стало…
Белый, как снег, и весь дрожа, Кервин стоял посередине номера в земном отеле, а давний детский ужас никак не отступал, и Джефф никак не мог перестать трястись; с кровати на него смотрела Элори, и глаза ее были полны слез. Он провел ладонью по лицу и обнаружил, что по щекам катятся слезы. Кервин попытался заговорить, но оцепенение не отпускало, а из сведенной судорогой глотки не могло вырваться ни слова…
— Джефф, ты уже здесь, — быстро сказала Элори. — Джефф, это было двадцать пять лет назад! Вернись, Джефф!!!
— Значит, вот как это было, — прошептал он. — Их убили у меня на глазах — и мать, и отца.
И больше он не сумел вымолвить ни слова; он был сокрушен и смят. Теперь вся история была ясна ему — от начала и до конца…
Клейндори, красавица и бунтовщица, пыталась изменить-свой мир; союзника среди землян она нашла в лице Джеффа Кервина. Она бежала из Арилинна, и за ней последовали двое родичей, Кассильда Эйллард и Арнад Райднау. Долгое время работали они вчетвером, открывая матричную механику как науку, а не священнодействие, очищая от шелухи замшелых табу.
Они работали подпольно, постоянно скрываясь; комъины поклялись отомстить, а земляне и антикомъинская фракция горных даркован были весьма не прочь узнать, что, собственно, происходит. Как охотники дичь, их гоняли с места на место, но они были слишком горды, чтобы просить защиты у землян или у Хастуров.
И они были больше, чем просто соратниками по борьбе. Клейндори нашла поддержку, доверие, а потом и любовь у своего товарища по изгнанию Арнада Райднау. А пока Джефф Кервин открывал для себя любовь веселой, нежной Кассильды, Клейндори родила Арнаду Райднау сына. А потом у Джеффа Кервина и его жены родились близнецы…
— Клейндори не убегала с Джеффом Кервином! — еле слышно произнесла Элори. —
Все происходило на глазах у ребенка Клейндори, и в чудовищный момент раппорта он потерял дар речи — в предсмертном ужасе Золотой Колокольчик слишком рано разбудила в нем эмпатический дар; то, что сам он чуть не погиб от удара сапогом, тоже сыграло роль. Он сумел схорониться.
— И тут — завершающий штрих ко всей этой неразберихе, — произнес Джефф. — На беглецов выходит антикомъинская фракция горных даркован — но слишком поздно. Те знали, что земляне многое отдадут, лишь бы заполучить детей комъинов — в качестве заложников. Те считали, точно так же, как и все остальные, будто любовником Клейндори был землянин, и что близнецы — это дети Кассильды от Арнада Райднау. И для безопасности отдали близнецов в приют.
— Близнецы… — сказала Элори; голос ее дрожал. — Одного из них нам потом удалось заполучить обратно; мы думали, он сын Арнада Райднау и назвали Остером Райднау… — Вдруг у нее перехватило дыхание. — Так, значит, никакой ты не Джефф Кервин-младший! Настоящий Джефф Кервин-младший все время был с нами! А шпион, Раган! — его брат-близнец, и Остер об этом даже не подозревает!
Какое-то мгновение Кервину казалось, будто вся комната вокруг него принялась вращаться. Кервину? У него нет никакого права на это имя. Сыну Арнада Райднау?
— И чистокровному комъину, — прошептала Элори. — Земляне тоже думали, будто ты сын Кервина, и отослали тебя на Землю от греха подальше — после того, как Кервин был убит. Они думали, что в их распоряжении сын землянина и комъинской Хранительницы, и надеялись когда-нибудь этим воспользоваться. Они заранее организовали все так, что нам удалось получить назад Остера, но предварительно установили между близнецами психическую связь, гипнотическое подчинение. Остер об этом даже не подозревает, но… Джефф, значит, вовсе не ты был шпионом! А он! Ты же… э-э, только катализатором. Странно и грустно — когда в опасности оказалась жизнь детей, у двух абсолютно разных людей возникла одна и та же мысль; что только среди землян те окажутся в безопасности. По сравнению с Землей, должно быть, Даркоувер выглядит несколько странно…
— Я жил на Земле, — медленно проговорил Джефф, — и земляне вовсе не чудовища. И действительно, менее вероятно, что они станут втягивать детей в дела взрослых. Традиции мести на Земле давно ушли в прошлое. — Он умолк.
Странно: теперь, узнав, что на самом деле даркованин, он думал о Земле чуть ли не с сожалением — как о чем-то, ставшем неотъемлемой частью его существа.
Но официально он все равно оставался землянином. Когда Джефф Кервин принес ребенка в Приют Астронавта и зарегистрировал там как Джеффа Кервина-младшего, с точки зрения закона, ребенок стал гражданином Земной Империи. И юридически империя была вправе послать его туда, куда ей, империи, заблагорассудится.
— Джефф, — медленно произнесла Элори, — твой отец был Арнад Райднау. Это объясняет, откуда у тебя дар эмпатии, и почему мы этого никак не ожидали. Да ты ведь до сих пор так и не понял, что это значит! Нам надо как-то предупредить их, в Арилинне — обязательно предупредить! Они ведь могут попробовать начать Подъем, а Остер до сих пор в контакте со шпионом, Раганом, и сам об этом даже не подозревает!
Страх стиснул Кервину сердце холодной лапой.
— Но, Элори, как мы можем их предупредить? Они там, а мы здесь. Даже если нам удастся выбраться из Земного сектора — в чем я сильно сомневаюсь — до Арилинна еще тысяча миль. Если только… ты имеешь в виду телепатически?
— Нет, без линии релейной связи у меня ничего не получится — сейчас, по крайней мере. Но разве ты забыл? У самой границы Земного сектора лежит Тендара, а в Тендаре есть комъинский замок. Там всегда есть Хранительница; всегда есть кто-то, кто может управиться с дальней связью. И старый Хастур.
Хастур! Вот кого сейчас точно не хватает — этого непреклонного, здравомыслящего старика! Расскажи ему Кервин все тогда — и кто знает, как развивались бы события?
— А ты, Элори, разве забыла? — произнес он с болью в голосе. — Комъины — все, не только арилиннские — отвернулись от нас. Наверняка из Арилинна разослали сообщения по всему Даркоуверу.
— Прекрасно помню, — кивнула она. — Но попытаться мы обязаны, иначе вся их затея с Подъемом обречена с самого начала. Да, конечно, если они настолько обезумели, что решили взяться за Подъем без Хранительницы вообще или с недостаточно квалифицированной Хранительницей — тогда провал на девяносто девять процентов гарантирован. Но хотя бы один шанс на успех остается! А ты — теперь, когда мы точно знаем, что ты не марионетка землян — мог бы вернуться в матричное кольцо! — Бледное лицо ее горело энтузиазмом. — О, Джефф, это так много значит для нашего мира!
— Милая, я рад бы рискнуть, — отозвался Кервин, — но разве ты не понимаешь: мы все равно, что под арестом! В сообщении, которое продиктовали по телефону, нам запрещается покидать границы Земного сектора или уходить из гостиницы больше чем на час. Если мы не за решеткой, это ничего не меняет!
— Да кто дал им право… — Теперь в ее голосе была надменность принцессы, всеми почитаемой, чуть ли не боготворимой Хранительницы. Она сдернула с вешалки серый плащ с капюшоном, купленный Джеффом в Арилинне, чтобы скрыть ее золотисто-рыжие волосы, и заявила: — Если ты отказываешься, я отправлюсь одна!
Она развернулась к двери, но Джефф схватил ее за руку.
— Элори, ты это серьезно? — Ответ он прочел в ее глазах и больше ни секунды не колебался. — Тогда и я рискну.
Оказавшись на улице, она полетела с такой скоростью, что Кервин едва поспевал за ее легкими шагами. Начинался вечер; на улицах лежали кроваво-красные отсветы, а от подножий высоких зданий украдкой выползали тени, темно-лиловые и длинные. Они уже приближались к границе Земного сектора, и в голову Кервину начало закрадываться подозрение, не безумие ли это. Наверняка его остановят у ворот, если описание уже разослано по всем постам. Ему захотелось предупредить Элори, поинтересоваться, какой у нее план; но она неслась такой стремительной и решительной поступью, что Джеффу пришлось сосредоточиться на том, чтобы не отстать.
Огромная площадь, отделяющая Земной сектор от Старого города, была полупустой. За нею, на даркованской стороне, теснились многочисленные магазины, лавочки, бары и конюшни. У шлагбаума дремал на стуле охранник в черной форме; но, когда приблизились Элори и Кервин, он встрепенулся, вскинул голову
