женщин и хотела поделиться со мной. Ну а мне это тогда совершенно не требовалось. Я считала себя вполне равноправной и свободной, и мне была противна мысль о том, что какая-то гарвардская амазонка начнет приказывать, чтобы я гордилась своими телесными функциями и выбросила всю мою косметику в мусорное ведро. И я не стала ее читать.
Но в тот вечер взялась за нее. Мне хотелось проникнуться идеей. Мне хотелось подняться на феминистские баррикады. Мне хотелось получить подтверждение, что все мужчины – дерьмо.
А больше всего я хотела, чтобы меня убедили, что мы, женщины, вполне можем обходиться без них – что мир женщины может быть богатым, полным, дающим абсолютное удовлетворение. Что даже секс может давать более полное удовлетворение без их жутких крохотных члеников с такими колоссальными и хрупкими эго на буксире; членики, которые никогда не встают, если тебе это нужно, или кидаются на тебя, вздыбившись, когда тебе это не нужно, или взрываются слишком быстро, или не прежде, чем ты уже давно желаешь, чтобы они отсохли. Чем хуже дилдо, вибраторы, французские штучки и прочее? Они же в полном нашем распоряжении – той формы, размера и энергии, какие мы только можем пожелать. И действуют всякий раз и так долго, как мы желаем. Звучало все это грандиозно! Я приготовилась к познанию, благодаря которому тот факт, что Пирс обрабатывает сдобную булочку, утратит для меня всякое значение: что до меня, пусть он уходит на весь вечер, сколько ему захочется, трахать, кого ему захочется, качаться на люстрах, заниматься этим под душем, на гладильной доске, в посольском сортире, в ресторане между гаспахо и ягненком на вертеле, на библиотечной полке среди старых переплетенных в тома «Иллюстрейтед Лондон ньюс» или в связке на горном уступе, как его атлетический предшественник. А мне будет все равно. Я сама себе господин и госпожа. А что ему заблагорассудится делать со своим всепобеждающим членом, меня нисколько не касается.
И вот я устроилась читать твою книгу. Вернее, я попыталась читать твою книгу. Ну и конечно, в ней действительно излагалось почти все, что я ожидала в ней найти. Беда была лишь в том, что в устах твоей гарвардской амазонки все это звучало совсем не так. И начало меня раздражать. Я то и дело ловила себя на мысли: «Чушь собачья!» или «Дура ты дура!» или «Я ж совсем не такая!» И наконец: «Ты как будто полностью проморгала, в чем смысл и суть жизни».
В слезах я отложила книгу. И думала только о том, что Пирс сейчас с другой женщиной, а не со мной. Вот что было для меня главным в жизни. Я до того взревновала, что швырнула книгу через всю комнату.
Вспыхнувшая злость всегда была моим спасением. А стоило ей улечься, как на смену являлась кровожадность. С утренней почтой пришел каталог «Товаров по почте – «Руководство для международных покупателей». И откуда они так быстро раздобыли мой адрес? Я ощутила, что за мной следят невидимые глаза. Даже не знаю, почему я его открыла – обычно я этого не делаю. «Наш последний обзор новейших товаров к вашим услугам с нашим теплейшим приветом», – провозгласил он. Женщина, которой принадлежали эти слова, сияла улыбкой. Я свирепо на нее нахмурилась и начала перелистывать страницы. И меня заинтриговали удивительнейшие предметы, без которых, предположительно, я ну никак не могла обойтись. «УЛУЧШЕННЫЙ пресс для брюк», «ножницы, легко режущие деньги», «электронные суперуши», «первая в мире автоматическая швабра», «ультразвуковой ошейник для собак и кошек».
Придя к заключению, что Пирс, вероятно, без всего этого не зачахнет, я уже собралась бросить каталог в мусорную корзину, как мое внимание привлекла строка: «Инструмент многообразнейшего применения». Может, он пригодится Пирсу? Текст оказался даже лучше. «Этой волшебной трубки достаточно, чтобы перемещать жидкости, не теряя ни капли и не прибегая к сосанию». Ну-у, подумала я, до чего же замечательно! Заложила страницу и начала листать дальше. Вскоре обнаружился еще один предмет, абсолютно необходимый моему мужу. «Быстрое накачивание: встроенный манометр укажет вам, когда будет достигнуто необходимое давление». Ну, уж это-то должно скрасить жизнь сдобной булочки, верно? Необходимое давление – каждая девушка мечтает о нем. И сэкономит Пирсу много усилий. И еще! «Чисто- чисто – и никакой липкости!» То, что надо, если «инструмент многообразнейшего применения» достигнет «необходимого давления» несколько неожиданно, как я полагаю. И я словно бы услышала, как сдобная булочка охает: «Все в порядке, милый! Абсолютно Чисто-Чисто! Спокойной ночи».
К этому моменту настроение у меня было уже великолепное. Если бы не первый час ночи, я бы тут же схватила трубку и позвонила в «Срочные заказы»: «Мне хотелось бы, чтобы следующие предметы были отправлены в английское посольство в Мадриде, будьте так добры. Фамилия – Конвей. Нет, адрес не нужен, поверенного в делах тут все знают. Вот номер его кредитной карточки…»
Вместо этого я уснула. А утром мне расхотелось. Не знаю, когда вернулся Пирс – из его спальни до меня не донеслось ни звука. Безмолвие вины и пресыщения.
Тереса застала меня в слезах над завтраком.
В свое время ты мне рассказывала, как меняется настроение у детей: сейчас смех, в следующую минуту слезы. Значит, в каждой несчастной жене прячется ребенок. Часто я просто не знаю, кто я и что я – настроения налетают на меня, как летние ливни. Даже, пока я пишу тебе – вот как сейчас, меня внезапно одолевает депрессия, и я стараюсь писать, писать, пока она не пройдет. Или я нашариваю мое чувство юмора, как потерянные очки. Теперь, когда я отказалась от этого обескофеиненного пойла, мне помогает кофе. Собственно говоря, с помощью стимулянтов жизнь становится вполне сносной, чтобы протянуть день, а алкоголь вечером служит наградой за то, что я продержалась так долго. Сбор пожертвований страдает, но я держусь.
Сколько жалости к себе! Лучше я расскажу тебе про то, что еще я читала.
После завтрака я выдавила улыбку для Пирса, когда он отправился в посольство: «Да, моей спине легче, благодарю тебя», а потом вновь обвела взглядом книжные полки. Они казались напоминанием обо всех пустых часах в аэропортах, когда покупаешь не интересующие тебя романы и ждешь самолетов, которые все не прибывают и не прибывают. Рейс из Афин. Время прибытия 09.30. Прибытие задерживается до 14.15… Французская диспетчерская служба (чертовы лягушатники)… Дин-дон! «Миссис Конвей просят подойти к справочному бюро». Черт! После всего этого я умудрилась его пропустить. Или его вообще не было на этом фуэвом самолете.
Мой взгляд остановился на черном корешке с серебряными буквами. Линдо «Планируйте с Планетами». Планировать с планетами – что? Вопрос был настолько интригующим, что я протянула руку – о-ох, спина! – и открыла ее. Автор, прочла я, был «астрологом-консультантом газеты «Пипл» с 1933 года». Черт, подумала я, так он же стар, как сами звезды! Затем я обнаружила, что книга была издана Гербертом Дженконсом в 1949 году – наверное, Пирс приобрел ее на дешевой распродаже. Ну, планеты вроде бы не устаревают, правда? И я начала читать.
Я всегда утверждаю, что не верю ни единому слову гороскопов, после чего, разумеется, внимательно их изучаю. Мое внимание привлекло предисловие. Оно перечисляло много всякой всячины, которую, по убеждению автора, я захочу узнать, с последним пунктом: «Как у вас обстоят дела с браком». Да, я захотела узнать, как у меня обстоят дела с браком. На мой взгляд, плохо. Чтобы узнать ответ, указала книга, мне в первую очередь требовалось знать мой знак Зодиака. Я проверила. По-видимому, я Стрелец. «Стрельцы, – указала книга, – придерживаются здравых взглядов в половых вопросах». Ну, начало было многообещающим. Подбодренная, я продолжала читать. «Большинство их проходит фазу неустроенности
