– Потому что Моника очень толковая и компания от нее только выгадает.
– А еще почему?
Рик молча смотрел вперед на беспрерывную вереницу стоп-сигналов и терзался сомнениями. Выворачивать душу наизнанку перед Артуром не хотелось. Его отношение к Монике слишком личное... Хотя какого черта?! Все равно рано или поздно все обо всем узнают.
– Потому что я ее люблю.
Моника засунула красное платье в пакет – туда же, куда отправила черное платье, которое купила утром, – и отложила в сторонку, чтобы отдать в благотворительный фонд. Потом подумала и, вытащив оба из мешка, запихнула в мешок для мусора. Вот там им и место! Она вспомнила, как на нее пялились в клубе мужики, когда она надела красное платье.
Присев на край кровати, Моника вздохнула. Спрашивается, зачем она столько лет училась? Она покосилась на раскрытый чемодан, где ровной стопкой лежали аккуратно сложенные черные мешковатые платья, столь любимые мамочкой. Час назад Моника извлекла их из недр шкафа вместе с сиротскими туфлями на низком каблуке. Ей казалось, что она носила их давным-давно, в какой-то другой жизни. А может, это была не она, а кто-то другой?
Нет, это выше ее сил! Она не может вернуться к жизни, спланированной родителями, которые не желают понимать, что наступил двадцать первый век.
Она вскочила и, вытащив платья из чемодана, запихнула их в зеленый мешок для мусора.
Пусть Рику она не нужна. И пусть он не считает ее умной. Но она-то себе цену знает! Вернется во Флоренцию, устроится на работу и снимет себе квартиру. А если он не желает прожить свою жизнь с ней, не надо. Тем хуже для него. Он еще пожалеет!
Моника проглотила слезы и положила в пакет три пары черных туфель. Славные туфельки! Пусть их кто-нибудь поносит. Побросала в чемодан новые джинсы, тенниски и кроссовки, закрыла его и упаковала новые костюмы в мешок для одежды.
Неужели еще сегодня утром она ходила с Риком за покупками? Ну как она могла в нем так ошибиться?! А все потому, что у нее нет опыта общения с мужчинами. Она их вообще не понимает.
Моника спрятала лицо в ладонях, но от стыда и унижения не спрячешься. Ну почему она вела себя так безрассудно? Ведь Рик не раз давал ей понять, что она его не интересует. Он все время держал дистанцию, а она давила, все сильнее и сильнее, пока не удовлетворила свое любопытство сполна.
И как ей ни больно сейчас, винить Рика не в чем. Ведь он ей ничего не обещал.
– Моника? – Дядя Микеле легонько постучал в дверь.
– Да? – Она вытерла мокрые щеки и вскочила с кровати.
– Мы опоздаем на ужин.
Она забыла, что дядя заказал столик в ресторане. И не успела сказать, что завтра утром улетает домой. Она уже позвонила в авиакомпанию и поменяла билет.
– Я не хочу есть. Давайте я приготовлю вам спагетти с устрицами? – Это было дядино любимое блюдо. И хотя она предпочла бы сейчас побыть в одиночестве и зализать раны, она не могла не отблагодарить его за гостеприимство. – С маслом и уксусом, как вы любите. Хорошо?
Он помолчал, а потом спросил:
– Можно войти?
Моника покосилась на открытый чемодан и поморщилась.
– Минуточку.
Захлопнув чемодан, она спрятала его в шкаф и туда же отправила мешок для мусора, битком набитый одеждой. Открыла дверь и, увидев озабоченное лицо дяди, чуть не заплакала. Он вошел и, окинув комнату взглядом, с участием заглянул ей в лицо.
Моника нашла в себе силы улыбнуться.
– Я отлично готовлю спагетти с устрицами.
– Ты плохо выглядишь, – сказал он и нахмурился.
– Просто немного устала.
– Устала от суеты большого города?
– Да. А еще соскучилась по дому. – Она пожала плечами. – Я решила вернуться в Италию пораньше.
Дядя прищурил глаза.
– И когда же ты это решила?
– Сегодня.
– А тебе не кажется, что ты могла бы и со мной посоветоваться?
Подобная реакция удивила Монику. И рассердила.
– Зачем? Я достаточно взрослая и могу принимать решения сама.
– И говорить со мной в таком тоне тоже можно?
Она вздохнула.
– Извините, дядя Микеле. Я не хотела вам перечить. Просто хочу домой.
Он улыбнулся и обнял ее за плечи.
– Ложись спать, детка, а утром поговорим. Ладно?
Она кивнула, радуясь возможности побыть одной. Как только он вышел, вытащила чемодан из шкафа и закончила укладывать вещи. Никаких разговоров завтра не получится. Через двенадцать часов она уже будет в самолете.
Рик и Артур стояли у двери и ждали, пока Микеле откроет. Когда они позвонили снизу, то, судя по его тону, он не слишком обрадовался неожиданному визиту. А жаль. Отложить разговор Рик не мог. Пока не облегчит душу, не сможет ни спать, ни работать.
– Что это вы примчались на ночь глядя? – недовольно пробурчал Микеле, открыв дверь.
– Привет, папа! – бодрым голосом произнес Артур и вошел первым. – Надеюсь, у тебя найдется пиво?
– У меня есть вино. Надеюсь, подойдет?
– Сойдет, – хмыкнул Артур и прошел в кухню. – Рик, хочешь вина?
– Спасибо, не хочу. – Рик повернулся и, встретив взгляд Микеле, спросил: – А где Моника?
– У себя в комнате. – Микеле прищурился. – Ей нездоровится.
Ричард сжал зубы. Днем она была в полном порядке.
– А что с ней?
– А ты не знаешь?
Рик сделал вид, будто не замечает сурового вида босса.
– Не знаю. Я думал, вы знаете.
– Я? – удивился Микеле. – С чего ты взял?
– Вы ничего не сказали ей насчет новых костюмов? И о том, что она торчит в офисе?
Микеле подошел к столику, достал из коробочки вишневого дерева сигару и сел на диван.
– Нет. Я же поручил это тебе.
– Да, поручили. Только у меня возникли кое-какие проблемы. – Рик почесал подбородок. – Дело в том, что я с вами не согласен.
Глаза Микеле полыхнули гневом.
– А мне все равно, согласен ты или нет.
– Разумеется, – кивнул Рик. – Ведь я не член семьи.
Вошел Артур с двумя бокалами вина.
– Отец, давай выпьем за мое возвращение.
Микеле не обратил на него внимания.
– Рик, не понимаю, что с тобой происходит. Может, ты перетрудился? Пока Артура не было, тебе пришлось пахать за двоих. А я еще навязал тебе Монику. Извини.
– Не за что. Видите ли, я не считаю, что вы «навязали мне Монику». Мне было приятно с ней общаться. И я благодарен ей за помощь. К вашему сведению, если бы не Моника, Стэнли Картер уже с нами не сотрудничал бы.
Микеле стал мрачнее тучи.
– Что ты городишь? Да, Бруно говорил мне, что Мондави с ним заигрывают. Ну и что? А может, Стэнли остался с нами, потому что повздорил с каким-нибудь своим дружком?
– Отец, ну зачем ты так? – Артур поставил бокал с вином на столик и бросил виноватый взгляд на Рика. – Ну при чем тут дружки Стэнли?
– А это отдельный разговор, – спокойно заметил Рик, хотя думать о том, что Микеле на самом деле ему не доверяет, было нестерпимо обидно. – К вашему сведению, никакой я не голубой. А Стэнли остался с нами, потому что Моника его переиграла.
Микеле вытаращил глаза и обернулся к сыну.
– Я тебе сейчас все объясню, – вздохнул Артур.
– Потом. – Рик еще не закончил. – Хочу, чтобы вы поняли одну вещь: Моника принесет компании большую пользу, и если вы не...
– Хватит. – Микеле поднял руку. – Не желаю обсуждать эту тему.
– Микеле, вы совершаете большую глупость.
Рик и сам удивился, что это сказал, а Микеле покраснел как рак.
– Так мы ни до чего хорошего не договоримся, – пробурчал Артур.
Отец вперил в него гневный взгляд.
– А ты зачем сюда заявился? Ты что, тоже против меня?
– Микеле, дело не в вас. И не во мне. – Рик вздохнул. – Речь идет о Монике. Она умна и предприимчива. Дайте ей шанс. Спросите у нее, чем бы ей хотелось заниматься. Хотя бы выслушайте.
– А ты, умник, решил, что так хорошо ее знаешь? Лучше меня? Ведь Моника мне родня. – Он ударил себя кулаком в грудь. – Я прекрасно знаю свою племянницу.
– Откуда вам ее знать? Вы провели с ней пару часов.
Микеле свирепо вращал глазами. Таким Рик его еще никогда не видел.
