— Ну-ну! — подзадорил ее Пэрри. — Я, конечно, со своими авантюрными романами, болтовней о лошадях, хозяйстве, урожае, довольно скучный тип, но все же не лишен интуиции.
— И что она тебе подсказывает?
— Не знаю, как выразить словами. Но должен сказать, что воздух сегодня заряжен каким-то напряжением. Именно поэтому я так глупо сиганул в кусты. Мне действительно показалось, что там кто-то прятался. — Он снова рассмеялся. — Черт побери! До того хочется ввязаться в настоящую заваруху, которая бы закончилась хорошей дракой! Знаешь, все эти годы я не бывал ни в каких переделках.
— Знаю!
— Вот и думаю, Алисия, а не предстоит ли чего такого сегодня?
Больше ей было не удержаться.
— О Дэвид! — воскликнула она. — Не знаю, будет ли драка, будет ли опасность, но знаю, что ты сейчас услышишь о самых удивительных приключениях, какие выпадали на чью-либо долю!
При этих словах будто по сигналу воздух разорвали выстрелы, завершившиеся протяжным высоким предсмертным человеческим криком.
— У беседки! — крикнула девушка. — О Боже! Я опоздала!
Глава 34
ГОЛОСА В НОЧИ
Все это время Глостер стоял в тени больших деревьев поблизости от беседки. Наконец послышались осторожно приближающиеся шаги. Том беспокойно оглянулся вокруг. Может, девушка, как обещала, возвращается с Пэрри, а может, и смертельные враги. Рисковать нельзя. Но что делать? Остаться на месте — это грозит смертью, попробовать сбежать — глупо. Глостер нашел по-детски простое решение — взобраться на стоявшее позади дерево.
Не многим бы это удалось. Ствол был слишком толст, чтобы его можно было обхватить руками. Пришлось карабкаться, цепляясь пальцами и опираясь носками за выступы коры. Таким путем он добрался до находившегося в добрых трех метрах от земли нижнего сука толщиной в человеческое тело и удобно вытянулся на нем во весь рост.
Он очень обрадовался своему решению, когда спустя короткое время увидел у ближайшего дерева человеческую фигуру. Это не могли быть Пэрри или девушка. Когда мужчина на охоте, об этом свидетельствует каждое его движение. Это видно по крадущимся кошачьим шагам, изогнутой спине, вытянутой шее, настороженно вытянутым рукам. Том с первого взгляда определил, что перед ним охотник, значит, возможно, охотившийся за ним. А если его ищут в этом месте, выходит, остается одно объяснение — прелестная Алисия, при всей ее готовности помочь, предала.
От такой мысли ему стало не по себе. Но, скрипнув зубами, он стал ждать. В следующий момент возникла еще одна тень. За ней в лунном свете появилась третья.
— Птичка улетела, — сказал по-испански первый.
— Ушел, — подтвердил второй.
Третий, встав на колени, принялся внимательно разглядывать траву:
— Он здесь был.
Том Глостер узнал навсегда запечатлевшийся в памяти голос Кристофера Блэка.
— Он здесь был, — повторил, приподнимаясь, бандит. — Вот следы его сапог. Думаю, отпечатались в памяти на всю жизнь. Можете быть уверены! Это Глостер!
— А где обратные следы? — спросил первый. — Эй, Глостер! Глостер!
— Да он не посмеет прийти в одиночку, — заметил второй.
— Этот пойдет на что угодно, — отозвался Блэк. — Страх ему неведом. Парень слишком глуп, чтобы знать, что такое страх!
Все еще стоя на коленях, он повернулся к дереву:
— Прежде всего, ушел в эту сторону. К тому же совсем недавно. Видите, вот здесь примятая трава все еще поднимается. Удрал… Вот он, обратный след.
Теперь Блэк был под самым деревом, и Тома Глостера вдруг осенило, что для такого зоркого противника, как Кристофер Блэк, найти, где он прячется, не составит труда. Обойдя вокруг дерева, Блэк внезапно вернулся на ту сторону, где с любопытством ждали сообщники.
— След пропал, — вполголоса произнес он. — Странно. Глостер способен на что угодно, но не мог же он раствориться в воздухе.
Он поднял голову. Глостер замер.
— Черт возьми! — чуть слышно прошептал Блэк. — Этот дурак, словно кошка, забрался на дерево!
С этими словами он выхватил из-за пояса револьвер.
Том Глостер в точности повторил движение противника и в упор выстрелил в Блэка. Промахнулся, но увидел, как стоявший позади Криса Блэка малый, вскинув руки, рухнул на землю. Глостер стремительно ринулся вниз.
Пули градом ударили по суку, на котором он только что находился. Полетели и в его сторону, когда он рухнул на землю. Как спугнутый койот, Том юркнул за толстый ствол дерева, пустив пулю мимо головы подбегавшего к нему первого преследователя.
Тот отскочил. Отпрянул и забегавший с другой стороны Блэк. В этот момент, очнувшись, страшно закричал раненый, и Глостер поспешил скрыться в темных зарослях.
Постоял, успокаивая сердце. Отдышался. Прислушался.
Вокруг беседки стоял кромешный ад. Раненый продолжал дико голосить, призывая на помощь.
Глостер, не выбирая дороги, двинулся дальше, лишь бы уйти от этих неприятных звуков. Вдалеке кто-то крикнул по-английски, потом по-испански. Том поспешил прибавить шагу.
Он пробрался между деревьями, пересек несколько извилистых посыпанных гравием дорожек и вдруг сквозь листву увидел слабый огонек. Подойдя ближе, разглядел очертания фасада большого дома.
Пораженный зрелищем, Том остановился, затем двинулся потише, с остановками, пригибаясь за кустами.
То, что он видел издалека, не шло ни в какое сравнение с увиденным вблизи. Дом оказался огромным, величественным, необычайно высоким для одноэтажного здания. Дело в том, что по всей его длине над жилыми помещениями для спасения от жары был надстроен невидимый снаружи пустой полуэтаж.
По лужайке бежали переполошенные слуги.
Том услышал, как один спрашивал другого:
— Где хозяин?
Второй ответил:
— Может, он не слыхал? Что там такое?
Оба пробежали мимо. Том вдруг подумал, как хорошо, что он оказался перед домом, несмотря на опасность, возможно поджидающую его и тут. Ведь внутри находится человек, с которым он должен поговорить.
Он ждал, набираясь решимости, ибо в тот момент длинный фасад и ряд огромных мерцающих темных окон казались ему страшнее, чем какой-нибудь дракон сказочному принцу.
Потом быстро выпрямился, убеждая себя, что лучше, если все закончится скорее, и зашагал к дому. А вскоре вышел на огибающую его дорожку и остановился у окна, из которого до него донеслось пение женщины: «Спи, малыш, спи.. «
Но вдруг в ласкающие звуки колыбельной ворвался злой, капризный голос ребенка:
— Надоело спать! Больше не хочу!
— Ну-ну, успокойся, — уговаривала нянька.
— Хочу встать, — капризничал малыш.
— Если встанешь, будет очень плохо!
— Кому?
— Тебе, Роджер.
— Все равно встану! Ничего мне не будет.
— Как ты смеешь так говорить?
— Потому что это правда.
— Неправда.
