— Я знаю, это твой жених сбил меня вчера ночью. Не поверю, что ты настолько глупа, чтобы отрицать это. — И я грохнула кулаком по столу. Солонка и перечница подпрыгнули. — Ты предала меня!
Класс! Не зря мы с Зарой столько времени убили на просмотр полуночного телевидения.
— Я… Я ничего не могла поделать. Они взбесились. Они ищут, кто сдал Тони копам…
Я поняла, что была права. Облегчение и триумф — вот что я почувствовала.
— Это все работники того чертового паба, Аманда. К нам это не имеет никакого отношения!
— Я… Я знаю, но они были как чокнутые, и мне пришлось им хоть что-нибудь рассказать.
Я перегнулась через стол и уставилась на нее:
— Зачем? Ты-то тут при чем? С какой стати они бы подумали, что ты что-нибудь знаешь об этом? Это же смешно.
— Они сказали, что узнали тебя. Они подумали, что ты подруга Саманты, и собирались пойти к ней…
— И что? Избить ее? Поэтому ты их натравила на меня — чтобы не сделать бо-бо своей сестренке?
Я снова хрястнула по столу, в надежде опрокинуть подставку для салфеток. Увы, не получилось.
— Ну ты и дура! Что ты думаешь, они собирались сделать? Сказать, что я не права? Они же могли меня убить! Скажи спасибо, что они не знают девушку, которая помогла мне в ту ночь, а то ты катилась бы сейчас под венец в инвалидной коляске.
По-моему, я уже смахивала на Аль Пачино. Но зато я успокоилась, да и настроение наладилось, хоть я и по-прежнему жаждала мести за полученные шишки. Она же сидела в своих ярко-розовых туфлях без задников и тряслась от страха.
Я глубоко вдохнула, но, заметив, что зрачки Аманды забегали, когда я упомянула о Джози, так и обомлела.
— Нет! — выкрикнула я.
— Мне пришлось. Они хотели знать все.
— Он всего лишь твой жених, а не ФБР. Ты не должна была… — Я тряхнула головой. — Ладно, ничего. Ты ведь не знаешь, где она живет…
И тут я перепугалась капитально — внезапно я вспомнила, как мы обсуждали, что готовить на свадьбу. Черт! Кафе!
Я вскочила:
— Они знают, где Джози работает?
По выражению ее лица я поняла, что онине только знают, но, наверно, уже выпили весь капуччинов кафе Джози.
Я стремглав выбежала из комнаты, растолкав по дороге тинейджеров, которые зависли у полки с новинками недели. На мгновение я почувствовала себя Брюсом Уиллисом, когда довольно удачно сиганула через турникет. Но потом споткнулась о порог и чуть не вспахала носом дорожку.
Захлопнув дверцу, я рванула со стоянки, стараясь вычислить, сколько мне понадобится времени, чтобы домчаться до Джозиного кафе. «Слишком много», — услужливо подсказала мне память, когда перед глазами у меня всплыло выражение лица Аманды. А ведь я еще не разговаривала с Джози после аварии!
Если Зару я знала со школы, то с Джози мы подружились в студенческие годы. Мы встретились, когда мой бойфренд начал, не переставая, бубнить о ней. Однажды ночью он целых три раза упомянул, какая на ней была юбка на лекции по психологии. И в припадке подростковой ревности я помчалась разбираться с ней в университетский бар. Она оказалась так хороша, что я чуть не умерла со стыда. О моем бойфренде она даже не слышала. Да я и сама его бросила через два дня, а с Джози мы стали подружками не разлей вода. Джози была красивой, но никогда не водилась с записными красотками. Она дружила с нами — простыми девчонками, и нам это нравилось.
Гадство! У меня не было мобильника, и я не могла позвонить Гасу — единственному другу в полиции, который у меня теперь остался. В 1989-м, помнится, он был веселым и честным малым и хорошо одевался. Он также наверняка был вооружен до зубов — особенно, если сравнивать со мной. Я в качестве средства самозащиты носила модный зонтик и отвертку. Так что Гас был именно тот, кто мне нужен.
Я проскочила на красный свет и свернула на ту сторону улицы, где в одном из домов располагалось Джозино кафе. Дорожные знаки указывали, что по новым правилам нужно снизить скорость до сорока километров в час. Но мне просто слезы на глаза наворачивались при мысли, что кто-то сейчас волочет Джози в дальнюю комнату, заломив ей руки за спину, одну-одинешеньку… И я только сильней жала на газ. Я еле сдержалась, чтобы не заорать «проваливай» на водителя шикарной машины (этот район славился магазинами одежды вроде тех, что всегда мелькают в полуденных фильмах про Родео Драйв). Потом я пронеслась мимо него и резко затормозила около кафе. Полицейской машины не было, так что я сразу кинулась внутрь. А бегунья я, как я уже говорила, так себе. В школьные годы я пропускала уроки физкультуры, так что мои суставы не были подготовлены к бегу на короткие дистанции.
Прихрамывая и потирая лодыжку, я вошла. И сразу просекла три вещи, которые меня слегка застопорили.
1. Джози выкрасила помещение в красно-каштановый цвет.
2. Она расставила длинные ряды низких ламп, что создавало настроение в духе «дринч-торч-конч».
3. Сама она сидела на черном кожаном пуфике, держа в руках огромный фужер с кусочком лимона на дне.
— Джози, слава богу! — пропыхтела я. — Кто-нибудь приходил? Я имею в виду, ты…
Едва переведя дыхание, я закрыла за собой дверь на засов и шмякнулась на другой пуфик.
— Кэсс, что случилось? — Глаза у Джози стали такие же круглые и большие, как фишки в казино.
— У Амандиного жениха болты срезало, он сбил меня с дороги. Я думала, он и сюда явится. Я так беспокоилась!
Я схватила телефон со стойки в баре, позвонила Гасу и на одном дыхании объяснила, что произошло. Он пообещал прислать машину. После этого я сгребла чашку арахиса и плюхнулась на диван, напротив Джози.
Осмотревшись, я заметила еще больше новых деталей: тяжелые хромовые пепельницы и кактусы, прячущиеся среди камней и стоящие на виду в кашпо из белого камня. Из стерео мягко лилась музыка, разжигающая аппетит к чувственным удовольствиям.
— Вот это да, Джози! У тебя тут теперь как в модном журнале «Уоллпейпер».
— Благодарю. Теперь мне месяц не на что будет есть. Но мне нравится. Последние два дня тут были рабочие, красили и проводили электричество. — Она затихла, и вдруг глаза ее сверкнули: — Подожди! Здесь действительно были какие-то незнакомые парни. Я сначала не обратила внимания — мне было некогда, я была в подсобке с Джоном. Он оборудовал систему аварийной сигнализации. Ребята, которые работали около входа, сказали, что выгнали их. Может, это они и были? — Потом Джози огляделась: — Спасибо тебе, господи, что ремонт закончился.
Я кивнула, уставившись на ее бокал. Перехватив мой взгляд, она встала, подошла к стойке бара и сделала еще две водки с тоником.
— Я не знала, что у тебя есть лицензия.
— Получила на прошлой неделе. Кофе с булочками не давали мне умереть с голоду, но и только. Вот я и сделала лаундж-бар. И работать теперь можно допоздна. Недалеко есть пара ресторанов-клубов, дальше по Дарсон-роуд, всего в пяти минутах отсюда, и мы с ними сотрудничаем. Ну, знаешь, рекламируем друг друга, помогаем и все такое. Вот, например, они не любят, чтобы до одиннадцати часов к ним приходили только выпить кофе или коктейль, потому что в это время они накрывают столы к ужину и готовят танцпол — и они выжимают из площади все, что можно. А теперь и я делаю так же.
Джози выглядела такой довольной, что я не могла не улыбнуться.
— Звучит неплохо, — пробормотала я, потягивая напиток и пытаясь успокоиться. Мои нервные ресурсы были истощены лихачеством на пути к месту возможной трагедии.
Пронзительно взвизгнули тормоза полицейской машины. Она остановилась на середине дороги, и двое полицейских быстро выскочили наружу. Я вышла им навстречу, и, пока мы входили в кафе, они забросали меня вопросами.
Джози принялась складывать пополам огромные красные салфетки. А я рассказала копам всю историю с Амандой. Потом предложила им заняться Тони и его прихвостнями.
