мышцу, да и глаза устали — вот и начинает уже мерещиться всякое… Старый ведь трюк: самогипноз, хрустальные шары, прочая ерунда… Да, конечно, именно в этом дело…
Он моргнул, но огонек не гас.
Огненная булавочная головка запульсировала и ослепительно вспыхнула. Кервин подскочил, словно его прижгли раскаленным железом. Но определить источника ощущения он никак не мог. Еле слышно, с огромного расстояния донесся голос, кажется, его звали по имени…
Голова у Джеффа пошла кругом, и он стиснул края столешницы. В висках запульсировала боль.
Он услышал чужую речь — не речь даже, а беспорядочное чередование слогов. Глухое нескончаемое бормотание на самом пределе слышимости, журчание ручья, обегающего острые камни.
Голоса звучали до странного похоже на говор троих рыжеволосых в отеле «Небесная гавань». Кервин развернулся волчком, но в комнате никого не было, а странные голоса — голоса ли? — стихли. Он склонился над столом и уставился в кристалл.
И увидел девушку.
Огнем блеснули рыжие волосы, и на мгновение Кервину показалось, будто это та самая лесная фея, которую двое даркованских аристократов звали Таниквель. Но тут же он понял, что ошибся: эта девушка была гораздо более хрупко сложена, волосы ее отливали скорее золотом, чем огнем, а круглое лицо хранило детское, невинное выражение. Она смотрела на Кервина из глубины кристалла, но серые, затянутые мечтательной-поволокой глаза были устремлены в пространство.
—
Джефф стиснул края столешницы: костяшки пальцев побелели.
— Куда? — вырвался у него полузадушенный крик. — Куда?
Но кристалл безжизненно померк, и девушка исчезла… Эхо глупо, бессильно, отразилось от пустых стен.
Словно ничего и не было. Трясущейся рукой Кервин отер лоб, он что, совсем спятил? Галлюцинирует? Опять шутки подсознания?
И теперь ничего не оставалось, кроме как сдать числящийся за ним инвентарь, собрать чемоданы и улететь прочь, и никогда уже не возвращаться. Оставить позади несбывшиеся мечты и все смутные воспоминания. Начать новую жизнь — тихую, без происшествий, под лозунгом «Себе дороже», сложенным из мертворожденных надежд и мечтаний; смириться с горечью одиночества.
И тут что-то всколыхнулось в душе Джеффа Кервина; кто-то — отнюдь не кроткий, дисциплинированный связист имперской Гражданской Службы — неожиданно выпрямился в полный рост, решительно топнул ногой и заявил, четко и недвусмысленно: нет!
Так не пойдет.
Девушка из кристалла — наваждение, иллюзия? «Нет, — подумал Кервин, прислушиваясь к новому внутреннему голосу. — Это мой мир, и будь я проклят, если они заставят меня бежать!»
Казалось, это новое самоощущение зародилось в самых укромных уголках его души, где таилось до поры, до времени. Кервин прошелся по комнате, словно наблюдая себя со стороны, с немым изумлением. Он обвел взглядом многочисленное снаряжение — нет, почти ничего из этого больше ему не понадобится. Рассовал по карманам полдюжины безделушек на память, остальное оставил валяться там, где валяется. Поднял со стола кристалл и осторожно повесил на шею. Затем извлек из гардероба накидку, купленную в первую ночь на Даркоувере, набросил на плечи и застегнул у горла пряжку. Он бросил рассеянный взгляд в зеркало и удовлетворенно кивнул. Не оглядываясь, Джефф вышел из комнаты; мелькнула и тут же исчезла смутная мысль, что он видит ее в последний раз.
Перед дверью в коридор он остановился.
Ничего не понимая, но следуя интуиции, — а что еще оставалось делать? — Кервин сел на стул и принялся ждать. Странно, однако ни малейшего нетерпения он не чувствовал. Что-то в этом ожидании было от дежурства кошки перед мышиной норкой — уверенность, внутреннее ощущение правильности. Он тихо сидел, стиснув руки в замок и насвистывая под нос бесконечный монотонный мотивчик. Ни малейшего беспокойства он не ощущал. Прошло полчаса, час, полтора. У него затекла спина, он шевельнулся, немного изменив позу, и продолжал ждать.
Снова то же интуитивное предчувствие. Кервин поднялся, машинально проверил, на шее ли матрица, и вышел в пустынный коридор. «Интересно, — отстраненно подумал он, бесшумно ступая по плиткам, — объявят они розыск, когда хватятся меня, или как? По всей видимости, объявят». Странно, однако никаких дальнейших планов, кроме того, чтоб избежать депортации, у него пока не было. В любом случае, для начала надо как-то незаметно выскользнуть из Земного сектора. Что будет дальше, Джефф как-то не задумывался — удивительно, но это ничуть его не волновало.
Он побыстрее свернул из главного коридора, где наверняка встретил бы кого-нибудь из сослуживцев — даркованская накидка могла бы вызвать вопросы — и направился к редко используемому служебному лифту в дальнем крыле. Кабина устремилась вниз, и Кервин сказал себе, что надо снять накидку — хотя бы до тех пор, пока он не выберется из Земного сектора. Рука потянулась к застежке.
Предупреждение прозвучало в мозгу четко, недвусмысленно. Джефф озадаченно опустил руку.
За разъехавшимися дверями лифта оказался узкий коридорчик, и Кервин помедлил, пытаясь сообразить, где находится. Эта часть здания была ему незнакома. Наугад он повернул направо, и коридорчик закончился дверью. Кервин отворил ее и оказался в запруженном толпой вестибюле. Не протолкнуться было от ремонтников в комбинезонах, собирающихся заступать на дежурство; в стороне о чем-то беседовали несколько космофлотчиков, а группа даркованских горожан в свободных цветастых плащах пробиралась сквозь толпу к выходу. Оцепеневший при виде толпы Кервин понял, что на него никто внимания не обращает. Неторопливо, стараясь никому не лезть на глаза, он стал дрейфовать в самую гущу толкотни, время от времени непроизвольно морщась — он терпеть не мог толп — пока неприметно не пристроился в хвост к группе даркован. На него не обратили ни малейшего внимания. «Скорее всего, — предположил Джефф, — это какой-нибудь комитет магистрата, отвечающий за портовую зону». Они походили на маленький ручеек, струящийся себе, никуда особенно не торопясь, посреди огромной толпы, и Кервин был щепочкой в этом ручейке. Они миновали большие стеклянные двери и оказались на улице. Кервина вынесло общим Потоком. Охрана у ворот космопорта едва удостоила их взглядом.
За воротами группа тут же начала распадаться на маленькие компании, продолжающие что-то активно обсуждать. Ближайший даркованин повернулся к Кервину; на лице его появилось вежливое: «Простите, что-то не припомню…» Джефф столь же вежливо извинился и направился к Старому городу.
Расположенный на высоком откосе над космопортом и Земным сектором, Старый город был уже погружен во мрак. Налетел порыв пронизывающего ветра, и Кервин поежился даже под теплой накидкой. Куда теперь?
Он нерешительно замедлил шаг на углу улицы, где когда-то выспрашивал Рагана. Отыскать бар и выяснить, не сумеет ли Раган снова ему помочь?
Все тот же внутренний голос немедленно отозвался:
