вернуться, как только стихнет эта смута. Хастуры из Каркосы — мирные люди и позволят ди Астуриен править, если они признают Хастуров своими сюзеренами. Валентин уже присягнул на мече.
— Браво! — воскликнул дом Рафаэль. — Как вы великодушны, как ослепительно величественны, Джереми Хастур, что позволили ребенку, которому еще и пяти лет не исполнилось, поклясться вам в верности! Вы же не вымогали клятву, не принуждали мальчишку, не правда ли? Что вы пообещали малышу за это — деревянный меч или нового пони? Или ограничились куском торта и горстью конфет? С него и этого хватит?
Джереми даже вздрогнул.
— Он только следовал наставлениям своей матери, королевы Ариэль! — воскликнул Хастур. — Она прекрасно знает, что я не посягаю, а только охраняю права будущего короля, пока он не вырастет. В свое время он должен будет дать клятву на верность Хастурам и будет править здесь как их наместник.
Дом Рафаэль зло ответил:
— Нам здесь, в Астуриасе, не нужны Хастуры. Эти земли ди Астуриен много веков назад отвоевали у народа кошек.
— Все население Астуриаса признало Валентина своим законным правителем, вассалом Хастуров, из рук которых он и получит корону!..
— Неужели? Тогда поспрашивай их, Хастур, прежде чем так уверенно заявлять об этом.
— Я уже спрашивал, поэтому и заявляю с полной уверенностью. — Джереми едва справлялся с раздражением. — Мы ведь заключили перемирие, дом Рафаэль?
— Да, до той поры, пока армия Серраиса находилась на нашей территории. Но где теперь эта армия? Сомнительно, что в течение ближайших десяти лет дом Эйрик сможет собрать подобное войско. Даже если мы сохраним ему жизнь… Да, кстати, — дом Рафаэль подозвал одного из стражников и обратился к нему: — Поместите дома Эйрика в надежное место.
— В темницу, мой лорд?
Дом Рафаэль оглядел Эйрика с ног до головы.
— Нет, — наконец вымолвил он, — это испытание не для его старых костей. Если при звездном камне он даст клятву, что не будет предпринимать попытку бежать, пока мы не определимся с ним, мы поселим его как почетного пленника.
— Клянусь своими сединами! — с внезапной яростью воскликнул дом Эйрик. — У тебя, дом Рафаэль, в запасе только десять лет!..
— Если даже и так, я все равно размещу вас, дом Эйрик, в замке до тех пор, пока ваши сыновья не выкупят вас. Ваши ребятки крайне нуждаются в строгой отцовской руке. Слыхал, они очень нетерпеливы, без догляда могут наделать много глупостей.
Дом Эйрик хмуро глянул на него, потом махнул рукой:
— Ладно, зовите ваших лерони. Клянусь стенами Серраиса, что не покину эти места, пока вы сами не отпустите меня, живого или мертвого.
Бард засмеялся:
— Ну и клятва, дом Эйрик. Ваши стены я могу разрушить в любой момент. Приду и срою их. Отец, надо придумать что-то более серьезное…
Дом Рафаэль ничего не ответил, хотя, конечно, Бард верно подметил, и старик знал это. Наконец он обратился к стражнику:
— Подыщите в замке подходящее помещение и держите там пленного под строгой охраной. Потом мы вызовем его, чтобы уладить этот вопрос. Вы отвечаете за него головой…
Джереми с мрачным видом наблюдал за этой сценой. Когда же дома Эйрика увели наверх, он не выдержал:
— Не кажется ли вам, дорогой кузен, что вы зашли слишком далеко? По-моему, вы чересчур вольно обращаетесь с моим пленником!
— Вашим пленником?! Кузен, не пора ли взглянуть в лицо правде? — спросил дом Рафаэль. — Ваше правление — или, если угодно, наместничество — подошло к концу. — Он жестом подозвал Барда, и тот тоже прошел на балкон, выходящий во внутренний двор крепости, заполненный вооруженными людьми.
Внизу раздался торжествующий рев сотен глоток:
— Киллгардский Волк! Наш Волк!
— Предводитель! Он привел нас к победе!
— Да здравствует сын дома Рафаэля! Да здравствует несокрушимый дом ди Астуриен!..
Дом Рафаэль подошел к перилам, поднял руку. Крики во дворе постепенно стихли.
— Послушайте, люди! Вы отстояли свою свободу, вы разгромили армию Серраиса! Вы хотите вернуть Астуриас под власть Хастуров? Объявляю, что этот трон навечно принадлежит семье ди Астуриен. Не о себе я хлопочу, а о сыне моем, Аларике!
Дикие крики восторга раздались во дворе. Дом Рафаэль вновь поднял руку.
— Сейчас к вам обратится дом Джереми Хастур. — И обернувшись к побелевшему наместнику, старик предложил: — Ваша очередь, кузен. Спросите их, есть ли в их рядах такие, кто жаждет более десяти лет жить под властью Хастуров, пока сын Одрина Валентин достигнет совершеннолетия.
Бард почувствовал, как волна гнева и ярости затопила Джереми, однако сводный брат сумел взять себя в руки и подошел к перилам. Снизу раздались два возгласа: «Долой Хастуров!», «К черту тиранию Хастуров!» Затем все стихло.
— Люди ди Астуриен! — выкрикнул Джереми. Голос у него неожиданно оказался звучный, басистый, никак не подходящий к щуплому искалеченному телу. — В былые дни Хастур, Сын Света, захватил эти земли и власть над ними передал ди Астуриен. Я представляю здесь интересы короля Валентина, сына Одрина. Неужели вы посмеете восстать против своего законного короля?
— Где этот король? — выкрикнул кто-то из толпы. — Если он наш законный король, почему его нет вместе с нами? Почему он не повел в бой своих верных подданных?
— Нам не нужны марионетки Хастуров! — с неожиданной силой завопил один из солдат. — Возвращайся в Хали, там и царствуй, Хастур!
— Нам нужен настоящий ди Астуриен на троне, а не хастурский лизоблюд!..
— Мы не станем целовать задницы Хастуров!..
Бард с удовлетворением отметил, что крики становились все громче, все настойчивее и слитней. Тут он невольно искоса глянул на отца и поразился его спокойствию. Все шло как по маслу — первые подготовленные крикуны зажгли массу. Народ, упоенный победой при виде своих вождей, мог смести любого, и этот момент нельзя было упустить. Дом Рафаэль и не упустил.
Кто-то швырнул камень в наместника. Джереми даже не вздрогнул — просто камень вдруг вспыхнул ярким голубоватым светом и растаял в воздухе.
После мгновенно наступившей тишины внизу поднялась буря. Рев и яростные возгласы слились в единый рокочущий гул:
— Долой короля-колдуна!
— Мы солдаты, а не проклятые лерони!
— Дом Рафаэль! Дом Рафаэль! Кто знает Аларика! — В толпе даже в нескольких местах послышалось: — Бард! Бард ди Астуриен! Мы хотим Киллгардского Волка!
Кто-то опять метнул камень, он пролетел, чуть задев одежды Джереми. Он и на этот раз не пошевелился, однако никакой вспышки не последовало. Потом снизу швырнули полную горсть конского навоза, и бурая масса темным пятном расплылась по пурпурной мантии Джереми. Его гвардеец прикрыл наместника телом и оттеснил от края балкона.
Дом Рафаэль обратился к нему:
— Неужели, дом Джереми, ты еще считаешь возможным заявлять какие-то права на трон Астуриаса? Может, придется отослать твою голову королеве Ариэль как предостережение, что ей следует более осторожно выбирать слуг. И народ Каркосы пусть полюбуется…
Джереми мрачно усмехнулся — в этот миг он действительно напомнил старика.
— Я бы не советовал. Это будет безрассудный поступок. Король Валентин, конечно, любит своего кузена Аларика, но я не сомневаюсь, что, получив подобный подарок, королева Ариэль пришлет в ответ не менее
