— Я забочусь о себе сама, сэр. Мой старший брат служит в Индии, он является моим опекуном, но находится слишком далеко, чтобы присматривать за мной, а его супруга воспитывает двух дочерей. Еще одна моя сестра недавно вышла замуж и посвятила себя семье. Мистер Уайт любезно пригласил меня составить компанию его дочери, чтобы она не скучала в одиночестве в своем новом доме.
— Другими словами, вы являетесь кем-то вроде гувернантки при мисс Уайт. Так вот чье влияние я все более и более замечаю в ее манерах, вы хорошо постарались, чтобы придать дочери фабриканта облик истинной леди. Вероятно, вам это не слишком-то нравится, но у вас нет выбора. — О, его проницательность показалась Лорен такой же ядовитой, как и все его слова.
— Вы ошибаетесь, у меня был выбор, мистер Теннант. — Лорен заговорила холодно, но даже в дурном настроении оставалась слишком хорошенькой, чтобы заставить джентльмена прекратить беседовать с ней. — На самом деле я очень привязана к мисс Уайт, эта девушка дорога мне, иначе я бы не оставалась здесь, и я никому не позволю ее обидеть.
— Не думаю, что кто-то посмеет ее обидеть, — усмехнулся мистер Мармадьюк. — Ее отец, вероятно, повесит в окне своей конторы голову любого, кто хотя бы косо на нее посмотрит. Согласен с вами, мисс Уайт очаровательна, и ее шансы на прекрасную партию, несомненно, очень велики. Удивительно, что она до сих пор не помолвлена, но еще более удивительно, что нет жениха и у вас.
«Как знать, мистер Теннант, как знать… У меня мог быть жених, если б он не оказался негодяем. А вы с ним, наверное, хорошо бы поняли друг друга». — Лорен начала уставать от этого разговора, требующего от нее терпения не меньше, чем беседы с мисс Беринджер.
— Я не обладаю достаточным приданым, сэр, только и всего. — В разговоре с джентльменом не подобает упоминать приданое, но он вынудил ее быть непозволительно откровенной.
Лицо мистера Мармадьюка Теннанта разочарованно вытянулось.
— Понимаю. Мы с вами — товарищи по несчастью, мисс Эванс. При всей массе наших достоинств нам мешает устроиться как можно лучше такое прозаическое обстоятельство, как отсутствие средств. Но вы умеете использовать ваши таланты, и мне лучше всего будет последовать вашему примеру.
— Что вы хотите этим сказать? — прихотливость мысли собеседника внезапно ускользнула от Лорен, хотя до сих пор его хитроумие казалось ей вполне понятным.
— Вы ловко устроились при мисс Уайт и пользуетесь всеми благами, что могут предоставить деньги. Пожалуй, я женюсь на мисс Уайт и получу все. — Циничная усмешка вызвала у девушки желание дать ему пощечину.
— Чтобы жениться, вы должны завоевать ее сердце. — Лорен огляделась в поисках кого-нибудь, кто прервал бы этот разговор, но все, как нарочно, прошли вперед и остановились у какого-то необычного растения, а мистер Ричард Теннант показывал на него и что-то объяснял.
— Уверен, что сумею это сделать, особенно если вы мне поможете, мисс Эванс. Скажите, какие поклонники привлекают мисс Уайт? Если надо, я готов даже притвориться волком в овечьей шкуре. Поверьте, моя благодарность вас не разочарует!
Лорен не знала, что ответить на это беззастенчивое предложение уговорить мисс Уайт принять предложение бесчестного молодого человека. Заполучить в его лице врага — вовсе не то, чего бы девушка хотела, но и помогать ему она не желала. Давно ли Лорен пообещала себе искупить свою вину перед Уинифред, бескорыстно помогая Пат? А теперь ей предлагают роль в корыстной игре, где выигрышем является счастье Патриции. Она глубоко вздохнула, когда ей на помощь, сам того не подозревая, пришел старший из братьев.
— Дьюк, перестань изводить мисс Эванс своими остротами! Идите сюда, мисс Эванс, я покажу вам нечто примечательное! — позвал мистер Ричард Теннант.
Лорен очаровательно улыбнулась своему собеседнику:
— Идемте, наше отсутствие стало заметным.
— Мы еще вернемся к этому разговору, мисс Эванс, подумайте хорошенько о том, что я вам сказал. — Ей показалось, или в его голосе прозвучала угроза?
После осмотра оранжереи вся компания вернулась в гостиную. Остававшиеся там леди беседовали о предстоящем благотворительном бале. Как глава попечительского комитета, леди Теннант пригласила мисс Уайт и мисс Эванс оказать помощь в подготовке бала. Девушки выразили искреннюю признательность за оказанную им честь. Лорен сама уже собиралась просить преподобного Модри походатайствовать за себя и подругу перед попечительским советом, а теперь им не нужно прибегать к помощи викария. Не все дамы разделяли покровительственное отношение леди Теннант к мисс Уайт и ее подруге, это делалось заметно по их недовольным лицам, но ведь у них не имелось сыновей, которые должны были искать себе невесту с хорошим приданым.
На прощанье мистер Ричарт Теннант попросил позволения нанести визит, и Патриция ответила согласием прежде, чем Лорен смогла ее удержать. Пришлось мисс Эванс спасать репутацию подруги и проводить с Патрицией душеспасительную беседу:
— В конце будущей недели приедет мистер Уайт, и он, конечно, будет рад принять наших новых друзей.
Мистер Ричард Теннант поклонился, выражая согласие с этим условием, его брат, по обыкновению, насмешливо улыбнулся, а леди Теннант бросила на мисс Эванс острый, оценивающий взгляд.
Одна из юных леди припомнила, что видела мисс Эванс на балу у леди Фортескью, и ее матушка пригласила мисс Эванс и ее подругу в свой дом в любое время, когда те пожелают. На остальных дам, похоже, произвело впечатление упоминание графини Фортескью, и все они простились с мисс Эванс весьма любезно, но больше никто не выразил желания видеть юных леди у себя. Увы, низкое происхождение Пат больше не являлось ни для кого секретом, об этом постарались леди Теннант и ее младший сын.
Лорен не собиралась расстраиваться, по рассказам сестры она знала, как нелегко новичкам занять место в тесном светском кружке. Она сама так недавно старалась приобрести полезные знакомства и даже отчасти преуспела, но если тогда связь с семейством Гамильтонов открывала перед ней почти все двери, то сейчас Лорен приходилось не только пробиваться самой, но и добиваться, чтобы общество приняло мисс Уайт.
По дороге домой Пат призналась:
— Боже, как я устала притворяться леди! Если для того, чтобы вращаться в свете, нужны такие усилия, я предпочла бы оставаться в Ливерпуле и обедать с компаньонами отца и их вульгарными женами.
— Не притворяйся леди, милая, просто будь ею. — Лорен с наслаждением откинулась на сиденье, в полутьме кареты никто не мог видеть, что она не держит спину, как полагается. — Я тоже устала, но нам нужно было выдержать это испытание до конца. Твой отец хотел бы этого.
Патриция только вздохнула. Она знала, что подруга права, но чувствовала себя совершенно измученной.
— А о чем с тобой шептался этот противный мистер Мармадьюк?
— Он сказал, что хочет на тебе жениться, — после коротких раздумий Лорен решила сказать подруге правду.
Пат ахнула, потом нервно расхохоталась.
— Что такое ты говоришь, Лорен? Или ты смеешься надо мной, или он посмеялся над тобой!
— Увы, дорогая, он был совершенно серьезен, насколько может быть серьезен этот человек. Ты ведь знаешь, все состояние и титул получит его старший брат, а мистер Мармадьюк отнюдь не намерен искать себе какое-нибудь занятие. Навряд ли из него получится военный, адвокат или дипломат, не говоря уж о духовном лице. Остается только брак, и ты представляешься ему блестящей партией.
— Да я уверена, что даже не нравлюсь ему! — воскликнула Пат, не убежденная, но напуганная словами подруги.
— Поверь мне, для такого человека чувства не имеют никакого значения, если ему нравится твое приданое, понравишься и ты.
— О боже! — Пат наконец-то поверила, что описанная Лорен перспектива может оказаться реальностью. — Это самый неприятный молодой человек из всех, что я видела со времени отъезда из Ливерпуля, и он желает стать моим мужем!
