их?
— Действительно, — со вздохом согласился Варзил. — Эта земля заражена навсегда, без всякой надежды на улучшение ситуации. Разве что через много-много лет… Но не в пределах человеческой жизни. Там нельзя жить… От всего этого ужаса только одна польза…
— Польза?! О чем вы говорите, ваи ларанцу?
— Башня Далерет тоже присоединилась к нам и решила хранить нейтралитет. Они поклялись больше никогда и ни под каким предлогом не производить колдовское оружие. Их настоятель Марзан из Валерона дал слово присоединиться к договору. Так же как и королева Дариа из Изольдира. И Валерон, и Изольдир дали клятву на верность Хастурам.
Бард от удивления сжал челюсти. Выходит, все эти земли теперь находятся под управлением Хастуров?
Вот что еще… Если Хастуры взяли на себя обязательства, накладываемые договором, то почему вдруг такое зверство случилось в Хали? Он солдат и не испытывал чувства вины перед такими же солдатами, павшими в бою от его меча. У них были равные шансы. Но люди, которые использовали этот ужас против женщин и детей, бомбили их, загадили землю так, что и через несколько поколений там нельзя будет ни сеять, ни разводить скот, вызывали у него отвращение. Бард знал, что его армия в состоянии победить Хастуров на поле боя. Может, поэтому они и нуждаются в подобном колдовском оружии?
Когда Варзил закончил разговор с посланцем Хастуров, он попросил его:
— Скажи домне Мирелле, что я хотел бы поговорить с ней.
Услышав это имя, Бард в первое мгновение не испытал никакого волнения, однако, когда молодая женщина вошла в кабинет, сердце забилось гулко, тревожно. Вот еще одна памятная весточка из его прошлого. Он сразу узнал ее — Мирелла очень похорошела. Одета она была в белое платье, которое носят советники Хранителя.
— Ты уже отдежурила, дитя мое? Конечно, тебе следует отдохнуть после сурового испытания, которое выпало на твою долю в Хали.
Мирелла уже совсем было собралась ответить, но в это мгновение заметила в кабинете Барда.
— Ваи дом, и вы здесь? Я слышала от Мелоры, что вы теперь стали лордом-генералом армии Астуриаса. Простите, дом Варзил, можно я расспрошу гостя о моих родственниках? Как мой дедушка, как Мелисендра?
Бард обнаружил, что ему много легче смотреть в лицо красавицы, чем он мог предположить. Конечно, она знала о его похождениях — все в Сотне царств были наслышаны о его «подвигах», так что он вполне достоин носить позорное имя «Бард мак Фиана». Имя «ди Астуриен» еще надо заслужить.
— С мастером Гаретом все хорошо, — откликнулся он, — хотя он сильно постарел. Но держится бодро, отправился с войском на войну с Риденоу, был в строю до самой победы. — Он нерешительно глянул на Варзила — всего декаду назад он приказал вздернуть Эйрика за клятвопреступление. Тот печально глядел на Барда, но в этом взгляде не было осуждения. — Они капитулировали.
— А Мелисендра?
«Мелисендра ей тетка, что она наговорила обо мне?»
— И с Мелисендрой все в порядке, — тут Барда словно прорвало, он заговорил доверительнее, взволнованней: — Я думаю, теперь она счастлива. Мне кажется, что она решила выйти замуж за одного из моих рыцарей. Я, конечно, не буду возражать. Король Аларик обещал усыновить Эрленда, а то малыш повис между небом и землей.
«Мелора советовала найти способ, чтобы хоть в какой-то степени исправить зло. Это точно — надо сделать все, что можно сделать. Это только начало, этого очень мало, но главное — начать. Вот ведь как бывает, мы с Полом — два сапога пара, а она все-таки полюбила его».
Мирелла улыбнулась:
— Благодарю вас, ваи дом, за добрые вести. Теперь, дом Варзил, я в вашем распоряжении.
— Мы очень рады видеть тебя в своем кругу. Рад, что ты пришла в себя после увиденного в Хали. Как получилось, что тебя в момент нападения не оказалось в Башне?
— Я отправилась на охоту в предгорье вместе с двумя моими брединами, — ответила девушка. — Мы уже возвращались, когда разразился страшный ливень. Нам пришлось укрыться в хижине пастухов, затем — о, милосердная богиня! — мы… мы почувствовали запах горелого… крики. — Ее лицо исказилось от боли.
Варзил подошел к ней, обнял…
— Попытайся забыть об этом, дитя. Хотя, что я говорю — это всегда будет с тобой. Никто из нас, лерони, живущих в Башнях, не в состоянии забыть этот ужас. Моя младшая сестра Дианис находилась в Хали. Я сразу почувствовал, когда ее настигла смерть. — Его голос дрогнул, лицо искривилось от боли. Варзил взял себя в руки потом заговорил вполне спокойно: — Вот о чем мы должны вспоминать, так это о том, что их героическое поведение приблизило нас к моменту, когда по всей земле восторжествует договор. Ты знаешь, они широко оповестили о том, что случилось, — умирая, они держали свои сознания открытыми, так что все мы видели и слышали весь этот ужас. Все мы ощутили их страдания, они сознательно пошли на это вместо того, чтобы легко покончить с собой. И безболезненно… Ведь каждый из нас…
Мирелла вздрогнула и призналась:
— Я бы не смогла так поступить. При первом же ожоге, мне кажется, сердце у меня тотчас остановилось бы. Я бы не вынесла этого.
— Может быть, — мягко согласился Варзил, — не каждый из нас способен на такой подвиг. Тем не менее и ты, если подумаешь, сможешь отыскать, в чем способна проявить мужество.
Внезапно Бард увидел в сознании картину — женское тело, вспыхнувшее подобно факелу… однако Варзил сразу поставил ментальный экран.
— Тебе придется поехать в какую-нибудь другую Башню. Например, в Арилинн или Трамонтану?..
— Трамонтана — самое опасное место, — ответила девушка. — Алдараны еще не подписали договор и в любой момент могут обрушиться на нее. Я в долгу перед своими погибшими товарищами. Я поеду в Трамонтану.
— В этом нет необходимости. И здесь для лерони много работы. Мы лечим обожженных детей — тех, что привезли из Хали. У нас много больных с Вензийских холмов — там они рассеяли ядовитый туман. Там тоже мрут дети.
— Таков наш долг, — ответила Мирелла. — В любом случае мне надо побывать на острове Безмолвия и узнать, смогут ли служительницы Аварры оставить свою обитель и отправиться в мир, чтобы помочь в исцелении? Так что мне надо ехать в Трамонтану. Кто снимет с меня эту обязанность, Варзил?
Хранитель Башни кивнул:
— Так тому и быть. Я не могу приказывать тебе. У тебя, Мирелла, своя голова на плечах. Предвижу, что у нас долго не будет мира с Алдаранами и Башня Трамонтана все это время будет оставаться в опасности, но, если ты так решила, дитя мое, пусть тебе помогут боги. — Он поцеловал Миреллу в лоб. — Прежде чем уйти, прими мое благословение. И постарайся поговорить с Мелорой до отъезда.
Когда он отпустил ее, девушка обернулась к Барду:
— Передайте мой привет дедушке и Мелисендре, ваи дом. Скажите, что я очень хотела с ними встретиться; если нет — значит, такова наша судьба. Вы знаете, что такое удача на войне, вы же командовали отрядом, где я получила боевое крещение.
Лерони глянула на него, хотела, по-видимому, добавить что-либо резкое, но, обратив внимание на выражение его лица, произнесла:
— Неужели теперь и вы один из нас? Я буду всегда молиться, чтобы в вашей душе воцарился мир и свет, господин. Пусть боги защитят вас.
Когда Мирелла вышла, Бард удивленно обратился к Варзилу:
— Что, черт побери, она имела в виду, когда сказала, что я — один из вас?
— Ну, она, вероятно, обратила внимание, что совсем недавно — буквально вчера — у тебя проснулся ларан, — ответил Варзил. — Ты считаешь, что лерони не могут общаться друг с другом с его помощью?
— Но откуда — Аларский Волк меня разорви! — почему она так решила? — На лице Барда так ясно вырисовался испуг, что Варзил рассмеялся.
— Ну, не въявь, конечно. Мы редко смотрим на подобных себе обычными глазами. Понимаешь, мы как
