столько служанкой, сколько подругой. Они росли вместе, и девушка знала все ее секреты.
— Это не твое дело. У меня была трудная ночь.
— Да это и так понятно, стоит лишь на вас взглянуть.
Серина едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.
— Мне бы хотелось принять ванну, — наконец сказала она.
Кэффи сжала губы и вздернула подбородок. Серина понимала, что это не выражение неодобрения, а лишь обида на скрытность. Служанка помогла ей снять платье, сделав при этом вид, что не заметила надетую наизнанку нижнюю рубашку.
— А где ваш корсет, миледи? — поинтересовалась Кэффи.
Серина почувствовала, как ее лицо заливается краской.
— Он в кармане плаща.
— Кому нужно вернуть этот плащ? — спросила девушка.
Серина закрыла глаза. Она уже не могла сдерживать слез, и они градом покатились по ее щекам. Святые угодники, что же она сделала?
— Прошу тебя, не спрашивай меня ни о чем. Не сейчас.
— Хорошо, миледи. Но если вам захочется выговориться, я всегда к вашим услугам.
Серина с признательностью погладила руку горничной.
— Я знаю, Кэффи. Спасибо тебе.
Горничная кивнула и направилась в ванную, чтобы приготовить воду и все необходимое.
Серина изнывала от желания погрузиться в теплую воду. Эта ночь опустошила ее душу и тело. Встреча с Люсьеном перевернула всю ее жизнь. Она не знала, сможет ли когда-нибудь стать прежней. Она начала снимать рубашку, жадно вдыхая сохранившийся в ней запах Люсьена. Неожиданно леди Уоррингтон услышала, как испуганно вскрикнула Кэффи.
— О Господи! Что этот мужчина сделал с вами?
Серина посмотрела на себя и поняла, почему девушка так испугалась. Ее груди были расцарапаны его щетиной, на плечах и животе виднелись следы его зубов и поцелуев. Неужели все тело покрыто такими отметинами?
Она и сама смотрела на них с ужасом. Теперь ей хотелось повернуть время вспять. Она проклинала себя за то, что уступила этому дьяволу в мужском обличье.
— Прошу тебя, иди. Я сама приму ванну.
— А если о вас спросит его светлость?
Леди Уоррингтон закусила губу, чувствуя, что новый приступ стыда заставляет ее залиться краской.
— Скажи ему, что я сплю.
— Скажу, — сказала Кэффи и закрыла за собой дверь.
Серина немедленно залезла в ванну. Она принялась неистово натирать себя мочалкой и… плакать.
Выдержка покинула Серину, когда дворецкий оставил ее одну в бабушкиной картинной галерее. На глаза навернулись слезы. Но когда бабушка вошла и обняла ее, Серина не удержалась и разрыдалась по-настоящему.
— Дорогая, что случилось? Это имеет отношение к твоим проблемам с мужем?
— Нет, — икая, ответила леди Уоррингтон. — То есть да.
Леди Харкорт ласково похлопала ее по спине.
— Девочка моя, ты должна более ясно выражать свои мысли, если хочешь, чтобы я тебе помогла.
Всхлипывая, Серина кивнула:
— Я это сделала.
— Что сделала?
— То, о чем меня просил Сайрес, — продолжала она, едва сдерживая новый поток слез.
Бабушка всплеснула руками:
— Ты завела любовника?
Прячась от стыда, Серина закрыла глаза и согласно кивнула.
— Замечательно! Но почему ты расстроена? — спросила леди Харкорт. — Он тебе не нравится?
Серина яростно замотала головой:
— Он прекрасен… Это было потрясающе! Я даже не представляла, что такое возможно…
— Очень хорошо, — перебила ее пожилая дама, — но чем же ты недовольна?
— Я так сильно сама хотела его… убедила себя, что поступаю совершенно правильно… Я отдалась ему по собственной воле! — Слова с трудом слетали с ее губ, застревая в горле. — И вела себя совсем как мама.
— Думаю, это был необыкновенный мужчина, — заметила леди Харкорт.
— Бабушка! Как ты не понимаешь? Я же совершила настоящее грехопадение! Я больше не смогу смотреть Сайресу в глаза. Что мне говорить мужу, когда тот скажет, что любит меня? Мне нет прощения за такое поведение.
— Глупое дитя, — произнесла пожилая женщина, тяжело вздыхая, — ведь Сайрес сам предложил тебе завести любовника. Ты просто выполнила его просьбу.
Глаза Серины засверкали от гнева.
— Я вовсе не собиралась этого делать! Но когда Люсьен дотронулся до меня, я… я уже не хотела, чтобы он останавливался.
— Люсьен? А как его полное имя?
Леди Уоррингтон покраснела.
— Я… я не знаю.
Бабушка задумалась, перебирая в памяти известных ей молодых людей.
— Этот Люсьен, вероятно, высокий молодой джентльмен с темными волосами и красивыми зелеными глазами?
Серина удивленно подняла голову.
— Да, а откуда ты знаешь?
— Мы с ним знакомы, — сказала бабушка улыбаясь. — Его зовут Люсьен Клейборн. Он маркиз Дейнридж. Я называю таких мужчин немного мрачными. — Бабушка замолчала, словно раздумывая, стоит ли продолжать, но потом сказала: — Он разведен.
— О Господи! — воскликнула Серина, испуганно прижимая руку ко рту. — Я не только нарушила клятву мужу, но и связалась с разведенным мужчиной. Бабушка, это же ужасно!
— Успокойся, детка, — сказала та, нежно обнимая внучку за плечи. — Я не стала бы воспринимать твой поступок как конец света. Насколько мне известно, лорд Дейнридж — хороший человек. Просто ему не повезло, и он женился на настоящей потаскушке.
— Все равно брак заключается навсегда, а он сам, по собственной воле, расторгнул его.
— Когда-нибудь ты поймешь, что не все в этой жизни делится на хорошее и плохое, — сказала бабушка. — Иногда случаются вещи, которые нельзя отнести ни к одной из этих категорий. Тебе следует простить свою мать и себя саму. Ведь ты же не сможешь до конца дней жить с чувством вины.
— Но… то, что я совершила, не заслуживает прощения. А что, если я забеременела?
— У тебя родится ребенок, и ты полюбишь его или ее. А мы с Сайресом будем счастливы. Знаешь, старикам иногда нужно потакать.
Последние слова бабушки заставили Серину рассмеяться сквозь слезы.
— Так-то лучше, — заметила пожилая леди. — Девочка моя, постарайся перестать судить обо всем, как эта глупая гусыня, твоя тетя Констанция. Ты еще слишком молода, чтобы подавлять в себе желания, особенно желание быть любимой здоровым мужчиной.
— Но…
— Ты поступила так, как хотел твой муж, и у тебя нет причин себя винить, — заключила леди Харкорт, поднимаясь со своего места. — Случилось то, что должно было случиться.
Вечером того же дня Серина постаралась воспользоваться бабушкиным советом и перестать терзать себя из-за случившегося. Она даже поклялась, что непременно расскажет обо всем
