Он игнорировал совет шерифа Тома Аньена сразу же навестить доктора Моргана. Вместо этого он отвел сначала Понедельника в конюшню за гостиницей. Там он проследил, чтобы сивого как следует накормили и обиходили. Дюк отметил, что Понедельника поставили за единственной перегородкой в конюшне, и только тогда он направился к доктору Моргану.
Он нашел его в гостинице. Доктор всю ночь провел на коне, возвращаясь с дальнего ранчо, где помогал явиться на свет Божий новой жизни; вернувшись в Хвилер-Сити, он забылся тяжелым и крепким сном. Сейчас его едва удалось растолкать. Разлепив глаза, он увидел Дюка и моментально пришел в себя. В течение каких-нибудь десяти секунд он задал Дюку множество вопросов, успев, однако, в тот же срок поменять на его голове повязку. Естественно, что ответы на скорострельные вопросы были весьма краткими, односложными. И, ощущая необходимость говорить без перерыва, чтобы глаза вновь не сомкнулись от усталости, доктор принялся болтать о событиях, которые разворачивались на улице.
– В город будто бомбу бросили, – откомментировал он. – Кажется, это вы принесли дурные вести? Нет, нет, ничего не говорите, представим, что вы немой. И не пытайтесь объясняться со мной с помощью знаков. Вот старый Том Аньен на своем боевом коне, на своем гнедом.
– А не конь ли это Грефтона?
– Точно, его. Да, в этих краях нет лошадки, равной этой!
– Кроме одного жеребца, – сказал Дюк, имея в виду своего длинноногого сивку.
– Неужто? А вот Том Аньен останавливает Джерри Мафферти и сыновей Ньютона. Они так нахохлились, словно курицы над горстью кукурузных зерен. Что же все-таки происходит, Дюк?
– Билл Гатри убит в тот момент, когда ехал рядом со мной в город.
– Когда вы… – произнес с отчаянием доктор.
– Вы думаете, я мог это сделать? – прорычал Дюк. – Это сделал человек с ружьем. Я попытался схватить его, но не сумел обнаружить след. Поэтому я и прибыл в город, чтобы сообщить шерифу и отправиться на поиски вместе с ним.
– А вот в облаке пыли проскакал Стив Гатри! – воскликнул доктор. – Похоже, он примчался издалека и всю дорогу несся словно очумелый. Наверняка он загнал свою кобылу!
– Стив в городе?
– И наверняка привез новости!
– Конечно. Конь вернулся на ранчо без седока, а он скачет в город, болтая неизвестно что…
– А вон там уже собралась целая толпа, – продолжил доктор, заканчивая перевязку. – И шериф с молодым Гатри в центре этой толпы!
Гул кучки людей, собравшихся на улице, перекрывал мощный шерифов голос:
– Эй, доктор Морган, Морроу все еще у вас в комнате?
– Да, здесь! – крикнул доктор и спросил, обернувшись к пациенту: – Так хорошо, сынок, не мешает?
– Отлично, – ответил Дюк, медленно поднимаясь со стула и разминая руки и ноги.
Тут на лестнице раздался громкий топот, и в открытую дверь он увидел шерифа, поднимающегося по лестнице с ужасным выражением на лице. Будь обстоятельства иными, Дюк не стал бы задаваться вопросами и ничего бы не пытался предпринять, пока ситуация не прояснится, но теперь страшные сомнения охватили его. Заметив, что за шерифом поспешает еще добрая дюжина вооруженных людей, он бросился к дверям докторовой комнаты и столкнулся лицом к лицу с Томом Аньеном.
Увидев безумное лицо и сверкающие строгие глаза, Дюк понял, что его ожидает опасность, и притом очень серьезная.
– Дюк, – произнес шериф, – вы должны следовать за мной. Идите…
Произнося эти слова, он взялся за револьвер и вытащил его из кобуры, но Дюк не стал стрелять. Он просто ударил. Правый кулак опустился прямо в лицо Тома Аньена. Шериф отшатнулся, ударился о перила и обрушился с лестницы вместе с ними и следовавшими по пятам гражданами. Вслед за ними, словно костяшки домино, покатились другие, вооруженные и просто любопытные жители города, спешившие продемонстрировать свое рвение во время ареста человека, от которого все они страстно желали избавиться.
Этот удар вывел из строя Тома Аньена, но внезапно с разных сторон подскочили люди с револьверами в руках. Дюк захлопнул дверь и запер ее на ключ в тот самый миг, когда плечи преследователей в первый раз с силой налегли на нее. Тогда он демонстративно выстрелил в верхнюю филенку, желая отогнать от нее ретивых граждан. И в самом деле, в ответ на его выстрел из коридора грянул хор голосов, полных негодования, выкрикивающих грязные ругательства. Но попытки высадить дверь прекратились.
На ругань Дюк внимания не обращал. Он вовремя обернулся, чтобы заметить доброго доктора, вытаскивающего из-под матраца здоровенный револьвер.
– Бросьте, доктор! – крикнул Дюк страшным голосом.
Доктор бросил револьвер и, ужасно взволновавшись, повернулся к своему пациенту:
– Вы мерзкая, испорченная крыса!
Дюк с любопытством посмотрел на него. Да, именно так все добропорядочные граждане Хвилер-Сити относились к нему. Следовательно, все они были готовы незамедлительно вонзить зубы в его тело, воспользовавшись первым попавшимся поводом. Вот, пожалуйста: доктор, который только что заботливо перевязывал его раны, мгновенно превратился в озлобленного человечка, исполненного гнева и презрения, готового чуть ли не с голыми руками броситься на Дюка, вооруженного кольтом. И не только любопытство, но и сожаление можно было прочитать во взгляде Дюка.
– Стойте спокойно и не дергайтесь, – предупредил он доктора. – А я послушаю, что там против меня замышляют.
– Дюк! – раздался в коридоре громкий голос шерифа. – Вы в наших руках, так что спокойно выходите и сдавайтесь!
