– Он убегает от самого себя, – успокаивающим тоном произнес старый лорд. – Узнал о твоей любви и чертовски перепугался.
Должно быть, Дрейк рассказал ему все. Да и не только ему – всем им.
– Я бы никогда не причинила ему боли. – Эверил крепко стиснула руками одеяло.
– В один прекрасный день он это поймет, – сказал Эрик.
Но Эверил не разделяла его оптимизма. Слишком часто ей приходилось испытывать горечь разочарования. Да и какой в этом смысл? Чем больше она старалась не думать о Дрейке, тем сильнее он завладевал ее душой.
– Я должна уехать, вернуться в Шотландию. – Она сделала попытку встать.
Старый лорд удержал ее в постели.
– Вначале тебе нужно полностью поправиться. И чем дальше ты будешь от Мердока, тем меньше зла он сможет тебе причинить.
Хотя внутри у Эверил все кипело, она была вынуждена согласиться с его доводами. Борясь с новым потоком слез, набежавших на глаза, она жаждала остаться одна, подумать и дать выход своим чувствам. Почему Дрейк обошелся с ней так жестоко? Как он мог уехать, не сказав ей ни слова? Если бы она что- нибудь значила для него, он не оставил бы ее, как ненужный хлам, на пороге чужого дома.
Эверил закрыла руками глаза.
– Ну-ну, детка, – вымолвил старый лорд, успокаивающе гладя ее сотрясающиеся от рыданий плечи. – Все будет хорошо.
Как бы она хотела, чтобы это оказалось правдой. В эти минуты она жаждала забыть Дрейка, хотя в глубине души знала, что никогда не сможет вырвать его из своего сердца.
Сидя среди смятых одеял, Эверил крепко зажмурилась, когда небольшая комната, где она теперь жила, поплыла у нее перед глазами. Даже после двух месяцев разлуки она остро ощущала отсутствие тепла и прикосновений Дрейка. А в последнее время к ее душевному дискомфорту добавилось странное недомогание. Эверил постоянно клонило в сон. Желудок вел себя так, словно ее укачало на волнах в бурном море.
Вскочив с постели от накатившей тошноты, Эверил вытащила из-под кровати горшок и, вцепившись в него, избавилась от содержимого своего почти пустого желудка.
Когда все кончилось, она осталась сидеть на полу, хватая ртом воздух и чувствуя, как струйки пота стекают по лбу. Приступ слабости усиливал ее тоску. Невыносимо было просыпаться без Дрейка, не чувствовать его рядом с собой по ночам. Каждая клеточка ее тела оплакивала его отъезд, каждый нерв вопил от протеста. Дрейк увез с собой половину ее души.
Эверил зарылась лицом в ладони. Ее начали душить слезы.
– Опять тошнит? – Эверил ощутила нежное прикосновение Гвинет. – Пора тебе признать, что ты носишь ребенка Дрейка.
Измученная и смущенная, Эверил поднялась на ноги. В дверях она заметила Эрика, который сочувственно смотрел на нее.
– Не может быть.
Эверил схватила одеяло и набросила его на плечи, ощутив вдруг прохладу октябрьского утра.
– Почему же? Разве вы не женаты? – поинтересовался Эрик.
– И что с того?
– Я слишком хорошо знаю своего приятеля, чтобы поверить, будто бы Дрейк записался в монахи. – Он лукаво улыбнулся.
Несмотря на легкую тошноту, Эверил покраснела.
– Неужели я ошибся в нем? – не отставал Эрик.
Ребенок. Крохотное существо, созданное ими с Дрейком. Эверил охватило благоговение. Когда придет весна, она будет держать на руках младенца с темными, как у Дрейка, глазами.
– Нет, – прошептала она.
Гвинет погладила ее по спине.
– Я понимаю, как тебе сейчас одиноко и как Дрейк обидел тебя. Но ты можешь рассчитывать на нас. Поскольку мой муж слишком занят, у нас нет времени, чтобы зачать собственного ребенка, – пошутила она. – Придется мне довольствоваться твоим.
В голубых глазах Гвинет светились мудрость и понимание. Взволнованная и удрученная, Эверил отвернулась.
– Честно говоря, – Эрик бросил на жену заговорщический взгляд, – Дрейк сам страдает от своих поступков. Он чуть ли не плакал, покидая тебя.
– Не надо обнадеживать меня. Ему на все наплевать.
– Когда я разговаривал с ним в последний раз, понял, что в душе Дрейка не умерли чувства. Я снова увидел его сердце.
Эверил прошлась по комнате, не желая поддаваться вспышке надежды, вызванной словами Эрика.
– Хватит! Он женился на мне, соблазнил и бросил. Для него я всего лишь средство разрешить его давнюю вражду с Мердоком.
Эрик тяжело вздохнул.
