дать очко мужчине за то, что он не отступил и не отвел взгляда.
– Лорд Фаррингтон, если бы вы пожелали, то могли бы иметь любую женщину в этом зале.
Лорд Фаррингтон медленно улыбнулся ей. Стентон почувствовал, как его рука сжалась в кулак.
– Любую женщину? Какая хорошая мысль.
Стентон заставил Алисию выпрямиться.
– Тогда отправляйтесь обдумывать ее где-нибудь в другом месте. Моя дама вам не по зубам.
Фаррингтон взглянул на Стентона:
– Сами виноваты, Уиндем. Никто из нас никогда бы не подумал, что вы можете быть таким петухом. Вы возбудили наше любопытство.
Алисия повернулась к Стентону:
– Петух?
Стентон продолжал смотреть на третьего лишнего.
– Приятного вечера, Фаррингтон. Наслаждайтесь приемом. Где-нибудь там.
Фаррингтон ухмыльнулся. Самоуверенный ублюдок.
– Я еще увижусь с вами, миледи, – сказал он, склоняясь к руке Алисии.
Она сделала глубокий реверанс, и тут уж ни один мужчина не мог удержаться, чтобы не бросить взгляд на вырез ее платья. Господи, помоги им всем!
Фаррингтон удалился, несколько ошеломленный. Стентон мог понять его.
– Это платье полетит в камин, как только вернемся в нашу спальню.
Алисия успокаивающе похлопала его по руке.
– Прекрасно. Гаррет заказал несколько похожих туалетов разных цветов. И все записаны на ваш счет, конечно. Но остальные платья не такие скромные, как это, к несчастью…
Стентон схватил Алисию за руку и потащил в альков, где их скрыла от глаз гостей пальма в горшке.
– Ну, Уиндем, – засмеялась она. – Я не предполагала, что вас это так взволнует.
Он притянул ее поближе к себе, чтобы лучше скрыть от посторонних глаз, и посмотрел сверху вниз на ее насмешливую улыбку.
– Вы не можете назначать тайные свидания, пока находитесь под моим покровительством. Я не позволяю вам.
Она подняла бровь, все еще улыбаясь:
– В чем же проблема? Не переживайте. Я не скажу никому, что сами вы не в силах.
Он прищурился:
– Не вам судить о моих способностях. Лорд Фаррингтон известен тем, что не может удержать в руках даже гинею, он игрок. Он надеется разбогатеть, получив наследство от дяди, одного из самых богатых людей в Англии. К тому времени когда он сможет позволить себе вас, он уже будет старым и седым, если вообще доживет до этого.
Она подмигнула ему:
– Очевидно, вы об этом много думали.
Стентон с трудом удержался, чтобы не зарычать.
– Совсем нет. Просто вы превращаете себя в торт.
Она удовлетворенно улыбнулась:
– Ах да. Глазированный торт с засахаренными розочками сверху.
Стентон не мог удержаться, в его голове возник образ: кремовая глазурь, шелковистые розовые лепестки…
– Но зачем? – Господи, неужели это его голос? Звучит так, будто он попрошайничает!
Кажется, даже Алисию удивил его тон. Она внимательно посмотрела на него.
– Я вам тоже нравлюсь? – Она нахмурилась. – В самом деле, лорд Уиндем. Я никогда не думала, что вы попадетесь на такой очевидный прием.
Она прижалась ближе. Это была пытка, придуманная самим дьяволом.
– Если это поможет, я открою вам маленький секрет, – прошептала она. – Это все корсет и подкладка.
Стентон закрыл глаза. Какое облегчение! Значит, дьявол тут ни при чем. Просто это все сама леди Алисия.
– Все?
Она улыбнулась уголками рта:
– Ну… кое-что из этого.
Стентон стиснул зубы. Это не помогло, совсем. Теперь он всю ночь будет гадать, что же настоящее, а что нет.
– Все-таки вы должны объяснить зачем. Если мы найдем нашего человека, вы ни в чем не будете испытывать недостатка. Зачем вам нужно ловить покровителя?
Алисия склонила голову набок.
– Я скажу вам, если вы скажете мне.
Он потерял самообладание. Он никогда не сможет выдержать эту сумасшедшую женщину.
– Что?
– Я скажу вам, почему делаю это, если вы скажете, почему вы делаете это.
– Это не ваша забота.
– Ну, тогда я буду более великодушна и скажу вам о своей причине. – Она придвинулась ближе.
«Корсет и подкладка. Все такое же фальшивое, как и она сама».
– Я никого не ловлю. Просто так я уверена, что смогу поговорить с каждым мужчиной здесь.
Хуже всего то, что в ее словах был смысл. Выставляя себя на всеобщее обозрение, как упитанного барашка перед лавкой мясника, она действительно получала возможность поговорить со множеством мужчин. Кроме того, для дорогой любовницы естественно желание увеличить список своих потенциальных покровителей. Никто не заподозрит ее в выполнении какой-то миссии, в поисках определенного голоса. План хороший, даже блестящий. Будь он проклят!
И хуже всего то, что он не знал, почему злится, и от этого злился еще больше. Ему следует быть выше этого чувства собственника, особенно если этой собственностью он и не хочет владеть.
«Правильно. Ты ее не хочешь. Тогда почему ты забрасываешь удочку размером со шпиль собора Святого Павла?»
Он хотел ее, все было так просто. Ему давно уже было пора, и это место, пахнущее грехом и сексом, и готовые влажные, мягкие места…
И рядом леди Алисия, тесно прижатая к нему в небольшом пространстве. Она возбуждена.
«Тобой, или лордом Фаррингтоном, или кем-нибудь из десятка других мужчин, с которыми флиртовала этим вечером?»
– Конечно, лорд Фаррингтон очень красивый мужчина. И все-таки красив тот, кто красиво поступает, – прошептала леди Алисия. – Ал… кто-то казался мне в свое время очень красивым, и благородным, и лучшим. Теперь я нахожу его уродливым, как жаба. Даже уродливее, потому что жаба в своем уродстве не виновата.
Она откинула голову назад, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Так что тот факт, что вы божественно хороши, никак не сказывается на моем отношении к вам.
Он с нескрываемым удивлением посмотрел на нее. Она засмеялась:
– Ах, Уиндем, не говорите мне, будто вы не знаете, что вы настоящий бог среди мужчин! У вас классическая мужская красота, и я не в настроении выслушивать ваши фальшивые скромные возражения в данный момент. – Она уперла руки в бока и посмотрела ему в глаза. – Ваше поведение, с другой стороны…
– Я терпеть не могу дураков, – сказал он, как всегда, мрачно.
Она закатила глаза.
– Тогда жаль весь свет, потому что рядом с вами большинство мужчин – дураки! – Она укоризненно погрозила ему пальцем. – Превосходить других еще не значит, что нужно показывать свое превосходство. На самом деле это означает, что вы должны еще лучше сознавать ограниченность других и больше им прощать, потому что они не обладают вашими преимуществами.
– Здесь все мужчины обладают такими же преимуществами, как я.
Она скрестила руки на груди.
– Прямо-таки все? Есть в этом бальном зале еще кто-нибудь, кто богат, как король, и умен, и имеет почти королевскую родословную, а внешностью посрамил бы самого Адониса?
Уиндем нахмурился.
– Принц- регент.
Она отмахнулась от его предположения.
– Как бы ни чтила я своего правителя, мне кажется, ему очень повредили развлечения. И хотя пока он может выигрывать за счет своей приятной внешности, ходят слухи, что характер у него стал хуже.
Стентон едва не задохнулся при мысли, что принц, по характеру живой, как ртуть, может быть более приятным, нежели он сам. Но втайне он обрадовался тому обстоятельству, что леди Алисия считает его привлекательным.
Даже слишком обрадовался.
Тем больше было причин продолжать разговор в том же духе.
– Значит, мне нужно прощать своим собратьям-мужчинам их неполноценность? И быть терпеливым к их глупым высказываниям, лени и дурному образу жизни?
Она коротко кивнула:
– Именно так.
– Значит, я должен прощать азартные игры, пьянство и жилеты лимонного цвета?
Губы у нее дрогнули в улыбке.
– Возможно, в отдельных случаях.
– Значит, я должен также не обращать внимания на то, что люди не моются, плюются, и на сквозняки?
Алисия сжала губы, сдерживая смех, но трясущиеся плечи выдали ее.
Он скрестил руки, подражая ее позе.
– Очень хорошо, в этом мы согласны. Но я вычёркиваю почесывание интимных мест. Правонарушителям – смерть.
– С этим спорить не буду. – Она протянула ему руку. – Договорились.
Ее рука была очень маленькой в его большой ладони, но он чувствовал, что не сможет удержать ее. Она была как пойманная птичка, которую трудно удержать, не причинив ей вреда.
Глаза у нее были большие и загадочные, как лес, и ему хотелось не отрываясь смотреть в них.
– Когда вы так смотрите на меня, мне хочется затащить вас в постель.
Он задохнулся.
– Что?
Она склонила голову набок, внимательно разглядывая его.
– Я сочла бы разумным ограничиться одной ночью, на тот случай, если это будет неприятно.
«Неприятно». Господи, нет. Такого быть не может… по крайней мере, сначала. Позже, возможно, но никогда, никогда не будет «неприятно».
К счастью, их разговор прервал громкий звук фанфар из зала. Стентон вытащил леди Алисию из-за пальмы, чтобы посмотреть на знакомую крепкую фигуру, величественно появившуюся в зале.
– О Господи! – прошептала Алисия. – Это…
– Да, – мрачно сказал Стентон. – Прибыл сам принц-регент.
Принц, будущий король Георг IV, здоровавшийся с хозяином дома, повернулся к стоящему рядом Стентону и нахмурился:
– Черт возьми, Уиндем, Я что, нигде не могу скрыться от вас? Может, вы и в отхожее место за мной пойдете?
