— Успокойся, дорогая, и ложись спать. Мы поговорим с тобой на эту тему позже.
Цендри проспала до полудня, а когда проснулась и посмотрела в окно, увидела слуг и дочерей Ванайи, с ликующими криками проходящих по саду. Они несли большой сундук, в точности такой, как его описала Ванайя. Казалось, что он долгое время пролежал в пещере или другом влажном месте, все его металлические части изрядно поржавели, а сам он был покрыт землей. Цендри бросилась вниз и на ступеньках дома столкнулась с запыхавшейся Мирандой. Дочь Проматриарха радостно объявила, что в сундуке лежит кольцо и накидка дарительницы жизни Редзали и что Ванайя уже послала сообщение о своей находке в совет старейшин.
— Надеюсь, что до праздника все решится, — сказала Миранда.
Цендри посмотрела на проходившую мимо дома Проматриарха дорогу, увидела толпы двигающихся в город мужчин и внезапно почувствовала, как по ее сердцу пробежал тревожный холодок.
Цендри была абсолютно уверена, что Дал работает на Сообщество и подготавливает восстание мужчин. Скорее всего, оно было намечено на время проведения праздника, когда город будет переполнен мужчинами, пришедшими со строительства плотины и дельты реки. Если это действительно так, то в руках Дала будет целая армия. Тревога Цендри усилилась после обеда, когда Дал и Ру, отсев в сторону от женщин, о чем-то тихо беседовали. Она вполне ясно слышала, как они неоднократно произносили фразу 'мы родились без цепей'.
Цендри удивлялась, что Ру, тот самый нежный Ру, музыкант, спутник Ванайи, тоже замешан в подготовке восстания. 'Как он может быть сторонником того, что всегда сопряжено с насилием? Он не участвовал в атлетических состязаниях, он физически очень слаб, а здесь это считается большим недостатком. Неужели он в самом деле состоит в подпольном движении против Матриархата? Но их победа крайне сомнительна'. Еще более отвратительной казалась Цендри мысль о том, что Дал, ученый магистр Университета, нарушил данную им присягу служить всем мирам. Неужели он готов совершить здесь кровавый переворот?
'Дал считается моей собственностью. Я обязалась нести ответственность за его действия, я должна узнать у него все', — подумала Цендри и тут же поежилась, представив, какую сцену ей закатит Дал, если только она попробует о чем-нибудь расспросить его.
'Я — дура. Почему я боюсь Дала? Почему вообще я такая покорная и податливая? Я всегда считала себя равной мужчине, но почему я никогда не веду себя с Далом как равная? Почему даже мысль о том, что Дал может рассердиться, пугает меня?'
Ближе к вечеру из совета старейшин пришла посыльная и сообщила, что Ванайя должна явиться туда утром со своей свитой и представить найденные ею кольцо и накидку Верховного Матриарха. Ванайя приказала своим самым крепким женщинам не спускать с сундука глаз.
— Я не удивлюсь, — резко сказала она, — если моя подруга Махала зашлет сюда своих людей с целью выкрасть сундук. — Она посмотрела на Миранду. — Как бы я хотела, чтобы ты уже родила. В таком положении ты совершенно беззащитна.
— Неужели ты считаешь, что Махала не остановится перед применением силы? — спросила Миранда.
— Я считаю, что она способна на все, дочь моя, — глухо ответила Ванайя.
Однако ночь прошла спокойно, и наутро Ванайя в сопровождении дочерей и Цендри, отправившейся вместо ожидающей родов Миранды, поехали в совет старейшин.
Начало было таким же, как в прошлый раз. Цендри даже показалось, что происходит репетиция одной и той же сцены, с той лишь разницей, что сейчас, после того как все расселись, Ванайя торжественно достала кольцо и накидку и представила ее старейшинам. Когда очередь дошла до Махалы, она, приняв накидку, развернула ее на коленях и принялась внимательно рассматривать. Цендри, наблюдая за ней, поразилась точности своего сравнения. Сейчас Проматриарх и в самом деле очень напоминала злую, ощетинившуюся кошку, готовую к прыжку. Глаза на ее лице горели ярким недобрым огнем.
Внезапно они превратились в щелочки, что придало Махале еще большее сходство с породой кошачьих.
— Да, — прошипела она, — эта накидка и это кольцо действительно очень похожи на настоящие. Однако Ванайя видела такие же на восковой фигуре Верховного Матриарха Редзали, поэтому точно сказать, подлинные они или нет, я не могу.
Ванайя сухо заметила:
— Я видела фигуру не больше пяти минут. Если ты считаешь, что после этого я могу за один день сделать подобное кольцо и накидку, тогда я просто сверхчеловек и тем более достойна титула Верховного Матриарха. Но у меня нет таких выдающихся способностей, я простая женщина и ничего не подделывала. Посмотри на сундук, Махала, по нему ясно видно, что он простоял в земле долгое время. Уважаемые старейшины, я заявляю вам, что в своих действиях руководствовалась словом, сказанным мне духом покойной дарительницы жизни Редзали, поэтому призываю вас признать меня Верховным Матриархом города Ариадна и правительства Изиды.
Махала, покраснев от ярости, вскочила.
— Перестань кормить нас сказками про духов, — крикнула она. — Я протестую! Пусть рассудит совет, кто из нас двоих достоин титула, я, психически здоровая женщина, или она, — Махала показала на Ванайю, — полоумная старуха, разговаривающая с привидениями? Я надеюсь, что вы не доверите жизнь Изиды этой сумасшедшей.
Ванайя тихо ответила:
— Если бы ты слушала меня внимательно, ты бы воздержалась от своих обвинений. Я не говорю, что дух дарительницы жизни Редзали витает в нашем или ином мире. Я просто представляю на утверждение совета настоящие кольцо и накидку, и, согласно традициям Матриархата, которым нам следует безусловно придерживаться, титул Верховного Матриарха переходит ко мне. Я не вижу причин для дальнейшего обсуждения нашего дела.
— Но как тебе удалось получить эти символы?
— Согласно нашим традициям и обычаям я не обязана этого объяснять, — ответила Ванайя. — Я спрашиваю совет старейшин, удовлетворены ли вы предъявленными вещами?
— Нет, — резко сказала Махала. — Я ставлю под сомнение всю процедуру. Наличие у Ванайи подлинных вещей не доказывает, что она будет лучшим Верховным Матриархом, чем я. Требую, чтобы совет старейшин обсудил нас, а не эту железяку, — она схватила кольцо и швырнула его в зал, — и не это тряпье. — Накидку она выкинула вслед за кольцом. Накидка упала на пол почти в самом центре зала.
— Махала, мы не будем менять правила из-за одного человека, — запинаясь, сказала Ванайя. — Если бы настоящие кольцо и накидку нашла ты, я бы нисколько не противилась твоему назначению Верховным Матриархом.
— Это лишний раз доказывает, что ты — старая полоумная дура. Вы не спрашивали себя, почему я подделала эту дребедень? — Она обвела глазами совет старейшин. — Потому что я хотела дать вам возможность выбрать меня, ведь вы все знаете, что я буду лучшим Верховным Матриархом, чем эта рехнувшаяся от своих предрассудков дубина. Я требую от совета одного — сказать честно, кто из нас больше подходит на роль Верховного Матриарха. Только, пожалуйста, не говорите мне про духов и голоса, меня от них уже тошнит.
Ванайя улыбнулась мягкой довольной улыбкой.
— Но кто дал совету право самостоятельно решать это? Уж если Махала так требует, чтобы из нас выбирали лучшую, то делать это должны все женщины Изиды. Да и почему только женщины? У нас есть и мужчины, они наши сыновья, мы несем ответственность за их материальную и духовную жизнь. Если все женщины и мужчины Изиды выберут Махалу, пожалуй, я не буду возражать. Однако я не думаю, что, если мы предложим жительницам деревень решить, кто из нас больше достоин руководить ими, они вообще поймут, что мы от них хотим.
— Не беспокойтесь, за них решит совет, — возразила Махала. — Он представляет и жительниц деревень.
— Неужели? Нигде в анналах совета не написано, что жители деревень доверяют совету выбирать Верховного Матриарха. Если совет сейчас пойдет на такой шаг, это будет мошенничество. — Она замолчала. — Но я не твердолобая упрямица и не рвусь к власти, рвется к власти моя коллега Махала. —
