только спину подлечить, и я буду как огурчик. Ты мне скажи, как там у тебя с твоей барышней?
Дейн выпрямился.
– Если вы о моей супруге, то леди Гринли в целости и сохранности вернулась в свою комнату.
Георг моргнул.
– А-а… – Он сдвинул брови. – Не верю я, что она дала тебе отставку. Если б она не сходила по тебе с ума, то просто приняла бы мое предложение.
Дейн потер шею.
– Если ваше высочество помнит, то леди Гринли приняла ваше предложение и ушла бы с вами, если бы я ее не остановил.
– Она просто хотела уйти из бального зала! – Георг закатил глаза. – Ты еще глупее, чем к думал. Ей же до смерти хотелось, чтобы ты сгреб ее в охапку! Барышня влюблена в тебя, Гринли. По уши, до умопомрачения, до такой степени, что другие мужчины для нее просто не существуют! – Принц состроил недовольную мину. – Она дала мне от ворот поворот. Сказала, что я славный. Ты хоть представляешь, какой это удар по самолюбию повесы? Волей-неволей чувствуешь себя эдаким любимым дядюшкой.
Дейн не ответил. Беда не в том, что она его не любит. А в том, что долг Льва – защищать короля. А он, бросив все, тешил свою плоть, променяв долг на постель.
Больше такого не повторится.
Дейн вошел в комнату, куда отконвоировали Самнера. Юноша стоял у окна. Дейн приказал охраннику ждать за дверью. Даже верноподданным лучше не слышать того, что не предназначается для их ушей.
– Кто ты на самом деле? На кого работаешь?
Дейн готов был головой поручиться, что этот тип – приспешник Химеры.
Самнер обернулся, его унылое лицо являло собой портрет мировой скорби.
– Простой слуга, поклявшийся служить не тем господам. – Дейн прищурился:
– По моим последним данным, ты два года служил камердинером у лорда Уолтера Челтнема. И ты один видел, как он погиб месяц назад.
Самнер пожал плечами:
– Вроде того.
– Чем ты занимался с тех пор? – Юноша вздохнул:
– Пытался начать новую жизнь. – Дейн вышел из себя.
– Самнер, ты стрелял в принца-регента Англии! Говори, не то я повешу тебя собственноручно!
Самнер резко сел, но не столько из неуважения, сколько из-за внезапной слабости в коленях.
– Меня повесят? – чуть слышно промямлил он. – Да, скорее всего повесят, так ведь? – Потерев лицо обеими руками, он поднял взгляд на Дейна. – Значит, я обязан все вам рассказать, чтобы обезвредить ее.
Итак, в деле замешана женщина. Дейна это нисколько не удивило. Химера частенько прибегая к услугам прекрасного пола. Усевшись напротив юноши, Дейн подался вперед:
– Кого обезвредить?
Самнер смотрел на Дейна, склонив голову набок.
– Леди Гринли, кого же еще? – Судя по тону его голоса, это было ясно, как божий день. – Вашу жену.
Выйдя от пленника, Дейн кивнул охраннику и зашагал по коридору. Самнер пытался заморочить ему голову какими-то бреднями. Он сказал, что Оливия замешана в заговоре против него. Парень явно старался хоть как-то смягчить свою вину, чтобы его не подвесили за шею, точно оленью тушу.
Как бы то ни было, но он поведал ему нечто интересное о родителях Оливии и о их роли в этой истории. Впрочем, это легко опровергнуть, ведь лорд и леди Челтнем все еще гостят в Керколл-Холле.
Держа путь в западное крыло дома, где разместились прочие гости, Дейн усмехнулся. От Оливии всего можно ожидать, но чтобы она была шпионкой? Исключено.
Она, сама того не подозревая, могла оказаться в эпицентре чьих-то интриг. Если в истории Самнера есть хоть доля правды, то Оливии грозит опасность.
Оливия изумленно уставилась на Петти:
– Охранник у дверей моей спальни? Ты шутишь? – Петти кивнула, встревожено наморщив лоб.
– Вот вам крест, миледи! Ему велено никого не впускать и не выпускать, кроме меня и миссис Хафф! – Ее лицо опять помрачнело. – Слуги шепчутся, что мистер Самнер сказал его сиятельству, что вы предательница!
Оливия прижала руку к груди:
– Только не это.
Должно быть, Самнер сошел с ума или того хуже. Зачем ему навлекать на нее гнев Дейна? С какой стати плести эти глупые небылицы? Опять же Дейну нет резона верить камердинеру. Ведь тот стрелял в принца-регента!
И Дейн не на шутку встревожился из-за этой выходки…
– Мне надо выбраться отсюда! – взволнованно воскликнула Оливия. – Я должна поговорить с его сиятельством!
– Его сиятельство допрашивает ваших родителей, миледи, – ответила Петти.
Оливия замерла. Что это на него нашло? Неужели он принял россказни Самнера за чистую монету? В таком случае он не поверит в ее оправдания.
«Я уважал бы тебя куда больше, если бы ты не перекладывала ответственность за свой проступок на чужие плечи».
Она наняла Самнера по собственному желанию. Следовательно, ей за это и отвечать.
– Значит, я пойду и поговорю с Самнером. Надо прекратить этот фарс. Пусть расскажет Дейну правду! – Она повернулась к встревоженной камеристке: – Петти, ты не окажешь мне услугу? Отвлеки охранника.
Дейн, не веря своим ушам, посмотрел на лорда и леди Челтнем. Заговорщики, бледнея на глазах, с вызовом встретили его взгляд. В руках они держали набросанный карандашом портрет Химеры. Они и не думали отрицать, что знают его.
– Мы пошли на это ради Челтнема, – настойчиво твердила леди Челтнем. – У него на руках большая часть векселей на имение. Он обещал порвать их, если мы ему поможем.
Дейн моргнул.
– Вы расставили мне сети по просьбе французского шпиона выставив приманкой собственную дочь?
– Мы ничего не знали ни о какой государственной измене! – ответил лорд Челтнем. – Нам сказали, что вы ищете себе жену, что вам может прийтись по нраву девушка вроде Оливии. Нам сообщили, где вы будете в тот день. Остальное – дело ваших рук.
Что верно, то верно. Он принял решение жениться в считанные часы и нисколько об этом не пожалел.
– Вы использовали свою собственную дочь, – удивленно произнес он.
Леди Челтнем фыркнула:
– Разумеется. Как и вы. Вы женились на ней, чтобы она плодила вам наследников, точно племенная кобыла. И не вздумайте отпираться.
Как ни горька правда, но так оно и было.
– Ну и какую же роль он отвел Оливии в заговоре против меня?
Лорд Челтнем посмотрел на жену. Леди Челтнем посмотрела на свои руки:
– Она должна была вскружить вам голову своими чарами, – призналась она. – Чтобы вы выдали ей некие сведения.
Дейн расхохотался:
– Каким же образом женщина, которая ничего не знала о его планах, могла сыграть ему на руку?
Теперь уже леди Челтнем посмотрела на мужа, а тот устремил взгляд в окно.
Ага. Но на сей раз они не застали его врасплох.
– Вы хотите сказать, что Оливия сознательно пособничает этому типу?
– Она хорошая дочь, – раздраженно ответил лорд Челтнем. – Она помнит о своем долге перед семьей.
Дейн покачал головой. Оливия такая же пособница Химеры, как он.
– Вы ведь совсем ее не знаете, так? – Он направился было к двери, но повернул обратно. – Извольте вернуть рисунок.
Леди Челтнем молча протянула ему портрет. Дейн бросил взгляд на набросанное карандашом невзрачное лицо.
– Видите ли, он не стал бы объявлять о вашем банкротстве, – заметил он. – Этим он привлек бы к себе внимание, а оно ему совсем не выгодно. – Виконт помахал рисунком у них перед носом. – Он просто прикончил бы вас.
На лицах супругов отразился испуг, но леди Челтнем высоко вздернула подбородок:
– Лучше смерть, чем позор.
Дейн ушел, предоставив уверенную в своей правоте и нисколько не раскаявшуюся парочку самим себе. И как только два этих сухаря ухитрились произвести на свет ласковую, душевную Оливию?
Олизия!
Настало время побеседовать с Оливией.
– Я пришла поговорить с пленником. Королевский охранник, карауливший у двери, посмотрел на нее с сомнением. Он явно понял, кто она такая. Охранник смекнул, что перед ним близкая «подруга» принца-регента и жена того лорда, в коридоре чьего дома он сейчас стоит. В руках Оливия держала чайный поднос.
– Милорд Гринли опасается посылать сюда слуг. Неизвестно, кто мог вступить в сговор с предателем. Вы войдете со мной и останетесь в комнате.
За последнюю неделю она усвоила, что людей лучше ставить в известность, а не просить.
Сначала она подумывала о том, чтобы переодеться в форменное платье Петти, но после вчерашнего вечера все обитатели дома знали ее в лицо, даже слуги гостей. Оливия ловила на себе их тайные взгляды, когда вошла в дом с Маркусом. Тогда на ней по-прежнему было голубое бальное платье.
Теперь она была в подобающем случаю оранжевом платье. Охранник пялился на ее грудь, но Оливия рассудила, что одно другому не мешает.
Наконец охранник кивнул и отпер дверь. Самнер стоял у окна, у него был скорбный взгляд. Охрана забрала его сюртук и ботинки. На всякий случай. Зимние холода уже добрались до севера страны. Только дурак выбежал бы на улицу полураздетым.
Оливия поставила поднос и отступила назад.
– Ешь, да поживее. Мне надо забрать поднос, а то, с тебя станется, пустишь его в ход как оружие.
Последние слова предназначались охраннику. Он стоял на пороге, загородив собой дверной проем. Если говорить тихо, то охранник ничего не расслышит.
– Зачем ты покушался на принца-регента? – изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать на юношу. – Зачем ты мне пакостил?
– Я не мог допустить, чтобы вы довели начатое до конца, – шепотом ответил Самнер, отхлебнув чай из кружки, которую сжимал в
