– Стюарт, я не вижу, что здесь можно проверить.
Он положил ладони на стол, собрал в кулак всю свою энергию и сказал:
– Тогда вы ничего не теряете. Вы получите солидный гонорар… за что? За то, что зададите несколько вопросов. Я никогда, поверьте мне, никогда никого ни о чем не просил. В суде адвокат советовал мне, как впервые судимому, просить о снисхождении. Но я не стал, и теперь я вас умоляю.
Я так надеялся, что мне уже никогда не придется разбираться с чьей-то смертью. Я впутывался в предыдущие дела против своей воли, и это оборачивалось ужасающими последствиями.
Я решил пройти все этапы и спросил:
– Что говорят полицейские?
Стюарт коротко, резко рассмеялся.
Люди, сидящие за столами, повернули головы.
– Будьте реалистом, Джек. Неужели вы думаете, что торговец наркотиками может рассчитывать на их помощь? Они только пожалели, что это не я сломал свою проклятую шею.
– Вскрытие было?
– Конечно. Ни наркотиков, ни алкоголя обнаружено не было. Вывод – несчастный случай. Как вы считаете? Я так и должен написать на ее надгробном камне?
Люди начали вставать, забирать свои пальто, и я почувствовал прилив облегчения. Сказал:
– Ладно, я посмотрю, но ничего не обещаю.
Он протянул руку:
– Спасибо, Джек, и еще спасибо за книгу. Спайк Миллиган как раз подходит для этого сумасшедшего дома. Гарантирую, вы не пожалеете, что помогли мне.
Господи, как же он ошибался.
В комнате для ожидания тюремщик, который провожал нас до выхода, коснулся моей руки и прошептал:
– Вы Джек Тейлор?
– Да.
– Вы когда-то были полицейским?
Я удивился, хотел ответить отрицательно, потом передумал:
– Правильно.
– И теперь вы навещаете торговцев наркотиками?
Я расслышал гневные нотки в голосе тюремщика, и мне очень захотелось послать его к такой-то матери. Увы, возможно, мне снова придется сюда приехать, хотя я очень надеялся, что нет.
– И что? – ответил я вопросом на вопрос.
Он отвел меня в сторону и заявил:
– Тогда ничего удивительного, что они дали вам пинка под зад.
Уже выйдя за ворота, но все еще чувствуя, как горят щеки, я ощутил нестерпимое желание выпить. Даже почувствовал вкус «Джеймсона» у себя на языке, представил, как протягиваю руку к кружке черного пива, первой из длинной серии. Я уже почти решил зайти в паб, как мимо проехало такси. Я остановил машину. Когда мы отъехали, я не оглянулся назад. Водитель начал:
– Знаете почему «Манчестер Юнайтед» никогда не надо было покупать Рио Фердинанда?
Я же думал о человеке по имени Майкл Вентрис, который всю свою жизнь пытался дешифровать иероглифы, начертанные 4 000 лет назад на камнях, найденных на Крите. Много десятилетий письмена ставили в тупик археологов и лингвистов. Вентрис в конечном итоге решил эту задачу, но после такого достижения оказался в пустоте. Он закончил свою жизнь, врезавшись на своей машине в грузовик. Исчез смысл его жизни; самый потрясающий ум его десятилетия утратил фокусировку. Мне очень хотелось схватить водителя за шиворот, но я ограничился тем, что процедил сквозь зубы:
– Заткнись на фиг, вот и вся история.
Потом проговорил:
– Как себя чувствуешь, если влез наверх, а там пусто, полное одичание?
Мы подъехали к О'Коннер-стрит, и таксист сказал:
– Даже не дали мне поговорить про «Лидс».
Я заплатил ему и обнаружил, что желание выпить ослабло. Перешел через улицу, зашел в «Килемор» и заказал бифштекс и чипсы. Съел, даже не ощутив вкуса. Официантка поинтересовалась:
– Понравилось?
– Да, – односложно ответил я.
– Хотите десерт? У нас есть вкусный яблочный пирог и заварной крем.
Я отказался.
Как убить ночь в Дублине? Беда в том, что я чувствовал беспокойство, был на взводе. Если бы я пил, я бы направился «К Муни», и привет, конец истории. Вместо этого я вернулся в гостиницу и попросил ключ от своего номера. Дежурная мне улыбнулась и спросила:
– Довольны визитом?
– Лучше не бывает.
В номере я задумался, не принять ли мне ванну, но не смог себя заставить. Лег на кровать, решив, что полезно будет вздремнуть. Проспал двенадцать часов. Видел во сне отца. Он держал в руке книгу Синга и говорил:
– Все ответы ищи здесь.
Но у меня пока нет вопросов.
Думаю, что я кричал. Потом я оказался на кладбище, стараясь прочесть надписи на надгробных камнях, но там были одни иероглифы. Остального я не помню, но, вероятно, это было что-то угнетающее, потому что я проснулся со слезами на щеках. Вслух произнес:
– Что это такое, черт побери?
Приняв душ, я собрал вещи. Мой прежний план – пробежаться по книжным магазинам – уже не привлекал меня, поэтому я сел в поезд, отправляющийся в одиннадцать часов. Никаких тележек с напитками на этот раз. Я думаю, я скучал по украинцу. Теперь я мог читать и предвкушал удовольствие от «Жизнь на взлете» Маттью Стоука. Начал читать, как только мы отъехали от Дублина, и не поднимал головы, пока не добрались до Атенри.
Читал про Чандлера, сидящего на героине, Хэммета, пристрастившегося к кокаину, Джеймса М. Кейна с реактивным самолетом, и все это невероятно соответствовало моему настроению. Эта книга была хорошей чисткой мозгов, она переворачивала желудок Она не столько будоражила кровь, сколько подгоняла ее напором чистого амфетамина. Проза пела и кричала с каждой страницы – помойная яма сломанных жизней с привкусом темной эйфории. Меня прямо-таки лихорадка охватила. Разве часто случается, что роман оказывается литературным ударом по всей системе? Я подумал, что Джим Томпсон убил бы за такое. Если Джеймс Эллрой действительно бросил детективный жанр, то тут у него появился темный наследник.
Я закрыл книгу с ощущением, что пробежал марафонскую дистанцию. Я ни разу даже не вспомнил ни о Стюарте, ни о его сестре. Поезд ехал по мосту через Лох-Аталию, и когда я смотрел на залив, на темные облака, висящие над горизонтом, я не знал, испытываю ли я ощущение возвращения домой. Думаю, для этого вам требуется хоть немного покоя. Я зашел в «Роше», быстро прошел мимо прилавка, где продавали спиртное, и купил кое-какие продукты. Решил забыть про греческий йогурт и лемсип. Платя за покупку, я поднял глаза и снова увидел давешнего блондинистого малого. Он мгновение смотрел на меня и исчез. Я решил, что это совпадение.
Миссис Бейли, сидящая за конторкой, сказала:
– Добро пожаловать домой.
Я сунул руку в сумку, вытащил пакет и протянул ей. Ее глаза зажглись, и она воскликнула:
– Обожаю подарки!
Миссис Бейли разорвала бумагу и вздохнула:
– Ириски, господи, у меня от них зубы болят.
– Нет, нет. Я рада, когда у меня болят зубы. По крайней мере, чувствуешь, что еще жива.
Я оставил ее энергично жевать, удивившись, что у нее еще свои зубы. Поднялся в. свою комнату,
