настолько опустошенным, что даже не испытывал гнева. Из головы у него не шел Джон, уткнувшийся лбом в приборную доску джипа Стэси, лужа крови на коврике; его не оставляла мысль, что это работа мерзавца Сола. Убийство дона и его телохранителя могло быть делом Джуси Вакарини, делом любого из враждующих с семьей Мистретты. Но убийство Джона – нет. У него не было врагов. Тоцци совершенно ясно, что пули эти предназначались ему, что смерть его позарез нужна только Солу. Звук «молнии», застегиваемой на мешке, куда уложили тело Джона, вновь и вновь раздавался у него в ушах. Тоцци не сомневался, что здесь замешан Сол. Единственная проблема – как уличить этого гада. Ему уже начинало казаться, что Сол действительно спятил и правосудию до него не дотянуться.
– Тоцци, как ваше самочувствие?
К нему подсела Мадлен Каммингс. Он никак не мог привыкнуть к ее новому обличим. Она надела не только белую форменную одежду медсестры, но и пышный красновато-коричневый парик, на этом настоял Гиббонс, таких причесок, как у нее, медсестры в психиатрической больнице не носят. По мнению Гиббонса, прическа ее была слишком строгой и скромной для женщины, живущей в реальном мире. Кроме того, Каммингс надела другие очки, в массивной оправе из розового пластика. Величиной с те, что носит сестра Сил, правда, не столь непроницаемые. Теперь Каммингс выглядела идеально. Вразрез с обликом медсестры шла только ее манера разговаривать.
– Вам пришлось перенести тяжкое испытание. Вы уверены, что я ничем не могу помочь?
– Нет-нет. У меня все нормально.
Тоцци глянул на Гиббонса, тот сидел в наушниках за длинным столом, сгорбясь над магнитофоном. Проверял оборудование перед тем, как послать Каммингс в палату.
– Вы думаете о своем друге Джоне, да?
Тоцци повернул голову и взглянул на нее:
– Как я могу не думать о нем? Его же приняли за меня.
– Несомненно. Но в том, что случилось, вашей вины нет. Не казните себя.
Тоцци сжал губы и покачал головой:
– Джон решил проявить заботу обо мне. Мы со Стэси поссорились, Джон оказался причиной ссоры, хотя вряд ли догадывался об этом. Он счел себя виноватым, так как она разозлилась из-за того, что я старался их сблизить. Он хотел только извиниться перед Стэси, сказать, что не просил меня об этом. Когда Джон сел в машину, чтобы объясниться с ней, этот сукин сын принял его за меня. Семь выстрелов. Три в голову.
Тоцци поднял взгляд к потолку и сморгнул слезу. Каммингс сняла очки и положила на колени.
– А Стэси? Как восприняла это она?
– Стэси сидела рядом с ним, черт возьми. Как, по-вашему, она могла это воспринять?
– Я полагаю, что перенервничала, испугалась.
– Предположите, что впала в истерику.
– Да. Конечно. – Каммингс кивнула и хмыкнула, будто получающий сто долларов в час психиатр, в ее форме медсестры это выглядело комично. – Сделали вы что-нибудь для нее?
Тоцци нахмурился:
– Как вас понять?
– Хотя бы остались рядом с ней прошлой ночью?
Заподозрив, что этот вопрос задан неспроста, Тоцци ответил не сразу. Не выпытывает ли она пикантные подробности, чтобы передать потом Лоррейн?
– Да, – наконец ответил он. – Я провел с ней прошлую ночь. В отеле. И еще с одним агентам. Женщиной.
– Хорошо. Сейчас она очень нуждается в поддержке.
Тоцци молча посмотрел на нее. Под париком и очками он видел вечно озабоченную доктора Каммингс, хотя она и казалась искренне озабоченной. Во многих отношениях она хуже Лоррейн. Тоцци ощущал, что она постоянно оценивает его поступки.
Гиббонс, не прекращая возиться с магнитофоном, громко высморкался. Каммингс выжидающе глядела на Тоцци.
– Я не сплю с ней, если вас это интересует. И ни разу не спал. Довольны?
Лицо Каммингс осталось невозмутимым.
– Мне до этого нет никакого дела.
– Совершенно верно.
Тоцци вновь уставился сквозь зеркало в палату.
– Вашу двоюродную сестру это беспокоит, но я не вижу в ваших отношениях со Стэси ничего дурного.
Тоцци покосился на нее.
– Собственно говоря, я пыталась убедить Лоррейн, что она выносит о ней поспешные суждения.
– Правда? – с недоверием спросил Тоцци.
– Да. Правда.
Гиббонс опять громко высморкался и снял наушники:
– Магнитофон в порядке. Док, вы готовы пойти проверить несколько голов на вшивость?
