отбирают их прибыли хитростью и ловкостью, а третьи используют право силы. Ум Оливера переполняла романтика. Он в одно мгновение смог понять, почему странствующий рыцарь ехал все дальше и дальше — не ради пути в никуда, не ради убийства, а чтобы взяться за дело надежными руками.
Рыцари исправляли ошибки. Ладно, он тоже будет исправлять ошибки. Они помогали слабым и униженным. Что ж, это станет и его почетной обязанностью!
Фантазия уносила Оливера в яркие и красивые мечты.
Его заставило очнуться рычание волков, наевшихся оленьего мяса и раздувшихся от обильной пищи. Теперь они улеглись, терзая кости окровавленными челюстями.
Придя в себя, молодой человек направился к лесу.
У самых деревьев он оглянулся, но ни один из участников пира не приподнялся, чтобы последовать за ним. Кроссон тихо окликнул волков. Все звери посмотрели на него, но только волчица неохотно встала и побрела за хозяином. Остальные хищники прижали уши, зная, что поступают неправильно, но ожидая второй команды.
Оливер решил, что отдавать повторный приказ ниже его достоинства. Он отправился дальше, его занимала уже иная идея.
Глава 22
Тем временем Билл Рейнджер решил, что получил достаточно информации, даже более чем достаточно. У него не было желания еще что-то узнавать о жизни обоих Кроссонов. Наилучшим выходом для себя он счел немедленный отъезд и подробный отчет Менневалю обо всем увиденном, а затем пусть он сам действует, как сочтет нужным. Билл чувствовал себя ребенком, столкнувшимся с неразрешимыми проблемами.
Он наблюдал, как на берегу ручья старик Кроссон ловко и быстро чистит рыбу, отрезая головы и отбрасывая их в сторону.
— Следовало бы оставлять головы, — посоветовал Рейнджер. — А то весь сок вытечет.
— Пусть вытекает, — ответил старик. — Это лучше, чем тухлая рыба.
Рейнджер так и не понял, почему Кроссон предпочитает готовить рыбу без головы.
— Ладно, — сказал он. — Я уезжаю.
Питер в недоумении взглянул на него и озадаченно заморгал:
— Вы даже не поели с нами!
— Мне лучше уехать, — отказался траппер. — Скоро стемнеет, поэтому лучше выехать прямо сейчас.
Кроссон продолжал пристально смотреть на него.
— Если бы я пришел в ваш лагерь, вы отпустили бы меня, не накормив?
Левша помедлил. Старик говорил вполне разумно.
— Хорошо, я останусь, — согласился неожиданно.
Кроссон собрал рыбу, и мужчины направились к хижине.
Огонь разожгли в очаге под открытым небом. Рейнджер помог собрать хворост, пока Кроссон заворачивал рыбу в широкие листья, чтобы защитить их от обжигающих языков пламени.
— Скажите мне кое-что, — попросил Левша, наблюдая за вспыхнувшим пламенем.
Питер Кроссон тем временем сел на корточки, словно индеец, и тоже посмотрел на пляшущие языки.
— Да, я скажу вам, — ответил старик.
— Объясните, почему вы хотите, чтобы я остался?
Кроссон улыбнулся, скорее всего собственным мыслям.
— Потому что ты мне нужен, сынок.
Рейнджер испугался. Испугался потому, что этому Робинзону Крузо не следовало нуждаться ни в ком. И еще испугался потому, что никто не должен называть его, человека с седой бородой, словом «сынок».
— Я вам нужен? — переспросил недоверчиво.
— Ты мне нужен, — повторил Кроссон и кивнул языкам пламени, словно для того, чтобы получить подтверждение от их подпрыгивающих концов.
— Ладно, приятель, хотя, конечно, не знаю, чем могу помочь. Я всего лишь обычный траппер.
— Ты честный! — объявил старик.
И снова Левша испугался.
Разве не такими же словами, произнесенными, кажется, сто лет назад, его направил сюда с Дальнего Севера грабитель, убийца и обманщик Менневаль? Он тоже сказал, что Билл честен. Поэтому и доверил ему золотой песок и эту странную миссию. Честность, как оказалось, вещь весьма странная. Она открывает самые неожиданные двери.
— Чем вам поможет честность? — поинтересовался Рейнджер. — К тому же не думаю, что я уж настолько честен. Я передергивал карты… — Он вспыхнул, и легкая испарина выступила на его лбу при воспоминании об этом.
Кроссон не удостоил его взглядом.
— Да, ты честен. А именно такой человек мне сейчас необходим. Он готов шагнуть в пропасть. Он готов расправить крылья.
— Кто он? — уточнил Левша, но Кроссон не ответил. Поэтому, помолчав, спросил: — Вы имеете в виду вашего сына?
— Я имею в виду парня, — почти со злобой проговорил старик. Потом взял два прутика, приподнял ими раскаленные угли, положил под них рыбу, завернутую в листья. Влага просачивалась сквозь листья, маленькие капли появлялись словно свежая роса. Только после этого добавил: — Не знаю, как я мог бы что-нибудь сделать для него. Мне понадобилась бы связка молний и шаровая молния. — Он хихикнул. — Впрочем, от них пользы мало. Молния не оставит следа на его шее, а шаровую молнию он отшвырнет от себя прямо вам в руки. Но с помощью шелковой нитки, паутинки вы можете удерживать его вечно.
— Постойте! — перебил траппер.
— Однажды ты поймешь меня. Мне очень жаль тебя, дружище, но однажды ты поймешь. Ты никогда не уедешь от него!
Рейнджер сделал глубокий вдох:
— Почему не уеду? Послушайте, Кроссон, я не собираюсь становиться одним из ваших друзей. Он… Он слишком быстрый для меня!
— Люди идут туда, где они нужны. В этом трагический смысл жизни. Мы не знаем того, что хотим делать. Мы делаем то, что нужно другим людям. Мы рабы. Я пытался воспитать его так, чтобы другие люди ничего не значили для него. Но, похоже, потерпел серьезную неудачу. — Старик угрюмо кивнул огню и отломил от конца ветки съежившиеся, изогнутые огнем побеги.
— Объясните мне, что вы имеете в виду, — попросил траппер.
Питер поднял длинный костлявый указательный палец:
— Я и дальше буду ему сторожем?
— Для вашего сына? Не знаю…
— Посмотрите на меня. Я похож на скелет. Выгляжу так, словно уже мертв. Разве я сторож ему? Нет. А значит, кому-то другому придется стать сторожем. Я думал, что это произойдет лет через пять, но проблемы возникают гораздо быстрее. Он испытывает свою силу на людях. Скоро попробует крови. А тогда ему понадобится еще один сторож. Я недостаточно силен, чтобы охранять его. Но ты силен. И честен. Ты пойдешь вместе с ним.
— Пойду с ним. куда? — осведомился ошеломленный Рейнджер.
— Откуда мне знать? — вздохнул старик. — Пойдешь туда, куда пойдет он, когда направится к собственной гибели. А когда начнет убивать, попробуешь удержать его руку.
— Не понимаю, куда вы клоните.
— Поймешь позже. Очень хорошо все поймешь. Зачем ходить далеко? Ты ведь никогда в жизни не видел человека, который бы так сильно тебя интересовал, как он. Скажи, разве это не правда?
Левша задумался, стараясь припомнить что-нибудь подобное из своей жизни. Наконец произнес:
— Да, это правда. Я никогда не видел ни одного человека, столь сильно меня интересующего. Что из того?
