— Можете.
— Мэйзи… — Блейн сделал еще шаг назад. — Мэйзи, поверьте мне. Все закончится ужасно.
Ее это не беспокоило. Действительно,
— Не будет ничего ужасного.
— Есть вещи, которых вы не знаете.
— Так расскажите мне о них. Скажите мне то, чего я не знаю.
Голос Лилианы раздался ближе, и через секунду она уже стояла в дверях.
— Как лошадь? — Лилиана с опаской взглянула на Йолу. — Все в порядке?
— Все прекрасно, — ответила Мэйзи, потому, что Блейн молчал. — Я только успокаивала ее, и все.
Лилиана улыбнулась.
— Дженнифер и Джузеппе будут рады. Появление новой жизни — это хорошее предзнаменование.
Мэйзи улыбнулась, отвечая Лилиане, но смотрела на Блейна.
— Я согласна, Лилиана. Новая жизнь — очень хорошее предзнаменование. И напоминание о том, что прошлое ушло, а будущее прекрасно.
— Животных можно оставить одних? — Лилиана бросила осторожный взгляд на Йолу. Мэйзи кивнула. — Возвращайтесь в дом, вам надо подкрепиться. Вы устали.
Мэйзи шла следом за Лилианой, каждым нервом ощущая присутствие Блейна. Ее губы припухли от его поцелуев, а тело было охвачено трепетом.
Она не могла понять, почему он так говорил с ней. Его волновало, что для нее все случилось слишком быстро после ухода Джефа? Нет, вряд ли. Было что-то более важное. Например, он почему-то не может быть белым рыцарем. Что же случилось с ним и Франческой? После того, что произошло сегодня вечером, Мэйзи чувствовала, что заслуживает объяснения. Ее подбородок приподнялся. Почему Блейну трудно поделиться с ней своим прошлым?
Они пили кофе и ели бутерброды, сидя на кухне, и на этот раз Лилиана не возражала.
Мэйзи уже немного успокоилась, а Блейн вежливо поддерживал беседу, будто хотел быть где угодно, только не здесь, не с Мэйзи. Как мог он быть одновременно горячим и холодным? Доев бутерброды, он спокойно поднялся.
— Моя мать будет рада жеребенку, Мэйзи. Еще раз спасибо за все, что вы сделали. Мне предстоят встречи, поэтому несколько дней я не буду приезжать.
Последние слова он произнес, обращаясь к Лилиане, но Мэйзи знала, что они обращены к ней. На мгновение неуверенность в себе захлестнула ее, но она справилась с собой. Нет, она не позволит погаснуть тому, что вспыхнуло между ними. Да, у нее не очень длинные ноги, и фигура отнюдь не умопомрачительная, но Блейн не ласкал бы ее, если бы не мечтал о ней и о себе. И поцелуй начал он, не она. И его тело говорило, что он хочет ее.
А слова, сказанные им потом, не имеют никакого значения.
Решившись, она глубоко вздохнула и посмотрела Блейну прямо в глаза. Ее голос прозвучал, будто ничего не случилось. Лишь удивление слышалось в нем.
— Но вы же приедете завтра? Вы не забыли, что пригласили меня пообедать?
Теперь настал его черед. Он может выставить Мэйзи дешевой лгуньей, которая липнет к нему, а может повести себя как джентльмен и подыграть ей. Она рассчитывала, что он окажется джентльменом, и ей было стыдно, что она затеяла такой возмутительный, постыдный маневр. Но он не оставил ей иного выбора, в отчаянии попыталась она оправдаться перед собой, когда он взглянул на ее покрасневшее лицо. Ей необходимо поговорить с ним. Она должна получить объяснение. Только объяснение. Для начала.
— О, простите. — Он запнулся лишь на долю секунды. — Как же я мог забыть!
Мэйзи улыбнулась, но губы ее дрогнули.
— Тогда я буду готова к семи часам, как договорились?
Он кивнул, и Мэйзи спросила себя, заметила ли Лилиана ошеломленное выражение его лица.
— К семи часам, — повторил он тихо. Лилиана, очевидно, ничего не заметила, потому что смотрела на них сияющими глазами.
— Вы поедете обедать? — переспросила она с явным удовлетворением. — Как хорошо!
— Еще бы! — пробормотал Блейн, отвернулся и вышел, бросив через плечо: — Мама, вероятно, уже спит, но я оставлю ей сообщение о жеребенке, и она позвонит перед тем, как пойдет в больницу.
Мэйзи не могла понять, что на нее нашло. Как она осмелилась поступить так с Блейном? Что он подумал о ней? О, она знала, что он подумал! Мужчины не любят, когда их преследуют женщины. Они сами любят преследовать женщин! Во всех журналах так пишут. И если женщина решает преследовать мужчину, то надо делать это так, чтобы он этого не понимал — или хотя бы мог притвориться, что не понимает. Если бы здесь не было Лилианы, Мэйзи застонала бы вслух.
— Так, значит, Блейн пригласил вас на обед? Вы не говорили мне об этом!
Мэйзи пришлось придумывать на ходу.
— Это произошло, когда мы были у жеребенка, — быстро сказала она. — Своего рода награда, я думаю, за то, что вовремя вызвала синьора Росселлини.
Лилиана помолчала и улыбнулась.
— Нет, вряд ли. Вы нравитесь Блейну, мне это ясно видно.
— Разве что как друг.
— Друг? Ха! Я не верю в эти современные разговоры о том, что мужчина и женщина могут быть друзьями. Нет. Если оба молоды и одиноки, это невозможно. Всегда между ними действует, как теперь говорят, химия.
— Но, по вашим же словам, Блейн поглощен работой. О химии и речи быть не может.
— О, работа. — Лилиана беспечно пожала плечами. — Ерунда. Работа ему не помешает, если он полюбит.
— Это всего лишь обед, Лилиана.
— Да, да, я знаю. Но он пригласил вас, разве не так? И вы согласились.
О, как легко запутаться, когда начинаешь обманывать! Мэйзи сдалась.
— Я иду спать. День был долгим.
И ночь будет долгой. Никогда в жизни Мэйзи не было так стыдно за свои поступки, как сегодня!
Глава седьмая
Дженни позвонила домой в восемь часов утра.
— Я хочу, чтобы вы сами дали имя жеребенку, — попросила она Мэйзи. — Блейн сказал, что, если бы не было вас, могло бы случиться непоправимое. Я всегда буду вам благодарна.
— Но ничего плохого не случилось, — быстро ответила Мэйзи. — Йола и жеребенок чувствуют себя прекрасно, Дженни. Но я не могу дать ему имя. Это должны сделать вы.
— Нет, нет, я настаиваю. Выберите любое имя, какое вам понравится.
Они поговорили еще немного, а потом Мэйзи накормила собак и кошек. Пока они ели, она стояла, любуясь садом. Яркий солнечный свет, высокое синее небо и свежий теплый воздух подняли ее настроение. Она пошла проведать лошадей, и в конюшне все напоминало ей о Блейне. Ночью она решила, что сделала ужасную ошибку, вынудив его пригласить ее пообедать, но уже ничего нельзя было исправить.
Она вздохнула, собрала миски, вымыла их и убрала на место. Потом расчесала шерсть собак и кошек и пошла к лошадям. Она познакомила Йорверта с его сыном, отвела их всех в загон и долго стояла, глядя на счастливую семью.
Потом настало время гулять с собаками.
Мэйзи нужно было занять себя работой. Днем она вычистила конюшню, принесла в денники душистую солому и убедилась, что в загоне у лошадей достаточно чистой воды. Возвратившись в дом, выпила с
