когда я выхожу купить хлеба, совать к лицу свои микрофоны. Вот стиль их поведения, разве не так? Но на улице не было слышно ни звука. Еще бы, окраина. Полная тишина…
Так, тогда кто же? Дворец? Нет, этого просто быть не может! Британская королевская семья никогда не опустится до такой низости, пусть даже представление, устроенное Кэролайн, и привело их в ярость. Нет, нет, нет!.. Нашему Королевскому дому присуще понятие об истинной чести и достоинстве. Пусть даже порой они и превращают собственную семейную жизнь в полный бардак, подобно простым смертным.
Тогда… Тут я заволновалась еще больше. И решила успокоить нервы еще одним бокалом вина. А потом вдруг решила приготовить себе чего-нибудь поесть. Что-то незатейливое, типа омлета. Да, хорошая мысль, что-нибудь совсем легкое. Ведь день был таким долгим… Утром на пляже с Джошем, Джессикой и Рейчел. Днем обратный перелет из Корнуолла… Англия словно весенний зеленый ковер внизу, под ватными облаками… Затем поездка на автомобиле с маленького аэродрома.
И наконец, разговор с Рейчел…
То самое, чего я больше всего боялась. Предать собственное дитя, постоянно испытывать гнетущее чувство вины. Я размышляла об этом разговоре сотни раз, продумывала способы как-то избежать его. Или же напротив – выложить все и зарыдать в надежде, что слезы смягчат гнев и боль Рейчел. Но в результате я выложила ей все, как есть.
И испытала невероятное облегчение. Я говорила правду и надеялась, что дочь поймет меня. И она поняла. Поняла, что от этого зависит вся моя жизнь. И ее тоже. Что моя любовь к ней неизменна, что Ральф тоже всегда будет любить ее.
Она поплакала, но совсем немного. Она знала и понимала куда больше, чем мне казалось, хитрая маленькая чертовка. Она наблюдала. Слушала. Делала выводы. Она даже говорила об этом с девочками в школе. Что ж, заявила она, теперь у нее будут два дома и два папы, верно? И еще – старшая сестра, о которой она, оказывается, всегда мечтала. Ей страшно понравилась Джессика. Это было заметно с самого начала. Что же до Джоша, то она чуть ли не флиртовала с ним. О Господи, подумала я, женщина может проснуться в девочке даже в девятилетнем возрасте. Далеко пойдет!..
Как много всего случилось за эти два дня!.. Я чувствовала себя совершенно измотанной. Затем вдруг спохватилась: омлет! Так, с чем же его приготовить? С сыром? Грибами? Ветчиной? Я остановилась на сыре. Стала искать его и никак не могла найти. Потом вдруг вспомнила, что по некой непонятной причине оставила кусок чеддера на подоконнике. Потянулась за ним… и, о Боже! В окно с улицы на меня пялилась чья-то физиономия!
Я выронила сыр и вскрикнула.
Спала я из рук вон скверно. Не знаю, в котором часу вернулся Ральф. Рейчел ушла в школу. Глаза ее горели от предвкушения – еще бы, она собиралась рассказать своим подружкам столько интересного, она станет героиней сегодняшнего дня. Ральф еще спал, а я села на автобус и поехала на работу. Мне хотелось побыть с людьми, с простыми людьми. Хотелось почувствовать себя одной из них. Хотелось даже, чтоб кто-нибудь заговорил со мной. Поболтал бы о самых простых и банальных вещах – о своих собаках, внуках, цветах в садике. Пусть даже о болезнях – такой разговор послужил бы утешением. Но никто со мной не заговорил. А вдруг в этом автобусе едет тот, кто за мной следит?.. Осторожно озираясь, я пыталась угадать, кто бы это мог быть. В результате наиболее подходящей кандидатурой показался молодой служащий с одутловатым лицом и в костюме от Армани. Но он внезапно сошел на остановке у Челси-Таун- холл и торопливо устремился куда-то прочь.
Тогда я напомнила себе, что настоящие ищейки вовсе таковыми не выглядят. Это должен быть кто-то другой… возможно, вон тот неряха, уткнувший нос в «Дейли мейл». Как бы там ни было, но я почувствовала себя гораздо спокойнее, сойдя на Слоан-сквер. И тут же начала убеждать себя, что все это – не более чем плод моего воспаленного воображения. Да и понятно, разве так уж часто выдается день, когда женщина сперва летит в Корнуолл в частном самолете вместе с дочерью, любовником, дочерью любовника?.. А потом выпивает еще добрые полбутылки вина? Неудивительно, что мне стало мерещиться черт знает что… Возможно, тот человек в окне просто прохожий. Шел себе мимо и решил заглянуть в чужое окно на секунду. Что же касается истории с его королевским высочеством и Далилой, то все это – дело рук Кэролайн, напомнила я себе. И если сын королевы действительно сбежал и затаился где-то с моделью с Ямайки, то при чем тут я? Кэролайн заварила кашу, ей и расхлебывать.
И я сразу почувствовала себя лучше. Утро выдалось прекрасное, в воздухе уже витали ароматы близкого лета. Я подумала о Джоше и порадовалась тому, что еще в Корнуолле рассказала обо всем, что произошло в «Прикиде» за время его отсутствия. Мы оставили детей на час и гуляли по пляжу вдвоем. Джош молча слушал, затем, когда я начала рассказывать о принце и прекрасной Далиле, на лице его возникло насмешливо-удивленное выражение.
– С чего это я вообразил, что связался с простушкой, которая торгует комиссионными тряпками? – сказал он и усмехнулся. – «Предприятие „Прикид“», надо же! Стало быть, это вы пристроили Ральфа?
Я покачала головой и объяснила, что Ральф пристроился сам. Джош испытующе глянул на меня, и выражение его лица переменилось. Интересно, о чем он подумал?.. Потом он обнял меня за плечи.
– Знаешь, – сказал он, – я просто уверен, с Рейчел все будет в порядке.
За эти слова я, кажется, стала любить его еще больше.
А сегодня он поехал отвозить Джессику в школу-пансион. И вернется только завтра, так, во всяком случае, он обещал. У него полно каких-то дел за городом. Как я проживу сегодня без него, не имея возможности сказать, что страшно люблю его, что разговор с Рейчел состоялся, что все действительно в порядке, как он и обещал?
Свернув на Пимлико-сквер, я посмотрела, на месте ли моя машина. Но ее там не было. Я взглянула на часы. Половина десятого. Поразительная пунктуальность с моей стороны.
Я ступила на переход, но в этот момент резкий автомобильный гудок заставил меня отскочить в сторону, и в каком-то футе промчалась машина. Я мельком заметила, что за рулем сидит женщина и бешено жестикулирует, словно сигнальщик 81 на скачках.
– Чертова идиотка! – крикнула я, но слова мои утонули в реве моторов… двух, трех, нет, четырех машин, которые устремились ей вдогонку. Я так и похолодела – еще какая-то секунда, и меня бы не было в живых. Но тут, к моему удивлению, первая машина резко вильнула влево, зацепила тротуар, а потом промчалась через островок безопасности в центре площади, сбив по дороге ограждение, несколько горшков с геранью и напрочь снеся нижнюю часть мужского туалета-будки. А затем с визгом затормозила у дверей нашей лавки. Только тут я узнала темно-синий «мерседес» Кэролайн. Преследующие его машины описали круг и окружили «мерседес» со всех сторон. Одна остановилась на тротуаре, другая – на желтой линии перехода, третья пристроилась между другими машинами у обочины. Из них выпрыгивали мужчины с блокнотами, микрофонами, камерами, какими-то толстыми кабелями, которые они волокли по асфальту. И все они вопили:
– Миссис Аппингем! Миссис Аппингем!
Но нашу Кэролайн голыми руками не возьмешь. Я видела, как она выскочила из машины, тремя прыжками преодолела расстояние до двери в лавку и скрылась за ней, бросив через плечо:
– Да отвяжитесь вы, мать вашу! – С этими словами она заперла дверь, и вся шайка осталась на улице, заглядывая в окна и взывая:
– Миссис Аппингем! Миссис Аппингем!..
Совершенно растерянная и сбитая с толку, я старалась не попадаться им на глаза, осторожно обошла площадь, нырнула в узенький проулок, затем – во двор и оказалась у заднего входа. И вошла. Гейл стояла у кофеварки, приложив руку к животу. Кэролайн видно не было.
– Святая Дева Мария! – сказала Гейл, увидев меня. – Ничего себе, подходящий денек для прохождения теста на беременность! Чтоб убедиться, не будет ли выкидыша или тройни… – Она мрачно усмехнулась. – Знаешь, кто звонил? Конор. Говорит, что ему все известно. Что якобы он точно знает, что Дебби приезжала сюда вовсе не за тряпками. Но обещает не публиковать об этом ни строчки на одном условии. Если мы дадим ему доступ к другим материалам, хранящимся в Купидоне. Желает покопаться в грязном белье разных важных особ… О Господи, можешь себе представить? Что же нам делать? Куда ни кинь, всюду клин. И знаешь, Анжела, не для того я пришла сюда работать с тобой! Нет, все, уезжаю в Ирландию, точно тебе говорю!..
Не успела она закончить эту фразу, как кто-то отчаянно забарабанил в дверь. Я обернулась и увидела в
