продолжал Ральф. – Воздух напоен чудесным ароматом, и нет ни дуновения того ужасного ветра, который часто здесь бывает. Да, нам повезло. Для праздника в честь Джейн погода идеальная. – Повернувшись к Кристине, Ральф Седжвик отеческим тоном спросил: – А ты хорошо провела время, дорогая?
– О да, Ральф, большое спасибо. Это был великолепный вечер, но мне немного грустно оттого, что Джейн уезжает в Нью-Йорк почти на полгода. Я буду ужасно скучать по ней. О черт, это так эгоистично с моей стороны! Я уверена, что вы с Далси тоже будете тосковать, когда она уедет.
– Конечно, – признался Ральф. – Очень надеюсь, однако, что нам повезет с бродвейской постановкой, пока она там. Девид Меррик хочет, чтобы мы играли в новой комедии. Наш американский агент сообщил недавно об этом. А ты, Кристи, разве не собираешься в Штаты в октябре? Мне кажется, Далси об этом упомянула. Или я ошибаюсь?
Кристина подавила улыбку. Рассеянность Ральфа давно была поводом для шуток в семействе Седжвиков. Джейн всегда говорила, что единственное, что в состоянии запомнить ее отец – это роль в пьесе.
– Нет, вы не ошибаетесь, Ральф. Я действительно надеюсь поехать в Америку в это время. Моя одежда имела успех в Нью-Йорке, и Бергдорф Гудман пригласил меня показать зимнюю коллекцию, но, конечно, после того, как состоится демонстрация ее в Лондоне.
– Прими мои поздравления, Кристи, это замечательно. – Ральф сжал руку Кристины. – Должен признаться, что я очень горжусь тобой и маленькой Джейни. Вы столько добились после окончания колледжа.
– Вот ты где! – раздался голос Джейн.
Кристина и Ральф повернулись. Джейни выпорхнула из балконной двери на террасу. Казалось, ноги ее едва касаются пола. Этим вечером она была необыкновенно счастливой и обворожительной. Ее платье от «Кристины» было сшито из кружев и казалось мягким, подернутым дымкой, розовым переливающимся облаком. Пышная юбка, отделанная двойными узелками (символом любви и преданности) сверкала серебряными и жемчужными блестками.
– Я повсюду искала вас. Вы как пара старых ворчунов. Стоите здесь и смакуете свою выпивку… и, без сомнения, сплетничаете, – рассмеялась Джейн. – Что я пропустила? Нет, не трудитесь пересказывать. Вам следует быть в доме и кружиться в танце. – Она взяла отца под руку. – Должна сказать, папа, ты нашел оркестр суперкласса. Они сказочно отбивают ритм. Никто не может устоять, танцуют все. Ну давайте пойдем внутрь, подрыгаем ногами.
Ральф снисходительно посмотрел на дочь.
– Боюсь, я немного устарел для такого занятия, – заявил он. – К тому же там слишком жарко. Мы с Кристиной предпочитаем свежий воздух.
Седжвик опять повернулся в сторону сада, опустил руку в карман смокинга и достал золотой портсигар.
– Кстати, где твоя мать? – закурив, спросил он. – Только не говори мне, что она тоже прыгает как сумасшедшая. Надеюсь, она этого не делает – в такую жару и в ее возрасте.
Джейн захихикала.
– Честное слово, папа, ты говоришь так, будто мама действительно старая. Ей всего-то пятьдесят один год. Хотя она и правда не танцует. Она разговаривает с Майлсом, который недавно приехал, и притом один… – Джейн выдержала драматическую паузу, закатила глаза и скорчила гримасу.
– Так Майлс здесь! – Интонация Ральфа и весь его вид свидетельствовали о том, что он доволен.
– Конечно здесь, – прозвучал от двери веселый мужской голос.
– Майлс, старина! Как замечательно, что ты смог выбраться! – Ральф поспешил навстречу другу.
Мужчины обменялись рукопожатием. Они познакомились совсем недавно, но сразу же полюбили друг друга.
– Мне так жаль, что я не успел к ужину, – посетовал Майлс. – Меня задержали в городе, и я ничего не мог с этим поделать. Ты ведь знаешь, как это… в моем положении… – Он оставил фразу незаконченной, как бы намекая, что задержка произошла из-за дела государственной важности, не подлежащего обсуждению и в высшей степени секретного. Майлс знал, что у него нет необходимости объяснять свое опоздание. Политическим деятелям обычно прощали такое маленькое прегрешение, как, впрочем, и многое другое. Теперь он взглянул на Джейн, с которой уже поздоровался в доме, и снова приветствовал ее легким кивком.
– Ты действительно уверен, что не хочешь чего-нибудь съесть? – спросил Ральф. – В буфетной еще обслуживают. И уж, конечно, я должен принести тебе что-нибудь выпить. Что бы ты хотел? – Ральф остановился, поняв, что внимание Майлса сосредоточено на ком-то позади него.
– Как это невежливо с моей стороны, Кристина, дорогая. – Ральф с виноватым видом повернулся. – Не стой там сзади. Иди сюда и познакомься с Майлсом.
– Да, вы должны познакомиться со мной, – сказал Майлс, выходя на середину террасы.
– Извините, пойду-ка я выпью бокал шампанского. – Джейн ретировалась.
Кристина медленно двинулась вперед, завороженная голубым сиянием пристально глядящих на нее глаз. Она почувствовала внезапное стеснение в груди.
Наблюдая, как она приближается, Майлс Сазерленд подумал, что никогда еще не встречал столь очаровательной молодой женщины. Ее каштановые волосы были зачесаны наверх, образуя корону из локонов, – необычайная прическа, чем-то напоминающая сороковые годы. Тем не менее она очень шла ей. Бледно-серое платье из шифона, напоминающее греческую тунику, обнажало плечо. Ожерелье и в тон ему серьги из серых камней, повторяющие тоном огромные серые сияющие глаза, казалось, освещали ее лицо. Опалы? Лунные камни? Он не мог определить с уверенностью.
Уловив в ней некоторую застенчивость, он улыбнулся, желая, чтобы она почувствовала себя непринужденно.
Ральф откашлялся.
