— У меня есть кое-какая работенка у Престона, — снова серьезно заявил Ричи Стаудт. — Можете смеяться, но на кусок хлеба хватает.
Разговор вернулся к забастовке и неприглядной позиции компании, и снова потекли истории. А минутой позже Старина Боб и вовсе позабыл про того человека.
Глава 4
Демон выскользнул из заведения Джози в раскаленный зной и почувствовал себя как дома. Пожалуй, именно его безумие помогало ему ощущать себя так комфортно под нещадными лучами солнца, в изнуряющей духоте. А может быть, глубокое удовлетворение от осознания, что все идет по плану.
Он проследовал за Дерри Хоувом и Джуниором Элуэем до джипа «чероки» последнего, забрался с ними в кабину и удобно расположился на заднем сиденье, уверенный, что никто не замечает его присутствия. Этим искусством он владел в совершенстве — настолько сливаться с окружающей средой, чтобы становиться как бы частью ее. Он был слишком похож на сидевших рядом, поэтому его присутствие не вызывало вопросов. Видимо, в нем еще достаточно от человека, чтобы это ему удавалось. Прежде он и сам был человеком, но это было уже давно, и он почти забыл те ощущения. Его частичная трансформация в демона вытеснила остальное. И он обнаружил, что вовсе не скучает по былому.
Джуниор включил мотор и кондиционер, вдувая густую струю жара внутрь машины. Джуниор и Дерри опустили стекла, чтобы жар выходил. Джип подпрыгнул на камнях, но демон удовлетворенно вздохнул и улыбнулся. Он пробыл в Хоупуэлле чуть больше недели, не желая проявляться до ближайшего времени, потому что Джон Росс все еще безжалостно выслеживал его, ухитряясь делать это даже в невозможных ситуациях. Но неделя прошла, приближалось Четвертое июля, и похоже было, что на этот раз Росс медлит с решительным шагом. Важно, чтобы он не вмешивался, ибо демон посеял свои разрушительные семена глубоко и долго ждал всходов. Теперь уже урожай не за горами, только бы все получилось. Все на месте, все, над чем он трудился так старательно — хитрая уловка, апокалиптическое разрушение, необратимая трансформация, которая позволит приблизить приход Пустоты и изгнание Слова.
Он все думал об этом, пока джип выворачивал со Второй авеню на Четвертую улицу, направляясь на запад, прочь из города. Слева показались длинные темные, изъеденные ржавчиной металлические крыши Среднезападной Континентальной, мелькавшие в промежутках между рядами некогда элегантных старых домов, растянувшихся вдоль Западной Третьей, что начиналась с нескольких строений над Авеню «Ж». Кондиционеры снова выключились, и с поднятыми стеклами демон почувствовал себя куда лучше. Он окунулся в прежнюю страсть — кокон, в который он всегда возвращался, который вскармливал своей нетерпимостью, ненавистью и жаждой власти.
— Эти стариканы ничего не соображают, — говорил Дерри Хоув, скорчившись на сиденье; его гладкая голова блестела на солнце. — Я не собираюсь их больше слушать. Все, на что они способны — сидеть и трепаться. Старые пердуны.
— Да уж, больше они ни на что не годятся, — поддержал его Джуниор.
«Точно, ты не станешь, — мысленно подтвердил и демон, — с таким ярким, четким знанием, какое я подарил тебе».
— Нам нужно что-то предпринять, если мы хотим сохранить свою работу, — проговорил Дерри. — Остановить компанию от развала союза, и сделать это немедленно.
— Ага, но как? — спросил Джуниор, озадаченно взглянув на него, а потом погнал джип, когда свет на светофоре сменился с желтого на красный.
— О, есть разные способы. Разные способы, дружище.
«Да, способов очень много».
Дерри Хоув с улыбкой поглядел на товарища:
— Знаешь, что говорят? Если есть намерение, должны быть и способы. Так вот, у меня такое намерение есть. Мне только нужен способ. И я собираюсь его найти, а ты им воспользуешься! Старина Боб и другие тоже потеряют свое хваленое терпение, когда солнце перестанет светить.
Они пересекли Авеню «Ж», проехав шинную мастерскую, бензозаправку, западную бакалею, и направились дальше к кукурузным полям. Здание завода было все еще заметно на пересечении улиц и между старыми домами: завод три, за ним — завод четыре, завод пять впереди, потом вся Среднезападная Континентальная открылась на северном берегу Рок-ривер. Демон изучал строения и людей, мимо которых проезжали, забираясь в них и тут же освобождая — так быстро, что они ничего не понимали. Здесь отличная площадка для размножения, ничего более. Четвертого июля все они перейдут под власть пожирателей, а он двинется в другое место. Это ведь и его мир тоже, но он не чувствовал никакой к нему привязанности. Работа заставляла его двигаться, давала ему цель — служение темному, хаотичному видению Пустоты, не оставляя ничего больше. Это было единственной необходимостью жизни демона, служило громоотводом для его безумства, и никто из живых существ не имел для него никакого значения.
Джип проскочил мимо кладбища старых автомобилей, где были свалены горы ржавых каркасов. Забор отделял его от трейлерного парка, похожего на лагерь беженцев на пути к могиле или просто в никуда, а из-за забора виднелись безумные, дикие глаза черномордых доберманов. Эти псы натасканы убивать любого, кто вторгнется в их владения. Натасканы уничтожать. Демону это нравилось.
Его сознание блуждало в полдневной жаре, голоса Дерри и Джуниора создавали успокаивающее жужжание, которое он не трудился разбирать. Он пришел в Хоупуэлл пешком, выйдя из объятых зноем полей с той неумолимостью, с какой на землю опускается ночь. Он захотел появиться именно так, желая обонять город, попробовать его на вкус, дать ему что-нибудь от себя. То, чего он не смог бы дать, приехав на машине или автобусе, в закрытом пространстве. Он материализовался как мираж, обрел форму, создав ее из галлюцинации и отчаяния, высосав жизнь из фальшивой надежды. Он просочился на окраину города, где ютились полуразрушенные домишки, залатанные просмоленной и промасленной бумагой, их крашеные деревянные стены были облезлыми, прохудившиеся крыши протекали, дворы изрыты и засыпаны хламом — сломанными игрушками, неисправными приборами и ржавыми механизмами. Дома, образующие тесное безвоздушное пространство горького беспросветного отчаяния. Дети играли в тени деревьев, покрытые грязью, бесцельно и безрадостно. Они-то знали, что ждет их впереди. Их детство уже кончилось. Демон с улыбкой проследовал мимо.
На углу Авеню «Джей» и Двенадцатой улицы, посреди скопления полуразрушенных сараев, пастбищ и нескольких покосившихся домиков на краю поля стоял мальчик с огромной собакой. В ней было больше ста фунтов, шерсть дыбом, на морде виднелись зловещие темные отметины. Пес явно не относился к породистым, но мог сойти за такового. Он стоял рядом с мальчиком, тот держал его на короткой цепи. Глаза глубоко посаженные, злобные, вся поза демонстрирует сдерживаемую ярость. Он инстинктивно невзлюбил демона, как и все животные, но и боялся его. Мальчик-подросток в синих джинсах, футболке и теннисках на толстой подошве — все грязное и заношенное. Поза также угрожающая, как и у собаки, одновременно наглая и напряженная. Парнишка высокий, плотного сложения, сразу видно, задира. Все, что он получал в жизни, доставалось ему путем запугивания или краж. Он улыбался, но в улыбке не было и капли тепла.
— Эй, ты, — произнес парень.
Бесцветное лицо демона оставалось бесстрастным. Еще одно тупое, ничего не стоящее существо, подумал он, приближаясь. Он может оставить здесь отметину, провозглашая свой приход. И сделает это кровью.
— Если хочешь здесь пройти — плати мне доллар, — заявил мальчишка демону.
Демон остановился в центре дороги, солнце нещадно палило сверху.
— Доллар?
— Да, это дань. Или топай другим путем.
Демон посмотрел на улицу, с которой пришел, потом снова на мальчика.
— Это общая улица.
— Но только не перед моим домом, ясно? Здесь платная дорога, стоит доллар.
— Получается, только для пешеходов. Не для тех, кто едет в машине. Не думаю, что даже такая
