— Ты уже достаточно нажился, — сказал мужчина. — Забудь о сегодняшней добыче. А теперь, прочь! — великолепно нацеленный пинок, и Рондо, спотыкаясь, вылетел из здания, под яркий свет огромной искусственной луны Мира Удовольствий Кифа.
Он дрожал как побитая собака, ощупывая свои пустые карманы. Теперь ему был закрыт путь в любое казино Кифа, как это уже было на четырех или пяти других мирах.
Рано или поздно его обнаружатся. Это была болезненная страсть игрока, которая снова и снова охватывала его, и не имело значения, какие суммы он выигрывал, большие или малые. Пару дней, или, самое большее, неделю спустя он приходил снова.
Теперь он стоял под огромной искусственной луной, заливающей все вокруг своим розовым светом и шипел от ненависти. Прежде всего, он ненавидел самого себя. Он сам все это сделал и он знал об этих неприятных моментах. Это было скрыто глубоко внутри него, там, где находились также и его странные способности, при помощи которых он мог контролировать события и предсказывать их. Из-за этого его повсюду ненавидели, даже когда он использовал их (очень и очень редко) для того, чтобы предупреждать, помогать и лечить. И теперь его страсть, которую он не мог контролировать, вынуждала его возвращаться назад и лихорадочно контролировать падение шарика или выпадение карт.
Что же теперь делать? Он припрятал немного денег в своем убежище на тот случай, если ему придется покинуть планету. Он сел на мель здесь, на Кифе, и здесь, на краю Империи, космическая полиция не особенно ласково обходится с такими людьми. Кто оказывается больным или обнищавшим на планетах изобилия, выпадает из поля зрения общества. Может быть, он сможет устроиться служителем в купальню в одном из множества мест развлечений, которые, хотя и назывались купальнями, это был только эвфемизм. Для всего остального он был или недостаточно молод, или недостаточно красив, даже если нечто, находящееся в его мозгу, позволяло ему быть почти таким же молодым и красивым, как обычный турист, осматривающий мир, подобный этому. Только сконцентрировав все свои усилия, он мог защитить себя от болезней…
А теперь он был оторван от всего этого.
Челюсти сжались, а на лице появилось выражение ненависти. Его выбросили, потому что он слишком часто выигрывал.
Ну, хорошо, они еще увидят, что он с ними сделает за то, что они так поступили с ним! Кровавая, все захлестывающая ярость не владеющего собой психопата поднялась в нем.
Вред, который причинила ему его страсть, стал для него всем. Он видел только то, что его отлучили от игры на всех Планетах Развлечений, игры, которая была его единственным удовольствием; это было падением, кружением, возвратом шарика по орбите. Это причиняло ему боль и он жаждал мести.
Он стоял неподвижно, его мысли были направлены только на то, что его интересовало, на падающий шарик, на падающий шарик…
Мир вокруг покачнулся и снова замер. Что-то в его полупсихопатической душе телепата парализовало его и парализовало также единственную интересующую его вещь…
Внутри казино семьдесят игроков, крупье и менеджер, недоверчиво уставились на то, как кружащиеся и падающие золотистые пылинки в автоматах остановились в воздухе и больше не двигались с места.
Прошло полчаса и рассерженные игроки отправились на поиски других развлечений. Рондо снова пришел в себя и вспомнил, что ему надо убираться отсюда. Однако, было уже поздно.
Наконец они бросили его, истекающего кровью и более чем на девять десятых мертвого, в сточную канаву в одном из темных переулков. Только через час стонущего Рондо обнаружили двое космических полицейских. Они не знали, кто он, и решили на всякий случай доставить его в больницу. И прошло много, много времени…
Когда мир перед его глазами снова прояснился, его друг за другом посетили два человека…
— Дарковер… — Рондо не хотел в это верить. — Почему, ради всего святого, у меня должно быть желание отправиться на Дарковер? Я знаю об этой планете только то, что это один из холодных миров на краю Вселенной, и он выражает не слишком много желания присоединиться к Империи. Другие телепаты? Дьявол, разве не достаточно того, что я сам являюсь отклонением от нормы! Разве меня должно радовать, что существуют другие такие же?
— И несмотря на это, все же подумайте об этом, — произнес человек, стоящий рядом с его больничной койкой. — Я не хочу оказывать на вас давление, мистер Рондо, но куда же вы, все-таки, намереваетесь отправиться? Здесь вы, конечно, больше оставаться не можете. Извините меня, что я упомянул об этом. Похоже, что у вас нет больших шансов найти какое-то другое занятие.
Рондо пожал плечами.
— Может быть что-нибудь и найдется, — он говорил это серьезно. Может быть он встретит на большом корабле какого-нибудь дурака. Его изгнали еще не со всех планет. Где-нибудь он сможет выиграть деньги и исчезнуть, все еще существуют планеты, на которых он еще не пытался играть.
Однако, после первого внезапно появился второй посетитель, и Рондо изменил свое решение. План этот был весьма заманчивым. Согласно строжайшему предписанию Империи все автоматы были окружены силовым полем, которое делало невозможными манипуляции с ними — но, как сказал ему этот посетитель, ни одно силовое поле не сможет остановить эспера. Ему нужно только замаскироваться, и он получит большую часть выигрыша…
Но несмотря на заманчивые речи, он ясно чувствовал, что это говорит ему гангстер. Такая же группа чуть было не убила его. Должен ли он теперь связываться с другой подобной группой?
РОНДО был одиночкой и так было на протяжении всей его жизни. У него не было никакого намерения менять что-либо. Хуже всего, что теперь ему приходится иметь дело с гангстерами. Мысль о том, что он окажется между двумя преступными группами, заставила вздрогнуть даже его, с его всепоглощающей стратью к игре.
Если Дарковер тоже окажется неподходящим местом, не смогут же его вынудить остаться там. На планете должно быть большие космопорты, а где есть космопорт, там играют, а где играют, там всегда можно найти добычу — а потом его снова ждет вся огромная Галактика.
Он позвонил по номеру, который ему оставил первый посетитель.
3
Коннер готов был умереть.
Он снова парил, как парил уже много раз с того несчастного случая год назад, болезненно дезориентированный. Он умирал, но смерть не хотела приходить. Только не снова. Я был готов умереть после чрезмерной дозы. Я думал, после этого прекратится все. А теперь все начинается снова. Это ад?
Время шло как всегда, пара минут, час, пятьдесят лет, он странствовал по космосу и голос ясно и четко произнес, но не словами, а у него в мозгу: может быть мы сможем помочь, но ты должен прийти к нам. Много боли, много ужаса, зато никаких оснований…
— Где? Где? — весь его мир, все его «я» превратились в безмолвный крик. — Как и где я могу избавиться от этого?
— Дарковер. Имей терпение, и мы тебя найдем.
— Где вы? Кто со мной сейчас говорит? Где это место? — Коннер попытался определить направление в бесконечном вращении.
Голос продолжал звучать: — Нигде. Здесь нет ни времени, ни пространства.
Невидимая нить контакта была тонка, она исчезла совсем, оставив его в невесомом аду, в центре которого вопил Коннер: не уходи, не уходи, подожди меня снаружи, не уходи…
— Он приходит в себя, — заметил один из земных голосов, и отчаяние, одиночество и муки отступили перед ужасной физической дурнотой. Коннер открыл глаза и увидел перед собой бодрое, совершенно невинное лицо доктора Римини. Доктор что-то успокаивающе пробормотал. Коннер не любил этого, потому что слишком часто слышал это. Он молча выслушал доктора, механически пообещав, что больше не будет этого делать и снова погрузился в апатию, из которой он выходил только два раза, чтобы совершить напрасные попытки самоубийства.
