Акерманна?
– О, я вообще не учился, – беспечно произнес Торогуд. – Я всегда чувствовал, что формальное обучение только испортит мой стиль.
Испортит его стиль? Вот негодяй! Она, всю жизнь мечтавшая стать профессиональным художником, сейчас хотела испортить нечто большее, чем его стиль!
Далтон уже был готов покинуть этот дом. Здесь явно ничего не знали об Уодзуэрте. Разве что он был безупречным соседом.
Каждый раз, когда он затрагивал эту тему, миссис Симпсон переводила разговор на него самого, видимо, считая, что он будет польщен ее вниманием.
Ее усердие пугало. Никогда еще Далтона не преследовали с таким упорством. Эта женщина была как терьер, не ослабляющий хватку до полного издыхания. Замечательная черта для его коллег, но совершенно непривлекательная в любовнице.
На самом деле в этой небольшой чрезмерно декорированной столовой, под прицелом взгляда маленькой и столь же чрезмерно разодетой хищницы, его начала мучить настоящая клаустрофобия.
Он вынужден был дождаться, пока дамы не поднимутся из-за стола, но как только представилась возможность, стал целовать дамам ручки на прощание.
– Очень не хочется покидать вас, миссис Трапп, миссис Симпсон, но эмоции, которые я испытываю в вашем обществе, буквально переполняют меня и вынуждают вернуться домой.
Послышался саркастический смешок. Далтон поднял глаза и встретился со взглядом миссис Симпсон, выражавшим лишь искреннюю преданность.
– Прошу вас, сэр, приходите почаще. Не выразить словами, какое наслаждение знакомиться с вашим искусством. Когда снова придете, будете рисовать для нас. Обещаете?
Глядя на него, Клара хлопала ресницами. Далтон готов был поклясться, что эта глупышка вообще ничего не видит.
– Ах да, конечно! В следующий раз.
Повернувшись, он принял у дворецкого свой плащ и шляпу и был уже в нескольких шагах от двери, когда его окликнула миссис Трапп:
– Сэр Торогуд! Клара говорит, что ей хотелось бы завтра прогуляться в Гайд-парке. Не могли бы вы ее сопровождать?
Пораженный плохими манерами миссис Трапп, Далтон помедлил с ответом. Женщина в восторге захлопала в ладоши:
– Ах, как замечательно! Из вас получится прекрасная пара, я имею в виду… во время прогулки.
Черт побери! Вновь оказаться в обществе этой охотницы. Опять чувствовать себя, словно лиса, убегающая от гончей и ждущая, что та вот-вот вырвет из ее шкуры очередной клок. Далтон бросил взгляд на миссис Симпсон. Очевидно, миссис Трапп ничего не сказала невестке, поскольку та выглядела обескураженной.
Далтон поклонился ей. Что угодно, лишь бы выбраться из этого дома.
– Тогда до завтра, леди. Я заеду за вами в полдень? Спокойной ночи, мистер Трапп, дамы.
Далтон вышел из дома. Наконец-то он на свободе. По крайней мере до завтра.
При мысли о деле, запланированном на эту ночь, его шаг стал легче. Сегодня он должен вернуть мистеру Уодзуэрту некоторые вещи. Бумаги никоим образом не способствовали установлению личности Торогуда и все же доказывали, что Уод зуэрт один из тех, кто ведет грязную игру.
Несколько отстранение Далтон подумал: не встретит ли он сегодня Розу? И тут же поймал себя на том, что его губы тронула улыбка.
Клара осторожно пересекла чердак своего дома и перебралась на чердак дома Уодзуэрта, задержавшись лишь на мгновение, когда ее корзинка с яствами застряла между досками перегородки.
Единственная сальная свеча слабо освещала затененное пространство, но в ее мерцании она все же увидела Розу, опустившуюся на колени перед небольшим потрепанным ящиком.
– Как она? – Затаив дыхание, Клара опустилась на колени рядом с Розой, вглядываясь в раненую кошку.
– Пока еще дышит, мисс, но с того момента, как я здесь, ни разу не открыла глаза.
– Это моя вина. Если бы я не засмеялась, Уодзуэрт, возможно, не разозлился бы так сильно и не ударил ее.
Роза иронично хмыкнула:
– Такому, как он, не нужно повода, чтобы причинить боль животному. Это доставляет ему удовольствие. Вот и все.
«Какая ужасная у Розы жизнь!» – подумала Клара.
– Ты, наверное, считаешь неразумным переживать за бессловесное животное, когда вокруг страдают люди.
– Ну что вы, мисс! Вам жаль животное, потому что вы добрая, чего не скажешь о нашем хозяине.
Клара засмущалась, увидев бесхитростное восхищение, светившееся в глазах Розы.
– Это ты добрейшая душа, а не я.
Чтобы не смущаться самой и не смущать девушку, Клара отвернулась.
