сказал Этану, хотя его жизнь подвергалась не меньшей опасности.
Видимо, ему еще не вполне доверяли, раз не рискнули раскрыть правду. Он рассмеялся бы, если бы это не было так больно. Вот и нет никакого братства, никакого чувства принадлежности. Для них он был всего лишь орудием.
– Простите, ваше высочество, это всего лишь пустая прихоть, – сообщил Этан принцу бесцветным голосом. Ощущение, что его предали, разлилось у него в животе, словно расплавленный свинец. – Прихоть, и больше ничего.
Глава 15
Когда Джейн с помощью Роберта поднялась в карету и увидела поджидавшего ее там Этана, она тут же попыталась повернуть назад.
– Мне что-то вдруг стало нехорошо, Роберт... – Этан, подавшись вперед, коснулся ее затянутой в перчатку руки.
– Леди Джейн, прошу вас... Я бы очень хотел сопровождать вас сегодня на званый ужин.
Джейн замерла на мгновение, не зная, нужно ли ей обращать внимание на его слова. Принять окончательное решение ей помогла мысль, что, возможно, это ее последний шанс уберечь мистера Деймонта от сетей обмана, раскинутых ее дядей, прежде чем Матушка увезет ее из этого дома.
Приняв решение, она села в экипаж.
– Роберт, пожалуйста, зажги фонарь.
Роберт нагнулся и начал возиться с маленькой лампой для освещения салона, свисавшей с потолка.
– Простите, миледи, в ней нет масла. Я сию минуту заправлю ее.
– Спасибо, Роберт, – вздохнула Джейн; она приняла более удобную позу и, сцепив перед собой затянутые в перчатки руки, высоко вскинула голову, чтобы бросить на мистера Деймонта сердитый взгляд. – Это вы все подстроили?
Этан мрачно рассмеялся:
– Что вы, леди Джейн! Не хочу вас разочаровывать, но я не настолько умен, как вы считаете. Хотя трюк с лампой следует запомнить на тот случай, если в будущем задумаю приставать к даме в темном экипаже...
Джейн сделала попытку стукнуть в потолок кареты, чтобы привлечь внимание кучера, но Деймонт ее опередил, и теперь его пальцы нежно сжимали ее запястье.
– Простите, миледи, куда вы сегодня направляетесь? – Джейн вздохнула.
– Я представляю семью на музыкальном вечере у сэра Арнольда. Тетя Лотти и девочки не рискнули высовывать из дома нос, так что мне пришлось за всех отдуваться, потому что приглашение мы уже приняли.
Она, конечно, знала, что дядя Гарольд запретил дочкам ехать на вечер по какой-то непонятной причине, и они остались дома, обливаясь слезами, но теперь причина этого странного поступка вдруг стала абсолютно понятна Джейн. Многое объясняло и присутствие мистера Деймонта в качестве сопровождающего. Гарольд пытался их сблизить, надеясь использовать Джейн для дальнейшего заманивания Этана в расставленные им сети.
– Как вы объясните ваше присутствие здесь, мистер Деймонт?
Этан слегка шевельнулся, но она по-прежнему не видела его лица.
– Боюсь, что теперь я стал кем-то вроде домашнего слуги его светлости. Поскольку я не приглашен на вечер и не буду сопровождать вас в качестве кавалера, то склонен думать, что призван играть роль телохранителя во время поездки по улицам города.
– Ах вон оно что!
Все это звучало достаточно убедительно, за исключением того факта, что ни один опекун не позволил бы своей подопечной находиться в карете одной с молодым привлекательным телохранителем.
– Я начинаю верить, что степень неприличия зависит исключительно от наличия наблюдателей.
– Вы становитесь такой же циничной, как и я. – Этан усмехнулся. – И все же я надеюсь, что вы мне доверяете.
Джейн некоторое время смотрела на него в молчании.
– Да, мистер Этан Деймонт. Это вас удивляет?
– Но... почему? Вы знаете, кто я... вы знаете почти все обо мне!
– Верно, и что же?
– А то, что мне никто не доверяет. – Этан провел рукой по волосам. – Вот и вам не следует! Я не джентльмен, а хам, не так ли?
– Вы? Хам? – Джейн посмотрела на него с искренним недоумением. – С чего вы взяли?
Этан отвернулся, устремив взгляд в ночь за окном. Он не нуждался в ее доверии, не хотел его!
Пауза затягивалась. Деймонт сидел неподвижно напротив Джейн, тогда как она все никак не могла обрести успокоения. Обмахиваясь без устали веером, она едва ли не каждую минуту наклонялась к маленькому квадратному окошечку, чтобы выглянуть наружу.
– Вы сегодня выглядите обворожительно, Дженет. – Донесшийся до нее из темноты тихий бархатный голос заставил ее вздрогнуть. Только теперь Джейн заметила, что при приближении ее лица к окну ее грудь каждый раз собирается вывалиться из выреза платья.
Джейн поспешно выпрямилась, но было уже поздно. Похоже, он любуется ее грудью, возможно, даже представляет, как берет в свои ладони...
Она закрыла глаза, желая прогнать воспоминание, как делала в течение всего дня, но не смогла. Ее с новой силой обдала волна жара, превращая кровь в пьянящий поток.
– Этан...
– Скажите это снова, – мягко попросил он.
– Этан, – повторила Джейн послушно, окутывая имя чувственной податливостью, сулившей многое, если он рискнет взять предложенное.
И если она рискнет.
Как-никак она леди. Он может невольно оскорбить ее действием, и оскорбить так глубоко, что уже больше никогда не завоюет ее доверие.
– Наклонись вперед, Джейн, – попросил Этан все тем же жарким шепотом. – Наклонись вперед и дай мне на тебя посмотреть.
Помедлив, она выполнила его просьбу. Свет фонаря, выхватив из темноты ее лиф, мягко лег в ложбинку между полушариями груди, придав совершенной коже молочную белизну.
Этан тоже наклонился вперед, и палец его руки заскользил по кружеву корсажа, но потом, не коснувшись кожи, вернулся назад. Джейн качнулась следом, словно хотела догнать его упорхнувшую руку.
– Молоко, шелк и клубника, Дженет.
Он слышал ее прерывистое дыхание. Боже, она в его власти. В своей невинности и доверчивости она протягивала ему ключи, и если он примет их, то... Впрочем, стоит ли сейчас об этом думать?
– Дотронься до своей кожи, Дженет, – попросил он. – Пусть твои пальцы будут как ласкающий луч света.
Джейн неуверенно поднесла руку к шее, и Этану сразу захотелось увидеть ее лицо, но оно оставалось в тени. Ему осталось лишь представлять, как ее опущенные ресницы лежат серпами на бледных щеках и как розовый кончик языка облизывает полуоткрытые, дрожащие от сладострастия губы.
– Теперь погладь место за ушком. Я хочу поцеловать тебя туда. Хочу встать за твоей спиной, поднять волосы и прижаться к этому месту губами.
Этан, замерев, смотрел, как ее пальцы медленно ползут по коже, представляя, что это его пальцы.
– Пусть теперь твоя рука спустится ниже. – Его дыхание участилось. – Коснись нежной ложбинки, Дженет.
Джейн следовала его указаниям, зачарованная тихим голосом и сознанием того, что Деймонт наблюдает за каждым ее движением. Опасная, дразнящая игра, балансирующая на грани пристойности.
– Кружева мешают мне видеть. Опусти их чуточку ниже...
Повинуясь, Джейн сделала глубокий вдох, боясь лишь, что ее грудь вот-вот вывалится из корсета. Она хотела его помучить, хотела, чтобы он смотрел, чтобы видел.
– Еще, – взмолился Этан, и она опустила кружевную кромку до уровня сосков, слабея от прикосновения прохладного вечернего воздуха к обнаженной коже.
– Покажи мне, Дженет, я хочу видеть.
Она сделала еще одно легчайшее движение, приоткрыв затвердевшие соски.
– Ты такая красивая, Дженет! Изысканная и прекрасная, как богиня в саду. Обожаю смотреть на тебя.
Джейн откинула назад голову, позволяя ему любоваться своим телом. Ей едва хватало сил переносить пульсировавшее в ней желание. Теперь он должен сказать ей, что делать дальше, как соблазнить его, и тогда...
– Я не могу к тебе прикасаться, Дженет; хочу, но не могу. Ты должна сама все делать за меня. Еще раз обними себя ладонями. Сделай это для меня.
Джейн почувствовала на груди свои прохладные пальцы и вздрогнула.
– Разве это не волшебное ощущение?
Его голос, сквозивший нетерпением и скрытой силой, был таким нежным, что она не могла ему противиться. Из ее горла вырвался неясный звук – тихий животный крик, показавшийся ей далеким и незнакомым.
– Дотронься до своих сосков, моя любовь. Зажми их между большим пальцем и указательным. Вот так. Ты чувствуешь, какие они налитые? Это значит, тебе нравится то, что ты делаешь. Хочешь продолжения? Дженет?
Она вздрогнула, потом кивнула.
– Я понимаю это как знак того, что ты хочешь потискать их пальцами, чтобы они стали еще тверже, правда? Ты чувствуешь, как тебя пронзают волшебные ощущения, как теплеет у тебя между ног?
Именно это ощущение Джейн испытывала все отчетливее. Она была благодарна Этану за то, что он облекал ее чувства в слова, потому что сама утратила способность не только говорить, но и думать, забыла обо всем на свете и могла только подчиняться этому сладострастному глубокому голосу, который, казалось, напрямую управлял ее волей.
– Открой свою грудь полностью, Дженет. Опусти эти прелестные рукава-фонарики до локтей и обнажи грудь. Я хочу видеть, как она покачивается в такт движениям кареты.
Джейн с радостью исполнила его просьбу, потому что одежда, сковывая ее, мешала дышать. Спущенные рукава добавили еще один элемент беспомощности к ее состоянию гицнотической прострации. Связанная, плененная, она теперь не несла ответственности ни за себя, ни за него...
– Приподними их вверх, дорогая. Возьми в ладони и приподними. Чувствуешь, какие они тяжелые и теплые? Обожаю твои груди, Дженет. Подержи их для меня.
Она послушалась. Неужели он так до нее и не дотронется? Неужели она так и не
