себя.
Кимбер и ее дед заснули через несколько минут, прямо на земле. Снотворное, которое Джайр украл у девушки и добавил в эль, сделало свое дело. Джайр уложил спящих под елью, развернул одеяла и хорошенько укрыл. Юноша видел, как Кимбер подливает деду снадобье каждый вечер с самого отъезда из Каменного очага, и составил свой план. Если он правильно рассчитал дозу, они не проснутся до утра.
К тому времени он или вернется, или будет мертв.
Джайр повесил на пояс свой короткий меч, сунул в сапог кинжал, завернулся в плащ и отправился узнать, что его ждет в Дан–Фи–Аране.
Он не ощущал ни прилива храбрости, ни уверенности в том, что решил сделать. Кимбер считала, что у него был выбор, но на самом деле никакого выбора не было. Не в характере Джайра бежать от ответственности, и не имело значения, напрашивался он на приключения или они сами нашли его. Призрак Алланона призвал именно его, и сделал это обдуманно. Джайр не мог оставить такой призыв без внимания. В своей недолгой жизни юноша уже один раз прошел по этому пути, и в конце его понял истину, которую другие могли позволить себе не замечать — а он не мог. Если он провалит дело, то, похоже, никто другой не сможет его выполнить.
Мысленно он все решил почти в самом начале, и все его сомнения и страхи лишь испытывали решимость.
Джайр находил некоторое утешение в том, что помешал Кимбер и старику отправиться в крепость вместе с ним. Они бы пошли, конечно, с благими намерениями — и может, даже были бы полезны. Но Джайр беспокоился бы за них, а это бы мешало. И потом, себя–то он мог укрыть магией. А вот провести еще двоих в Дан–Фи–Аран было выше его возможностей.
Из–за дождя и тумана дальше пары ярдов ничего не было видно, и идти приходилось осторожно. Впереди во мгле мерцали тусклые желтые огни факелов Дан–Фи–Арана. Под ногами пружинила мокрая земля, устланная опавшими листьями, то и дело попадались валежины. Воздух был холоден, пахло сырой землей и мокрой корой. К лесным ароматам примешивался острый запах огненных ям, на который Джайр и шел.
Наконец деревья расступились, открыв массивные стены крепости — черные, мерцающие под дождем. Джайр замедлил шаг, внимательно рассматривая окна и парапеты и выжидая момент. Потом запел, призывая магию песни желаний. В отличие от Брин, для него сила песни была почти как старый друг. Может, именно поэтому здесь оказался он, а не его сестра.
Перед ним темнели главные ворота крепости — из крепкого дуба, окованного железом, двадцати футов в высоту. Они казались неприступными, но Джайр приметил боковую дверь, через которую впускают ночных путников, когда опасно открывать большие ворота. Он направился к этой двери и пел, вовсе не стараясь скрываться, а, наоборот, притворяясь тем, кем не был.
И обретенный облик позволил ему войти.
Когда Джайр дошел до двери, он шепотом позвал стража, стоявшего за ней. Долинец не сомневался, что там кто–то есть. Как и Кимбер, Джайр ощущал зло этого места и знал, что источник его никогда не спит. И почти сразу ему отозвались. В железной решетке сдвинулась планка, блеснул желтый глаз. Его хозяин увидел то, чего не было на самом деле. Он увидел другого мвеллрета, промокшего, злого — и облеченного властью, которой невозможно было не подчиниться. Дверь отворилась со стоном ржавого железа, и в щель просунулось ящеричье лицо.
— Шшто принессс…
Страж подавился остатком фразы. Перед ним стоял уже не мвеллрет. Вместо него возвышалась высокая закутанная в плащ фигура человека, который был мертв уже больше двух лет.
Перед стражем ворот стоял друид Алланон.
Джайр сильно рисковал, но риск оправдался. Шипя от страха и отвращения, ошеломленный страж отступил обратно к караульной, забыв запереть дверь. Джайр вошел, оттесняя мвеллрета дальше и дальше. Рет запоздало схватился за копье, но одного угрожающего жеста хватило, чтобы он в ужасе его уронил и снова отступил, на этот раз до самой стены.
— Вы утаили обрывок Идальч, — прогремел из уст Джайра голос друида. — Отдайте его мне!
Мвеллрет с рыданиями шмыгнул через заднюю дверь караульной и побежал, его свистящий голос сорвался на шипение прежде, чем он добежал до центральной башни и исчез в ней. Рет даже не обернулся, чтобы проверить, следует ли за ним Алланон, так сильно он хотел сбежать и позвать на помощь. Но если бы ящер все же оглянулся, то обнаружил бы, что друид исчез, а вместо него опять появился тот мвеллрет, что примерещился ему сначала. Именно в этом обличье Джайр последовал за убегающим стражем, не отвлекаясь на посторонние действия. Когда мимо него пробегали реты, направлявшиеся к караульной, чтобы встретить угрозу, которой больше не было, Джайр или отступал в тень, или уступал дорогу — словно бы из уважения.
Юноша пробирался по главной башне твердыни, выбирая дорогу по коридорам и лестницам, против общего движения. Крепость, как гнездо гадюк, кишела рептилиями с холодными, пронзительными глазами. «Только не смотри им в глаза!» Джайр слыхал истории о том, как мвеллреты лишали людей разума. Он и сам когда–то оказался жертвой их гипноза и не собирался повторять этот опыт. Он избегал прямых взглядов проходивших мимо мвеллретов и шел в глубины крепости, оставляя позади шум и крики, раздававшиеся на главном дворе.
Бег времени и шансы на удачу казались ему сдвигающимися стенами. Где же этот страж?
Страж обнаружился впереди, он излагал свои вести другому мвеллрету, кажется, более способному справиться с неожиданностью. Этот второй выслушал стража молча и отослал его обратно, а сам развернулся и пошел по коридору, ведущему куда–то еще дальше. Джайр, собрав в кулак всю отвагу, последовал за ним.
Преследуемый целенаправленно шел то по коридорам, то спускался по винтовым лестницам. Он раза два или три оглянулся, но Джайр снова сменил обличье, теперь он был не мвеллретом, а частью самой крепости. Он был стенами, полом, воздухом и вообще ничем особенным. Рет мог оглядываться сколько угодно, но ему пришлось бы долго и внимательно присматриваться, чтобы понять — он видит что–то не то.
Куда больше Джайра беспокоило, что этот мвеллрет может и не привести его к обрывку Идальч. Он предполагал, что страж поспешит предупредить о появлении и угрозе Алланона тех, кто охраняет страницу, и приведет к ним Джайра. Но ничто не указывало, что рет ведет его туда, куда нужно. Если Джайр ошибся, то его ждут неприятности, о которых он не хотел и думать. Его способность использовать магию не бесконечна. Рано или поздно он устанет и тогда окажется не только без прикрытия, но и совершенно без защиты.
Впереди коридор был залит светом факелов. Путь преграждала окованная железом дверь и два стража с копьями. Выйдя из темного коридора на свет, мвеллрет подал стражам знак, и они расступились перед ним. Джайр, укрытый невидимостью, воспользовался сменой тени и света, догнал своего мвеллрета и проскользнул вслед за ним, пока дверь закрывалась.
Оказавшись внутри, он быстро окинул взглядом похожую на пещеру задымленную комнату и тех, кто в ней находился. Семь — нет, восемь — мвеллретов сгрудились вокруг огромного деревянного стола, уставленного бутылями, фиалами и прочими замысловатыми сосудами, заваленного старыми книгами и таблицами. В центре стола на высокой подставке лежала единственная страница, истлевшая по краям. От нее шло странное сияние, письмена на смятой бумаге пульсировали. От листа бумаги веяло такой мерзостью, что Джайра затошнило.
У него даже не возникло вопроса, что он видит. Подавив отвращение, он собрал остатки решимости и опустил засов, заперев дверь изнутри.
Девять голов повернулись разом, свет упал на их лица, до того скрытые в тени капюшонов. Они замешкались на миг, потом мвеллрет, приведший за собой Джайра, развернулся к двери с кинжалом в когтистой руке. Джайр тем временем проскользнул вдоль стены, заходя поближе к столу и тому, что на нем лежало. Мвеллреты встали между дверью и своим сокровищем, чутко прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Джайру нужно было всего несколько мгновений, чтобы обойти их и схватить страницу. Он засунет ее в пламя факела, прежде чем его остановят. Если сделать это достаточно быстро, реты вообще не поймут, что здесь кто–то был.
