справиться с их строптивой дочерью. Раздраженная мыслью о собственной беспомощности, Кристина воскликнула:
– Мы не подумали о тебе, заставив заниматься нами и нашими неприятностями, тогда как ты могла бы возиться в своем саду или поехать на день к морю, словом, вести спокойную жизнь. Ты, должно быть, думаешь, что мы с Алексом просто пара идиотов.
– Не говори глупостей. – Одра сжала изящную узкую руку Кристины, так не похожую на ее собственную, изуродованную артритом. – Я всегда готова приехать, чего бы мне это ни стоило, если ты нуждаешься во мне. Даже если бы мне пришлось пройти пешком эти три тысячи миль. Я люблю тебя, Кристи, люблю свою внучку и Алекса. Видеть вас такими несчастными невыносимо для меня.
Волнуясь, Кристина доверительно сказала:
– Так нехорошо со стороны Кайл бросать курс в Институте моды и отказываться от участия в бизнесе. Моей заветной мечтой всегда было передать дело ей. – В горле Кристи застрял комок, и ей пришлось сделать над собой усилие, прежде чем она смогла продолжать: – Ох, мама, зачем все это было нужно? Ради чего я так упорно трудилась, если Кайл покинет нас?
Глаза ее наполнились слезами, и она отвернулась.
Сердце Одры сжалось от боли за дочь. Пытаясь как-то утешить ее, она пробормотала:
– Но, Кристи, дорогая, ты всегда получала такое удовольствие от моделирования, и сделать имя в мире моды было для тебя так важно, это было способом самоутверждения. То, чего тебе удалось добиться, твои поразительные достижения и успех, разве ради этого… – Одра остановилась на полуслове, не зная, что еще сказать.
«Как пусты слова, – подумала она. – Одна лишь я знаю, чем пожертвовала Кристина и чего ей стоило основать свое дело. Она дорого заплатила за это, слишком дорого. Вот почему она так переживает, вот почему не может перенести то, что Кайл отказывается от него».
– Две последних недели были просто адом, мама, – сказала Кристина более ровным тоном. – Кайл ужасно упряма, ее неуступчивость меня потрясает, просто выводит из равновесия. Я никогда не встречала таких людей, как она.
«Ох, – подумала Одра, – не встречала?» Она бросила на дочь изумленный взгляд, но у нее хватило ума промолчать. Не время ворошить прошлое – в этом семействе эмоции и без того били через край. Настроившись на положительный лад, Одра сказала:
– С самого ее детства мы с Кайл были добрыми друзьями, и это одна из причин, почему мне надо было приехать в Нью-Йорк, правда? Во всяком случае, я пообещала провести с ней завтрашний день. Я уверена, что она хочет излить мне душу, и я более чем готова выслушать ее.
– Но ведь ты поговоришь с ней, да? Я имею в виду, будешь не только слушать. – Не дожидаясь ответа, Кристина с жаром продолжила: – Ты многое значишь для нее, ей хочется сделать тебе приятное. И ты убедишь ее внять голосу разума, да, мамочка?
Одра кивнула, хотя на этот счет у нее были опасения.
– Да, я постараюсь, – сказала она ободряюще. – И как-нибудь мы это уладим, Кристи.
Впервые за много дней Кристина почувствовала некоторое облегчение, и ее усталые глаза засветились. Она прислонилась к Одре, поцеловала ее морщинистую щеку и положила голову ей на плечо.
– Я так рада, что ты здесь, мам. Ты такое утешение для меня, и я знаю, что ты все исправишь, как всегда.
«Мам», повторила про себя Одра. В течение многих лет она была «мамуля», «мамочка» или «мама». «Мам» было обращением из далекого детства Кристины. Услышав его сейчас, после всех этих долгих лет, Одра вздрогнула. Оно пробудило так много воспоминаний, и не все они были счастливыми. Затем нахлынувший поток тепла и любви сдавил ее горло, так что она не смогла произнести ни слова. Машинально подняв руку, она гладила блестящие волосы Кристины. «Это правда, что старые привычки умирают с трудом, – думала Одра, наклоняясь и целуя макушку дочери. – Несмотря на все эти деньги, власть и славу, она все еще моя маленькая девочка. И я не могу видеть ее такой расстроенной. Но ведь есть еще Кайл, моя единственная внучка, и ее горе для меня столь же невыносимо. Что за дилемма! Катиться по тонкому льду между ними. О, Господи, где мне взять мудрости и силы, чтобы помочь каждой, не причинив боли другой?»
Осознав, что дочь ждет от нее ответа, Одра отогнала от себя тревожные мысли.
– Я могу только попытаться исправить положение, Кристи, – сказала она мягко. – Я уже говорила тебе по приезде, что не собираюсь принимать чью-либо сторону. Тем не менее Кайл права в том, что это ее жизнь и она должна иметь возможность прожить ее так, как считает нужным.
Выпрямившись, Кристина медленно кивнула.
– Да, – сказала она спокойно, – я понимаю, что ты имеешь в виду. Но она очень молода и неопытна и, возможно, сама не знает, чего хочет. Во всяком случае, пока не знает. – Поднявшись, Кристина подошла к одной из выходящих на террасу стеклянных дверей и остановилась, глядя через нее. Затем, резко повернувшись, она пристально взглянула на Одру. – Отказываясь от моего бизнеса с такой легкостью, она поступает не только глупо, но и безответственно, тебе не кажется?
– Да, пожалуй, – вынуждена была согласиться Одра, но ей очень хотелось защитить свою внучку, и она не могла удержаться, чтобы не добавить: – И все же Кайл умная, энергичная и независимая девушка. И потом, ты знаешь, я нахожу ее очень мудрой для ее возраста.
Одра остановилась, размышляя. Ну что ж, сказав «А», говори и «Б», и лучше сразу. Глубоко вздохнув, она закончила самым твердым тоном, на какой была способна:
– Я только хочу, чтобы ты думала о ее нуждах, ее желаниях, а не только о своих собственных. Пообещай мне это.
Кристина была поражена и некоторое время хранила молчание, затем она пробормотала:
– Хорошо… да… я обещаю.
Одре показалось, что в этом обещании прозвучал затаенный протест. Медленно и тщательно взвешивая слова, она сказала:
