— Он не может этого знать, — возразил Кирисин.
— Чего он не может знать, — устало сказала Эриша, — так это того, что может случиться со мной, если он не заставит меня подождать.
Кирисин хотел было что-то сказать, потом прервал сам себя:
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что здесь таится нечто большее, чем мы оба знаем. Путеводная Звезда — Эльфийский камень, волшебный талисман. Мой отец говорит, что любой, кто воспользуется им, подвергнется великой опасности. Характер этой опасности ему неизвестен, но он не позволит мне заниматься этим. Я сказала ему, что я не боюсь. Что я руководитель Избранных, то есть именно та, кто должен исполнить волю Элкрус.
Эриша посмотрела мальчику в глаза и нахмурилась.
— Твое дело, верить мне или нет, Кирисин, — но именно это я сказала отцу. Он пришел в ярость. Он кричал, что я не понимаю, о чем говорю. Он заявил, что мой срок Избрания почти закончился и мне никто не позволит ввязываться в это дело. Кто-нибудь должен будет взять на себя ответственность за использование Эльфийских камней — но мне он не позволяет!
Эриша вновь безнадежно покачала головой.
— Когда я попыталась возразить, он накричал на меня. Он был так сердит! Я никогда не видела его таким. Что я могла сделать? Он мой отец! Он настаивал!
Повисло долгое молчание. Они глядели друг на друга, и обоим нечего было сказать. Кирисин испытывал противоречивые чувства. Он был зол на короля — но, с другой стороны, он понимал, что Ариссен Беллороус хочет защитить свою единственную дочь от известной лишь ему опасности, возникающей при соприкосновении с Путеводной Звездой. Однако больше всего мучило Кирисина царапающее душу подозрение, что король мог не все рассказать Эрише, а кое-что оставить при себе. В разговоре с Кирисином он проявил потрясающее двуличие — то же самое, только в меньшей степени, король мог проделать и с дочерью.
— Что ты намерен делать? — подала наконец голос Эриша.
В том-то и дело, что он не знал. Кирисин думал, что, когда ему откроется истинное положение дел, он получит ответ на этот вопрос. Но не тут-то было. Пожалуй, его растерянность даже возросла.
— Откуда твой отец знает, что Путеводная Звезда опасна для того, кто захочет ее использовать? — спросил он.
Эриша пожала плечами.
— Когда я передала ему слова Элкрус, он велел мне подождать, пока старый Калф посмотрит, что об этом говорится в Хрониках. После того как Калф исполнил его поручение, он решил, что я не должна иметь никакого отношения к этому делу. Он выяснил, что произойдет, если Путеводной Звездой воспользуются, — но, как я уже говорила, мне ничего не рассказал.
Кирисин подумал, что это хоть какая-то информация. Потом он обратился к Эрише:
— Ты не хочешь узнать, что именно он выяснил?
Девочка с сомнением покачала головой.
— Сама не знаю, хочу или не хочу.
— По крайней мере, ты будешь знать на самом деле, насколько опасно использование Путеводной Звезды. Ты будешь знать, прав ли отец, что запретил тебе.
— Может быть.
— Ты сказала, что серьезно относишься к долгу Избранного. Если это так, не хочешь ли ты узнать, чем рискуешь, если постараешься помочь Элкрус? — Кирисин помедлил. — Первой она попросила помощи у тебя, Эриша. Не у меня. Она не обращалась ко мне, пока ей не стало казаться, что ты покинула ее. Ты была той, кто ей нужен.
У Эриши был несчастный вид.
— Я знаю, кого она просила, Кирисин. Что, по-твоему, мне делать?
— Посмотри Хроники. До этого ты могла и сама додуматься. Я помогу тебе. Я не предлагаю тебе действовать в одиночку. Может быть, мы найдем ответ быстрее, если будем искать вдвоем.
Эриша немного помолчала, раздумывая.
— Я не знаю.
— Помнишь, когда мы были еще совсем детьми? — вдруг импульсивно спросил Кирисин. Он подошел к девушке и легонько дотронулся до ее плеча. — Мы убегали в лес, который окружает твой дом, и играли в приключения. Иногда мы пробирались туда по ночам, когда в лесу темно и жутко. Мы делали вид, что ищем спрятанные сокровища. Тогда мы были друзьями. Я знаю, теперь кажется, что все изменилось… Но я думаю, мы все еще друзья. Я не знаю, почему твой отец так беспокоится из-за того, что может с тобой случится, но я хочу помочь все выяснить. Почему ты не даешь мне возможность? Ты не хочешь знать, в чем дело?
Эриша долго и внимательно глядела на него, словно не узнавая. Потом сказала:
— Мы должны незаметно прокрасться в комнату, где хранятся Хроники. Старый Калф всегда высматривает и подслушивает. Нам надо забраться туда, когда он спит, иначе он наверняка захочет узнать, что мы там делаем, и все доложит отцу. — Прежде чем продолжить, Эриша помолчала. — Но я знаю, как попасть в ту комнату, даже если она заперта.
Эришей, казалось, полностью завладела мысль сделать что-нибудь, сбросить бремя вины, которое она взвалила на себя, подчинившись воле отца и тем самым не исполнив долг Избранного.
— Ты на самом деле желаешь этого? — уточнил Кирисин, стремясь убедиться, что она не переменит решения. — Если ты решишь ослушаться отца, он, вероятно, очень разозлится.
— Он будет в ярости, — согласилась девушка, вновь начиная сомневаться.
— Но тебе не стоит беспокоиться об этом сейчас. — Кирисин упорно гнул свою линию. Он смотрел ей прямо в лицо, оценивая ее решимость. — До тех пор пока мы не выясним, что ему известно, а нам нет.
Она покачала головой.
— Думаю, да. — Их взгляды встретились. — Да, до тех пор, пока мы не выясним.
Сомнения, которые он заметил минутой раньше, исчезли. Кирисин с облегчением выдохнул.
— Тогда, может быть, сегодня ночью? — спросил он.
Эриша с решительным выражением лица кивнула.
— Сегодня ночью.
Остаток дня для Кирисина тянулся очень медленно. Он, как мог, пытался занять себя работой в садах, но его мысли постоянно возвращались к тому, что он узнал от Эриши. Кирисин испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он понимал нежелание короля подвергать единственную дочь опасности. С другой стороны, Эриша — руководитель Избранных, именно к ней обратилась за помощью Элкрус. Ему казалось, что в данном случае долг короля и долг самой Эриши вполне очевиден, — однако он не знал, как поступил бы сам, если бы был королем, а Эриша его дочерью. Поэтому Кирисин старался быть справедливым по отношению к ним, словно он сам совершил такой поступок.
Мальчик всегда уважал Ариссена Беллороуса, восхищался им, ему и в голову прийти не могло, что когда-нибудь придется так думать о нем. Изменится ли его отношение к Эрише — жизнь покажет. Это зависит от того, что произойдет сегодня ночью. От того, как она отреагирует на то, что они узнают из эльфийских Хроник.
Несомненно одно. Его родители впали бы в ярость, если б им стало известно, что их кузен-король желает подвергнуть опасности весь народ эльфов, чтобы уберечь собственную дочь. Вот почему Кирисину следует держать все в тайне — до тех пор пока он не выяснит, что они предпримут в отношении короля, и чем это может для всех закончится.
Закат наступал очень не скоро, и у Кирисина было более чем достаточно времени, чтобы поразмышлять. К этому времени голова его распухла от мыслей и от тревоги перед неизвестностью.
Он едва вытерпел ужин с родителями, беседу о Симралин и ее ожидаемом возвращении домой, а также с трудом дождался завершения всех прочих домашних дел. Кирисин рано отправился спать, сославшись на усталость, и беспокойно проспал несколько часов, подскочив на кровати за час до полуночи. Прислушавшись, чтобы убедиться, что все домашние заснули, он встал и оделся. Прихватив длинный нож и
