– Не стану отрицать, это входило в его планы. Но он полюбил тебя и теперь страдает от этого. Сам факт того, что он решился на брак, достоин удивления.
– Я знаю о Дайре и, хотя не одобряю ее поведения, не считаю, что это оправдывает его отношение ко мне.
– Конечно, нет, но он боится любви, боится страданий. Горе Лохлана из-за смерти Дайры произвело на Дрейка такое впечатление, что он никого и близко не подпускал к своему сердцу, пока не встретил тебя. Он просто не осмеливается доверять чувствам.
– Тогда он не заслуживает ничего, кроме жалости.
Повернувшись к присутствующим спиной, Эверил уставилась в окно. Хотя стояла осень, деревья все еще покрывала листва. В отдалении виднелась голубая лента реки.
– Ты любишь его, – тихо сказала Гвинет. – Ведь правда?
Эверил помолчала.
– Теперь уже нет.
– Себя не обманешь. – Гвинет пересекла разделяющее их пространство и обняла Эверил за плечи. – Когда я была маленькой, мы жили неподалеку от местечка, прозванного Аббатством нежного сердца. Согласно легенде, в 1273 году некая дама Деворджилла, оплакивая смерть своего возлюбленного мужа, решила навечно сохранить его при себе. Она распорядилась, чтобы его сердце извлекли из тела и запаяли в серебряную шкатулочку, которую она всегда носила на шее.
Эверил выгнула светлую бровь.
– Я бы с большим удовольствием увидела голову Дрейка, насаженную на пику.
Гвинет рассмеялась.
– Признаться, временами он заслуживает подобного наказания. Но мне кажется, что ты тоскуешь по нему ничуть не меньше, чем дама Деворджилла по своему супругу.
Эверил посмотрела на нее с явным сомнением.
– Можешь думать что хочешь.
– Дрейк нуждается в твоей любви, – настаивала Гвинет. – Попробуй заглянуть глубже. Думай не о своей обиде, а о том, что было между вами. И ты поймешь, что твоя любовь никуда не делась.
Удрученно вздохнув, Эверил опустила глаза.
– Все это не имеет значения. Мы никогда больше не увидимся.
– Ты не собираешься говорить ему о ребенке? – Эрик удивленно приподнял брови. – Не исключено, что твоя любовь и младенец заставят его отказаться от этой дурацкой мести. Вы могли бы уехать куда-нибудь и счастливо жить.
Эверил недоверчиво уставилась на светловолосого гиганта.
– Если он боится рискнуть собственным сердцем ради меня, едва ли я смогу привлечь его с помощью ребенка.
Гвинет вздохнула.
– Дрейку необходимо время. Постарайся понять его и простить. Я уверена, он вернется.
– А пока мне нужно заняться делами более срочными, чем забота о хрупком сердце Дрейка. Гилфорд послал деньги в Эбботсфорд, но я хотела бы отправиться туда сама и помочь моим людям подготовиться к наступающей зиме.
– Этого нельзя делать, – предостерег Эрик. – Если ты объявишься в Эбботсфорде, Мердоку непременно сообщат об этом.
Эверил задумалась, признавая его правоту.
– Тем не менее, я хотела бы вернуться домой.
– Страшно подумать, что сделает Мердок, если, добравшись до тебя, узнает, что вы с Дрейком поженились и ты ждешь от него ребенка.
«Да, с этим не поспоришь». Эверил вздохнула, взвешивая свои шансы.
– Но мои люди…
– О них позаботятся, – заверил ее Эрик. – Гилфорд дал Дрейку обещание. Оставайся здесь. Теперь, когда Кайрен собрался уезжать, чтобы поступить на службу к другому лорду, а я отбываю по поручению короля, здесь нет мужчины, который мог бы сопровождать тебя в таком долгом путешествии. Тебе пришлось бы пуститься в путь одной.
Вспомнив насильников, от которых Дрейк спас ее на ярмарке, Эверил содрогнулась. Эти негодяи не стали бы долго раздумывать, прежде чем лишить ее невинности в угоду своей похоти. Но знакомые с детства лица ее слуг и друзей, осунувшиеся от голода, стояли перед ее глазами. Она должна знать, что они живы и не голодают. Не мешало бы узнать и об отце…
Эрик скрестил руки на могучей груди.
– Если ты поедешь одна, ты поставишь под угрозу не только свою жизнь и ребенка, но и планы Дрейка. Он пожертвовал всем самым святым, даже собственным сердцем, чтобы отомстить убийце своего отца. Либо ты погибнешь в пути, позволив Мердоку завладеть его проклятым наследством, либо он схватит тебя в Шотландии и Дрейк умрет, пытаясь защитить тебя от этого мясника. Прежде чем принимать окончательное решение, подумай о своем браке, о ребенке, о своих истинных чувствах к мужу.
С этими словами Эрик и Гвинет, взявшись за руки, удалились. Эверил снова повернулась к окну. Она думала о Дрейке. О преступлении, в котором его несправедливо обвинили, о его внутреннем смятении. Перед ее мысленным взором возникли безжизненное тело и лицо Мердока. В ужасе Эверил обхватила себя
