– И однако, персидская кровь не делает меня другой. Я такая же женщина, как и все, с чувствами, надеждами и мечтами, и меня уже тошнит, когда я слышу, что мать-иностранка – это чуть ли не чудовищно.
Она подбоченилась и с вызовом посмотрела на графиню. – Я живу так же, как все. Моя кожа может отличаться, но разве это когда-нибудь влияло на способность принимать решения?
– Никогда, по крайней мере на мой взгляд. – Лорд Уэстленд потер квадратный подбородок, очень схожий с подбородком Дариуса, и сделал вид, что глубоко задумался. – А что по этому поводу думаете вы, Клара?
Леди Уэстленд опустила глаза.
– Уверена, вы правы. Простите меня.
Хотя Кира не была уверена, что женщина извиняется искренне, теперь это вряд ли имело значение. Ее ничуть не волновало, что еще затаила в душе леди Уэстленд.
– По-моему, в данный момент его светлость ищет вас, – неожиданно сказала леди Уэстленд, прежде чем отвернуться и исчезнуть в толпе.
Гевин ищет ее?
У Киры сжалось сердце. Столкновения с ним ей хотелось меньше всего. Выдержать его гнев и обвинения трудно, но быть рядом с ним и знать, что он не разделяет любовь, которую она таила так глубоко в сердце... Волна острой боли прошла сквозь нее, и Кира закрыла глаза.
– Мисс Мельбурн? – произнес рядом знакомый голос.
Она открыла глаза и увидела Джеймса, стоящего прямо перед ней. Улыбаясь, он склонился над ее рукой.
Осторожно взглянув через его плечо, Кира одновременно с облегчением и разочарованием увидела, что Гевин не последовал за своим кузеном.
– Здравствуйте, мистер Хауленд, – приветливо произнесла она.
– Я рад видеть вас.
Кира сразу же поняла, что Джеймс говорит искренне.
– Я тоже очень рада. Однако боюсь, мне надо идти: леди Уэстленд сказала, что я вызвала гнев вашего кузена, а мне вовсе не хочется...
– Вы не так поняли. Это я навлек на себя его гнев.
– Вы? – Кира озадаченно посмотрела на бывшего жениха.
– Вот именно. Когда леди Литчфилд справлялась о разрыве нашей недавней помолвки, боюсь, я сказал нечто такое, что она неправильно поняла.
Кира сглотнула. Джеймс, хотя и такой милый, часто был слишком наивен насчет того, как свет может истолковать некоторые слова. Невеста Гевина наверняка очень огорчена.
– И в чем же дело?
Доброе лицо Джеймса выглядело совершенно расстроенным.
– Я просто упомянул про вашу привязанность к моему кузену и про то, что вы надеялись выйти за него замуж.
Так вот в чем дело! Естественно, леди Литчфилд тут же поверила в самое худшее о ней и решила, что она неотвязно преследовала Гевина, словно какая-нибудь вымогательница – шлюха. Не слишком лестная картина и к тому же совершенно не соответствующая истине.
– Я пришел, чтобы умолять вас простить меня, – смущенно произнес Джеймс.
– Мистер Хауленд, вы не могли знать, что ваши слова вывернут наизнанку, а значит, тут нечего прощать.
– Но мне не следовало упоминать, что вы целовались. – Он поморщился.
Дело становилось все хуже и хуже. Кира вздохнула. Что еще ее ждет впереди?
– Это была просто ошибка, – попытался оправдаться Джеймс.
Бедный мальчик – он действительно не понимает, как жестоки люди. Джеймс честно ответил на вопрос леди Уэстленд, даже не догадываясь, что его слова будут неправильно истолкованы. Впрочем, какая разница: все и так считают ее шлюхой, и в этом нет ничего нового.
– Постараюсь как-нибудь пережить это. – Кира вздохнула. – Давайте лучше поговорим о чем-нибудь более приятном. Например, расскажите о ваших ближайших планах.
Джеймс с благодарностью улыбнулся ей.
– Через два дня я еду в Танбридж-Уэллс, чтобы начать работу в новом приходе, откуда недавно получил письмо. Несколько прихожан выражают радость по поводу моего приезда. Думаю, я действительно нужен там.
– Уверена, что это так.
– А вы... Что вы теперь будете делать?
– Ну, возможно...
– Не говорите ничего, мисс Мельбурн, пока мы с вами не обсудим кое-что, – прошептал ей на ухо женский голос.
Кира обернулась и с удивлением увидела, что рядом с ней стоит леди Литчфилд, как всегда
