассказывал своему начальству, что подобный эпизод оказался самым удивительным во всей сцене: его холодная, сдержанная, собранная хозяйка завизжала, испугавшись за жизнь какой-то несчастной дворняжки, и принялась дубасить его по голове и плечам. В довершение всего, когда он поднял руку, пытаясь защититься от ее ударов, из-за поворота коридора появилась, словно разъяренная Медея, Эвелина Каммингс-Уайт.
И она все еще держала в руках нож.
Пора было спасать свою шкуру. Куэйлу как-то удалось грубым пинком отшвырнуть пса в сторону и одновременно сбить с ног леди Катберт, ударив ее по лицу. Потом он помчался по коридору с такой скоростью, с какой никогда не бегал и едва ли будет бегать в дальнейшем.
Он успел выскочить из парадной двери, когда Эвелина, все еще гнавшаяся за ним, поравнялась с леди Катберт. Услышав ее стон, она замедлила шаг и склонилась над ней. В коридоре показался Джастин.
— Безрассудная дурочка! — заорал он, увидев ее. Он Уже замедлил бег и перешел на шаг. — Ты напугала меня До смерти! Что ты себе позволяешь?
— Я помогаю леди Катберт! — Эвелина сдвинула в сторону юбки, и он увидел лежащую на полу леди Катберт и маленького терьера, возбужденно танцующего вокруг них.
В конце коридора показалась группа мужчин,
