большую часть времени проводит у себя в кабинете среди книг и бумаг. Из этих бумаг Филиппа наверняка могли почерпнуть нужную ей информацию.
Филиппа резко встала и подошла к двери. Сейчас самое подходящее время. Хозяин вернется поздно, Денни отправился на боковую, Робби крепко спит.
Филиппа взялась за ручку двери, стараясь унять предательскую дрожь в коленях.
Затененный холл встретил ее жутковатой прохладой, сердце бешено колотилось, но девушка понимала, что не страх, а возбуждение заставляет ее трепетать. Многие годы она жила с отцом в тихом уединении, но спокойная жизнь так и не смогла вытравить из ее души тягу к приключениям.
Когда далеко за полночь экипаж Джеймса остановился, погруженного во тьму особняка, Филиппа, запустив руки во всклокоченные волосы и растянувшись на ковре, внимательно изучала лежавшую перед ней книгу.
Меньше всего Каннингтон ожидал увидеть гувернера в своем кабинете.
– Решили немного почитать перед сном, мистер Уолтерс?
Филиппа села, едва успев подхватить лежавшую на животе книгу.
– О! Мистер Каннингтон!
От охватившего ее ужаса Филиппа не могла пошевелиться.
Джеймс обвел глазами кабинет. Там царил хаос. Повсюду лежали открытые книги, на ковре были разложены бумаги. Джеймс наклонился и поднял одну. Счет от мясника за прошлый месяц?
Он вопросительно взглянул на гувернера.
Филиппа, еще не пришедшая в себя, присела на корточки и, запинаясь, прошептала:
– Я искал листок бумаги.
Джеймс ждал. Филиппа судорожно сглотнула.
– Я… я подумал, что мог бы составить букварь для Робби.
– А разве нельзя его купить?
– Нет… нужен букварь, который учил бы на знакомых примерах.
Парень так нервничал, что Джеймсу стало его жаль.
– В обычных букварях слишком много непонятных простым людям слов. Думаю, для Робби больше подошло бы что-нибудь более знакомое, например, Р… рынок вместо раджи.
Джеймс удивленно моргнул.
– Повозка вместо паланкина?
Идея была блестящей. То, что нужно для выросшего в городе Робби.
Филиппа с облегчением кивнула.
– Но я не смогу нарисовать повозку. Или кошку. Поэтому искал, откуда можно было бы срисовать. – Филиппа махнула рукой, указывая на беспорядок.
– Искал в моих личных счетах?
– Нет… прошу меня извинить, сэр. Я искал бумагу, чтобы можно было потренироваться, но я… я даже прямую линию провести не могу.
– Я могу. – Слова вырвались у Джеймса помимо его воли. – Мне далеко до сэра Торогуда, но что-нибудь простое я смогу изобразить.
Филиппа подняла глаза, на ее худеньком личике отразилось удивление. Впервые Джеймс заметил, что у гувернера зеленые глаза. Этот юноша будет сводить женщин с ума, как только повзрослеет.
Ему еще надо прийти в норму, но Джеймс был убежден, что парень выглядит уже чуточку лучше. И вот теперь Филипп не ложится спать, усердно пытаясь найти способ обучить уличного мальчишку. Это свидетельствует об искренней преданности делу.
Джеймс не ошибся, наняв этого парня. Эта мысль согрела его истерзанную душу. Хороший поступок, и каким бы незначительным он ни был, возможно, он уменьшит общую сумму его грехов.
– Я помогу тебе, если хочешь, – сказал Джеймс.
Ползая по ковру, Филиппа начала собирать книги.
– Думаете, мы подберем двадцать шесть подходящих слов?
– В Лондоне? Без труда. Например, для обозначения «Д» вполне подойдет «Дерьмо». – Джеймс усмехнулся. – В Темзе этого добра полно.
Это была шутка, ну, может, слегка непристойная. Но Филипп почему-то испуганно уставился на него.
– Брось, Флип. Не будь девчонкой. Можно подумать, тебе никогда не доводилось ругнуться в сердцах.
– Конечно… д-доводилось.
Джеймс опустился на колено и стал собирать бумаги.
Филиппа чуть не подпрыгнула, когда бедро Джеймса коснулось ее бедра. Она все еще не могла прийти в себя.
В первые секунды, не зная, что сказать хозяину, она с перепугу ляпнула про букварь, но сейчас ей казалось, что это действительно удачная мысль – составить такой иллюстрированный учебник, который будет понятен даже Робби.
Более того, мистер Каннингтон поверил ее словам. До чего же он доверчив! От нахлынувшего чувства вины и напряжения у нее опять задрожали колени.
Собрав небольшую стопку, Каннингтон переложил книги ей в руки, ненароком коснувшись ее груди. Филиппа отшатнулась, и книги с грохотом попадали на пол. Джеймс рассмеялся и покачал головой.
– Черт возьми, Флип. Ты что, безрукий?
– Из… извините.
Филиппа наклонилась, чтобы вновь собрать книги. Джеймс положил ей руку на плечо. Его рука была тяжелой и теплой. Желание вновь охватило ее.
– Флип, посмотри на меня.
Его низкий голос был полон сочувствия. Она посмотрела в его карие глаза, прижимая книги к груди. Джеймс крепко стиснул ее плечо.
– Флип, я знаю, что ты не совсем тот, за кого себя выдаешь.
Сердце у Филиппы остановилось. Все! Ее тайна раскрыта.
Джеймс продолжил:
– На самом деле ты не гувернер. И лет тебе меньше. Тебе пришлось голодать, возможно, довольно долго.
Он не понял! Значит, пока она в безопасности. Девушка испытала огромное облегчение, и глаза ее наполнились слезами. Опустив голову, она сделала вид, будто полностью сосредоточилась на книгах, которые держала в руках.
– Не бойся меня, Флип, – продолжал Джеймс. – Мне совершенно не важно, кто ты и сколько тебе лет. Главное, что ты действительно можешь помочь Робби гораздо больше, чем кто-либо другой. Полагаю, тебе немало пришлось испытать в жизни. И твой опыт поможет тебе найти общий язык с мальчишкой, который никогда не имел шанса узнать, на что он способен.
Филиппа недоверчиво посмотрела на Джеймса. Кто этот человек? Он казался таким добрым, таким открытым и все же оставался для нее загадкой.
Возможно, именно этому человеку она может довериться, и он ей поможет?
Нет. Она не станет рисковать, пока не узнает, кто он на самом деле.
Смешок Джеймса прервал ее размышления.
– Господи, Флип. Видел бы ты свое лицо! О чем ты сейчас думаешь?
– О том, как повезло Робби, что вы нашли его.
– Да нет, это он нашел нас.
– Нас?
Джеймс убрал руку с нее плеча и теперь расстегивал свой великолепный фрак.
– Налей мне виски, а я пока схожу переоденусь. А потом подумаем, какое подходящее слово начинается с буквы «Д».
Филиппа смотрела ему вслед. Хорошо, что он ушел, прежде чем она решилась броситься на его широкую грудь и выплакаться.
Глава 10
Боже милосердный! Когда же наконец этот человек позволит ей отдохнуть? Филиппа, совершенно обессиленная, в раздражении уткнулась лицом в последнюю страницу их почти уже законченного букваря.
– Для «З» придется взять слово «Зебра». Это единственное, что мы можем придумать.
– А как насчет «Зефира»?
Филиппа стиснула зубы.
– Превосходно. Это вполне узнаваемо, – ответила она с иронией. – Робби, – обратилась она к мальчику, который тиха играл в углу. Его сегодня освободили от занятий, но шел слишком сильный дождь, чтобы можно было лазать по деревьям, и Джеймс позволил ему играть в кабинете при условии соблюдения полной тишины. Мальчишка с радостью согласился. – Робби, ты знаешь, что такое зефир?
– Нет. – Робби даже не поднял глаз от коллекции раскрашенных оловянных солдатиков. Судя по тому, как выстроились войска, в этот самый момент он окончательно и бесповоротно собирался сокрушить наполеоновскую армию.
Филиппа подняла голову и бросила на Джеймса торжествующий взгляд.
Тот лишь фыркнул.
– А что такое зебра? – снова обратился Джеймс к Робби.
– Тоже не знаю.
Филиппа и Джеймс трудились почти всю ночь и все утро. Девушка была в полном изнеможении и очень хотела есть. Джеймс без конца спорил с ней, Филиппа с неожиданным для самой себя рвением отстаивала свою позицию.
И все же эта работа доставила ей огромное удовольствие. Они подготовили двадцать пять страниц, на каждой была написана буква английского алфавита, проиллюстрированная простыми и понятными рисунками, сделанными Джеймсом. Осталась последняя буква – «Z».
– Зип, зап, зуп, – бормотала Филиппа, глаза слипались. Филиппа зевнула, прикрывшись листком бумаги. Джеймс рассмеялся.
– Кто бы мог подумать, что «Z» окажется труднее, чем «X».
– Да, тебе в голову пришла блестящая идея. Я бы никогда не додумался для обозначения буквы «X» предложить слово «Rex», [3] которое имеется на каждой монете королевства.
Джеймс отвесил ей шутливый поклон.
– Спасибо, добрый человек.
Она подперла подбородок кулаком и улыбнулась.
Джеймс весело подмигнул ей в ответ. У него чудесная улыбка, подумала Филиппа. Открытая, добрая и озорная.
Джеймс посмотрел на изнуренного молодого человека, сидевшего за его письменным столом, и покачал головой. Порой казалось, что Филипп витает в облаках. Правда, сегодня они припозднились, и парень засыпает на ходу.
Он щелкнул пальцами перед глазами Филиппа.
– Вам необходимо отдохнуть, юноша. Кажется, ты сейчас заснешь.
Филипп моргнул и выпрямился.
– Нет, мне хотелось бы закончить. Осталась всего одна буква.
– «Zap»[4] для «Z», – пробормотал позади них Робби. – Я однажды видел,
