серебром. Бек молча кивнул. Час сна лучше, чем ничего. На мгновение он обернулся в ту сторону, откуда они пришли. Там, где–то в темноте, скрывалась ведьма Ильзе, там бродили его друзья.
«Будьте сильными», — мысленно помолился он за своих товарищей. И за Грайан он тоже помолился.
ГЛАВА 5
В сотне миль от того места, где спал Бек, среди покрытых ледниками гор, охраняющих побережье полуострова, во всем своем великолепии одиноко дрейфовал «Ярл Шаннара». Корабль был в ловушке между тысячефутовыми стенами Ледового Хребта, через который к Синему Разделу кое–где пробивались ручейки талой воды. Неуправляемый пустой корабль с порванными парусами вздрагивал и поворачивался под ударами ветра, продувающего каньон, и беспомощно летел к ледяным столбам, преграждающим выход. Над ним клубились облака, смешиваясь с поднимающимся утренним туманом и брызгами грохочущего под скалами прибоя. Сквозь сплошную белую завесу кое–где пробивались неяркие лучи солнца. Над мачтами кружили и пикировали злобно сверкающие глазами сорокопуты, с каждым кругом спускаясь все ниже к распростертым на верхней палубе телам людей. Эхо птичьих криков и шум прибоя наполняли окружающие скалы феерическим аккомпанементом. А впереди поджидали ледяные пики Корчи. Они становились ближе с каждым ударом ветра, подталкивавшего корабль к гибельным остриям. Гигантские клыки сходились и расходились, то открывая, то закрывая выход из ущелья, к которому медленно двигался корабль. Ненасытным стражам словно нетерпелось раздробить в крошки дерево и металл корабля, кости и плоть его команды.
Футах в пятидесяти под кормой корабля, вцепившись в конец каната, покачивалась жестоко избитая и чудом не теряющая сознание Руэ Меридиан. Остатков ее быстро убывающих сил хватало лишь на то, чтобы не выпустить веревку. По левой руке стекал ручеек крови, а правой ноги Руэ не чувствовала совсем. Ветер свистел в ушах и леденил кожу. В волосах замерзли капли воды, а одежда задубела от холода. Руэ с трудом вспоминала обрывки случившихся событий. Например, борьбу с мвеллретом, тоже раненым; вот они вместе упали на палубу корабля, заскользили к деревянному ограждению палубы, не в силах остановиться. Она вспомнила, как мвеллрет первым ударился в доски, уже почти разбитые упавшим рангоутом. Ограждение не выдержало и сломалось, а они вместе полетели вниз.
Это падение должно было стать смертельным. Они находились на высоте более тысячи футов — между кораблем и острыми скалами не было ничего, кроме воздуха. Руэ смогла освободиться от мвеллрета и тут же вцепилась руками в обрывок каната, от которого теперь зависела ее жизнь. Руэ чуть не вывихнула руки и содрала кожу на ладонях, пока не затормозила на самом конце. Поворачиваясь и раскачиваясь на ветру, она держалась из последних сил, следя за темной тенью своего врага, летящего в бездну. От пережитого шока и холода девушка почти не могла двигаться, она примерзла к канату между небом и землей, подобно бабочке, приколотой булавкой к листу бумаги, и едва не теряла сознание. Руэ надеялась, что, передохнув, она найдет в себе силы взобраться по канату на корабль или кто–нибудь сверху втащит ее на борт. Мысли о том, каким образом можно спастись, сменялись полным отчаянием. Но как бы Руэ ни была растеряна, она не могла не сознавать опасности, в скором времени грозящей кораблю. «Ярл Шаннара» дрейфовал в опасной близости от Корчи, столкновение с которой означало гибель для корабля и всех, кто еще оставался на борту. И никто наверху не сможет ей помочь. Все, кто находился на верхней палубе, и Ферл Хокен тоже, были убиты. Остальные заперты в трюме, и если бы они могли выбраться, то уже вытащили бы ее наверх. Ее брат Редден Альт Мер, корабел Спаннер Фрю, ее соплеменники — все они были брошены на произвол судьбы без надежды выбраться из этой ловушки.
Никто не поможет ей.
Никто не поможет им.
Пока она сама что–нибудь немедленно не предпримет.
Нечеловеческим усилием Руэ удалось оторвать от каната одну руку и перехватиться повыше. Движение отозвалось болью и судорогами во всем теле и вывело ее из состояния оцепенения. Стараясь не обращать внимания на холод, Руэ подтянулась, освободила вторую руку и снова перехватила веревку. Она в тот же момент ощутила новый теплый ручеек крови, стекающий под одежду. Девушка понимала, что, болтаясь на ледяном ветру, может замерзнуть и рухнуть вниз. Она заставила себя сделать еще одну мучительную попытку подняться еще немного, снова, раз за разом, перехватывая канат. Ее взгляд не отрывался от покрытых льдом вершин. Повсюду виднелись ледники, покрывающие вершины гор и скалы, уходящие вниз и исчезающие в тумане. Порыв ветра принес снежный вихрь, в просветах белой пелены впереди мелькали ледяные столбы Корчи. Неторопливо приближающиеся чудовища, сверкающие невыносимой голубизной. Они сходились и снова раздвигались, грохочущие удары и скрежет сопровождали их приближение, казалось, их вес давит на все вокруг.
«Двигайся!» — приказала она себе.
Руэ подтянулась еще немного, стараясь не обращать внимания на безумную боль. Но до проломленного борта оставалось слишком далеко. Отчаяние охватило ее. Никогда в жизни ей не выбраться наверх. Да и двигается ли она на самом деле? Руэ ощутила такую безнадежность и отчаяние, что какая–то часть ее существа была готова уже отказаться от борьбы, отпустить канат и покончить с этим раз и навсегда. Это так легко. Она даже ничего не почувствует. Исчезнут боль и холод, уйдет отчаяние. Надо всего лишь на мгновение расслабить руки.
— Трусиха! — Руэ во весь голос прокричала это слово налетающему порыву ветра. О чем она думает? Она — скиталица и, как все скитальцы, может вынести любое испытание. Выносливость требует жертв, но взамен дается жизнь. Сопротивление обстоятельствам — нелегкий путь, но он закаляет сердце. Она не должна сдаваться, она будет бороться.
«Не сдавайся! Двигайся!»
Руэ прижала подбородок к груди и поставила одну руку над другой, потом еще раз, дюйм за дюймом, фут за футом, не останавливаясь, не отдыхая. Ее тело протестовало волнами боли, ветер и холод объединили свои усилия, стараясь замедлить ее движения. Обледеневшие пряди волос иглами секли лицо. Руэ призвала на помощь мысли, которые могли бы вдохновить ее на борьбу: ее брат и остальные скитальцы заперты в ловушке, только она может им помочь. Странник, сошедший на землю с остальными членами экспедиции, включая юного Бека. Ферл Хокен, погибший ради нее. Ведьма Ильзе и ее мвеллреты, которые останутся безнаказанными, если Руэ не сумеет выжить и отплатить им.
— Проклятье! — Руэ кричала во весь голос, слезы замерзали на щеках и ресницах, не давая увидеть, как далеко она продвинулась. Зубы скрипели от напряжения, мускулы спины окаменели от судорог. Она больше не выдержит, не поднимется, больше не шевельнется… Но Руэ продолжала перехватывать канат, подтягиваться, снова поднимать руки, одну за другой, одну за другой.
Вдруг она вскрикнула от боли и чуть не рухнула вниз. Очередной порыв ветра ударил ее о деревянную обшивку корабля. Руэ открыла глаза и подняла голову, еще не вполне осознавая, что произошло. Проломанный борт находился прямо у нее над головой. Руэ удвоила усилия в нетерпеливой попытке скорее преодолеть оставшийся подъем. Вот она достигла края, ухватилась за уцелевшие столбики балюстрады и втащила себя на палубу, в безопасность. Некоторое время она неподвижно лежала на обледеневших досках, глядя в небо, полускрытое облаками и туманом. Измученная, но торжествующая. Однако тревожные мысли не давали расслабиться. Отдыхать некогда. Руэ повернулась на бок и посмотрела на распростертые тела, обломки рангоута и обрывки парусов, загромождавшие дорогу к кормовому люку. Встать на ноги не удалось, так что Руэ пришлось весь путь ползти, стараясь при этом не терять сознания. Крышка люка была откинута, девушка заглянула вниз, не удержалась и скатилась по ступеням. Бесформенной грудой она упала у лестницы, настолько истерзанная, что даже не успела понять, не переломала ли она себе кости.
«Поднимайся!»
Руэ с трудом, держась за стену, удалось подняться, боль с новой силой начала пульсировать в раненой ноге, на рукаве свежими пятнами проступила кровь. Сколько же крови она уже потеряла? Коридор перед ней был пустынным и темным, но ей послышались зовущие голоса. Руэ попыталась крикнуть в ответ, но охрипший голос совсем ослаб и не мог перекрыть рев ветра, доносившийся снаружи. Она двинулась на
