он торопливо продолжил: — Я унаследую славное имя своего дяди, но состояния в нашей семье не задерживаются. Обещаю вам постараться приумножить то немногое, что у меня есть, тем более что теперь меня не манят дальние страны, я нашел свой берег и не покину его…
— Зато они манят меня, — Мэриан рада была утешить его. — Мои отношения с отцом наладились настолько, насколько это вообще возможно, и он предоставил в мое распоряжение сумму, достаточную для того, чтобы объехать все те страны, в которых вы еще не были, и те, которые вы захотите показать мне.
— А как же будущие поколения нашей семьи? Мы должны подумать и о них, не говоря уж о том, что мне неловко будет транжирить ваше приданое, — теперь покраснел мистер Найлз.
— Будущие поколения позаботятся о себе сами. А приданое не должно вас расстраивать, если хотите, его растранжирю я. Всегда можно будет поправить свои дела, мне — устроившись гувернанткой к детям Сары, а вам — помощником мистера Харриса.
Молодые люди дружно рассмеялись, чувствуя, что они и правда смогут завоевать весь мир, даже и без помощи большого состояния. И эту уверенность они пронесли через долгие беспокойные, но в целом счастливые годы.
Впрочем, не будем пугать нашего читателя — они потратили на путешествия не так уж много из пятнадцати тысяч Мэриан, вполне хватило и на небольшое поместье, и на помощь, которую она сочла нужным оказать своей тете и кузине Софи, и на гувернантку для маленькой мисс Найлз и учителей для юного мистера Найлза.
Еще до Нового года миссис Тревел и мисс Беллсайд поздравляли две супружеские пары, так и не решив, которая из невест выглядела прелестнее. Лорд Лестер вел дочь к алтарю с не менее гордым видом, чем тремя месяцами ранее мистер Мэллоу отдавал замуж Сару, а оба жениха светились любовью и нежностью.
Нам бы хотелось сказать, что они больше никогда не слышали о Марианне Совиньи, но мы погрешим против истины. Известия о перипетиях ее бурной жизни на островах достигли Англии скорее, чем о них узнали в Монпелье, так что репутация сестры не помешала малышке Софи выйти замуж за представителя старинной фамилии, разумно решившего поправить состояние своей семьи виноделием, и в последующие годы тщательно упакованные бутылки каждую зиму совершали путешествие из Франции к рождественскому столу лорда и леди Найлз, за которым собирались их многочисленные друзья.
