помощи Ашары!
Дио быстро посмотрела на меня и с отчаянным видом упала на грудь своему братцу Леррису.
Гордо вскинув голову, Каллина оглядела зал.
— Мне нет нужды оправдываться, Дио. Твои обвинения просто нелепы. А вот с тобой, Дайан Ардис, я посчитаюсь! Мне от тебя ничего не нужно. Но если ты еще раз посмеешь ко мне прикоснуться, это будет тебе стоить жизни. Пусть все слышат! И пусть он остережется тронуть меня хоть пальцем. Я — Хранительница! Ни один мужчина, трижды коснувшийся меня, не проживет и дня!
Она повернулась и направилась к выходу. И когда занавеси сомкнулись за ее спиной, никто не произнес ни слова.
Потом Дайан вдруг грубо расхохотался.
— А ты ничуть не изменился за эти шесть лет, Лью Элтон! Тебя по-прежнему тянет к ведьмам. Вот ты ее защищаешь, эту колдунью, а ведь и сам некогда променял честь Комина на любовь какой-то дикарки с гор, подсунутой тебе Кадарином…
Однако договорить я ему не дал.
— Ад Зандру! — вскричал я. — Она была моей женой! Не смей трепать ее имя своим грязным языком! — И я с размаху влепил ему пощечину, попав открытой ладонью прямо по ощеренному в улыбке рту. Он вскрикнул и отпрянул назад. Рука его мгновенно скользнула в вырез рубашки…
Но рядом с ним с быстротой молнии возник Реджис. Он вырвал у Дайана маленький смертоносный предмет, который тот уже успел поднести ко рту, и с отвращением швырнул на пол.
— Духовая трубка! В Хрустальном Зале! И ты еще говоришь о чести, Дайан Ардис!
Двое Хастуров держали Дайана за руки. Один из братьев Райднау положил руку мне на плечо, видимо, желая успокоить, но это было уже ни к чему.
Я больше не мог этого вынести.
Я повернулся к ним спиной и пошел прочь.
Я бы задохнулся, если бы продолжал оставаться в зале.
Совершенно не заботясь о том, куда несут меня ноги, я куда-то шел по бесконечным переходам, преодолевая один лестничный марш за другим. Это приносило мне странное облегчение, хотя голова все еще болела. Меня тащила вперед странная потребность в движении, в физическом действии.
И почему я не остался на Земле?
Проклятый Знак Смерти! Половина членов Комина готова принять его за сверхъестественное знамение, за предупреждение о чрезвычайной опасности.
Это вступила в действие матрица-ловушка, одна из тех древних, незаконных матриц, которые способны напрямую влиять на мозг и эмоции человека, пробуждая глубоко упрятанную память времен варварства, разные атавистические страхи, ужасы освобожденного подсознания примитивной личности и племени, отбрасывая человека назад, к состоянию дикого, лишенного разума существа.
Кто был способен вызвать это явление?
Например, я сам, но я этого не делал. Каллина? Ни одна Хранительница не осмелится на столь страшное святотатство. Леррис? Этот мог использовать Знак как одну из своих идиотских шуточек, правда, не думаю, что он обладал для этого достаточной подготовкой. Дайан? Нет, он, пожалуй, и сам испугался. Дио, Реджис, Дерик? Глупости! Этак и старого Хастура недолго обвинить! Или малышку Линнел.
Дайан… А у меня не было даже возможности убить его в честном бою!
Я стоял высоко-высоко, на балконе, выступающем из стены Замка Комина. Внизу расстилались поля, похожие на географическую карту, — сплошная жженая сиена с красными, пыльно-золотистыми и охряными пятнами. Вокруг переливались разными цветами стены замка, отражая лучи закатного солнца, садящегося в тучу цвета крови и пламени. Кровавое Солнце. Так земляне называют солнце Дарковера. Название справедливое — и для них, и для нас.
А высоко надо мной уходил в небо шпиль Башни Хранительниц, надменно возвышаясь над замком и городом. Я посмотрел на него оценивающе. Не думаю, что Ашаре, какой бы древней старухой она ни была, удастся остаться в стороне, если в Комине начнется резня.
Кто-то окликнул меня по имени, и я, обернувшись, увидел Реджиса Хастура, стоящего в арочном дверном проеме.
— У меня для тебя послание, — сказал он. — Но я не собираюсь его тебе передавать.
— Не хочешь, не передавай, — мрачно улыбнулся я. — А в чем дело?
— Дед велел мне призвать тебя назад.
— Продолжить обсуждение кандидатуры невесты? — съязвил я.
— Видишь ли, ты не все знаешь — не принял моей иронии Реджис. — Почему именно Каллина? Почему Хранительница? Почему не Дио, не Линнел, не моя сестра Джаванна или какая-нибудь другая коминара? Белтрану ведь все равно. Он женился бы и на обыкновенной девушке, лишь бы получить ларанские права на членство в Совете. Но нет. Слушай, ты ведь знаешь, что по закону Хранительница должна блюсти девственность, иначе она утратит способность работать с Экранами?
— Да вздор все это, — ответил я.
— Вздор или нет, но все в это верят. И дело в том, что этот брак дает возможность убить сразу двух зайцев. Получить Белтрана в союзники и навсегда убрать с пути Каллину — причем законным и вполне безопасным способом.
— Да, тут все сходится, — сказал я. — И Дайан, и все прочее. — Мало того, что Дайан не желал появления в Совете еще одного взрослого Элтона, гораздо большую опасность для него могла представлять Хранительница, также входящая в состав Комина. — Нет, этот брак им удастся осуществить только через мой труп.
Реджиса тут же осенило:
— Тогда женись на ней сам, Лью! И немедленно! Если нужно, это можно сделать тайно, в зоне Терры.
Я печально улыбнулся, показав ему свою изуродованную руку.
По законам Дарковера я не мог жениться, пока Кадарин жив. Неосуществленная кровная месть всегда стоит на первом месте в любой череде обязательств.
Я покачал головой.
— Она никогда на это не согласится. А теперь говори честно, зачем ты сюда пришел? — меланхолические нотки исчезли из моего голоса.
— Этот Знак Смерти… — пробормотал Реджис, и лицо его исказилось от страха. — Я и представить себе не мог, я не…
Он бы сам рассказал мне все, если бы у меня достало терпения его слушать. Но терпения-то у меня и не хватило. И я сделал то, чего стыжусь и сейчас: схватил его за запястье своей здоровой рукой и быстрым движением прижал к перилам. Я научился этому приему на Виаллесе. Он попытался атаковать меня, и я перехватил его мысль:
«Не могу же я драться с одноруким!» Это еще больше разъярило меня. Ослепнув от ярости, я совершил против него телепатическую агрессию и буквально ворвался в его мозг, в один миг обнаружив то, что мне было нужно. Только тогда я отпустил его. Совершенно белый, весь дрожа, Реджис без сил привалился к перилам. А я, ощущая во рту горький вкус одержанной победы, повернулся к нему спиной. Чтобы хоть как-то оправдать свою грубость, я прорычал:
— Значит, это ты вызвал появление Знака Смерти! Ты, Хастур!.. Реджис поднял голову; его трясло от гнева.
— Я бы с наслаждением разбил тебе морду, если бы ты не был… Какого черта тебе потребовалось это делать?!
— Я узнал то, что хотел узнать, — хрипло возразил я.
— Это уж точно, — пробормотал он, сверкая глазами, и дрожащим голосом прибавил:
— Именно этого я и боялся. Потому и пришел к тебе. Ты же Элтон, я думал, ты сразу все понял. Там, в Совете, меня словно что-то стукнуло… Я ведь толком ничего не знаю о матрицах, ты, наверное, уже понял это? Не знаю, как у меня это получилось. И почему..? Я просто подумал об этом знаке… Мне казалось, я могу все рассказать тебе и спросить… — Голос у него сорвался; он был на грани истерики. Вдруг он хрипло выругался, как мальчишка, старающийся не заплакать. Он весь дрожал.
