не дрожала из-за перенапряжения мышц. Некоторые говорят, чтобы научиться стрелять как следует, надо в первую очередь с десяток лет попрактиковаться. Но я с ними не согласен. Лучше неделю поучиться стрелять как следует, чем десять лет палить кое-как. Это факт. Для того чтобы быть хорошим стрелком, нужны две вещи: верный глаз, который может смотреть точно в цель, и рука, которая не дрогнет в ответственный момент. Рука вроде твоей, Ал Винсент. Посмотри только на него, Уолт!
Аллан стоял, сжимая в вытянутой руке револьвер, а его наставник отступил назад с возгласом удивления и восхищения:
— Посмотри, Уолт, он совершенно неподвижен! Взгляни на полоску света вдоль ствола. Она совсем не дрожит! Этот ствол неподвижен как скала!
Уолтер Джардайн наклонился вперед в своем кресле. Он как раз вынул из кармана правую руку. Кровь с пальцев стерлась, но кисть распухла и побледнела от пожатия ужасной ладони Аллана. Джардайн поспешно убрал руку обратно в карман. Немного изменив положение тела в кресле, Уолт уронил левую руку на рукоятку револьвера, висевшего в кобуре у бедра. Он привык, как говорится, палить из двух стволов в полном смысле слова. Нужно сказать, что многие носят два револьвера на всякий случай, чтобы стрелять из второго, когда в первом опустеет обойма. Но скажите на милость, много ли таких, кто способен одинаково метко стрелять из двух револьверов одновременно? Именно благодаря тому, что левой рукой Уолтер Джардайн стрелял так же метко, как и правой, он прославился среди своих товарищей как поистине великолепный стрелок. Сейчас Уолт изучал замершего в неподвижности Аллана с револьвером в руке с каким-то жадным интересом.
— Да, он неподвижен, — заключил Джардайн.
Джонстон окинул своего напарника быстрым взглядом, озадаченный явственным нежеланием признать этот факт, звучавшим в голосе молодого человека.
— Он неподвижен, — повторил Джардайн, на этот раз менее кисло. — Но хватит ли ему быстроты?
— Да погоди ты, дай ему сперва научиться хоть на спуск нажимать!
Легкая неприятная усмешка появилась на губах Джардайна. Он встал, снял со стены патронташ с револьвером в кобуре, опоясал вокруг бедер Аллана и застегнул пряжку. Затем отошел назад.
— В дверном проеме справа за твоей спиной стоит парень с двумя револьверами, готовый наделать в тебе кучу дырок. Останови его, Винсент!
Аллан прекрасно понимал, что это конечно же всего лишь тренировка, а не реальная опасность, и все же немного испугался. И как только раздался резкий крик Джардайна, Аллан повернулся и выхватил кольт из кобуры. Ему казалось, что его движения были плавными и быстрыми, но не успел он прицелиться, как Джонстон с сожалением сказал:
— Все, убит! Убит! Убит! Поворачивайся обратно, Ал. Нет сомнений, тебе очень не хватает скорости. Ты думал совсем не о том!
— Что же я должен был делать?
— Немедленно падать на пол, сгруппироваться, пока ты еще в падении, повернуться в воздухе к выходу и выстрелить раз или два, прежде чем ты коснешься досок пола. Так бы сделал по-настоящему проворный парень. Я видел, как Уолт Джардайн проделывал такие штуки. Тебе, конечно, не хватает практики, но ты все равно медлителен, Ал. И всегда будешь медлительным как улитка.
Элиас Джонстон грустно покачал головой, как будто шедевр, который он себе представил и который уже начал воплощаться в жизнь, внезапно оказался безнадежно испорченным из-за обнаружившегося скрытого дефекта конструкции.
Что касается Уолтера Джардайна, неприятная улыбка вновь играла в уголках его губ, а его наглые глаза смотрели сквозь Аллана, как будто он хотел сказать: «У этого парня сильные руки, но чего стоят даже сильнейшие в мире руки по сравнению с револьвером 45-го калибра с шестью пулями, вылетающими одна за другой!» Нетрудно было догадаться, о чем думает Уолтер Джардайн, но его неунывающий партнер уже рассматривал все с другой точки зрения.
— Скорость — совсем не главное в этом, Уолт!
— А что же тогда? Доброе сердце, дружище?
— Не злись! Я хочу сказать, что, если стрелять не торопясь, попадания более точные.
— Но меткая и быстрая стрельба лучше, чем меткая, но медленная!
— Конечно, но есть ли на свете человек, который уверен в точности попадания, если стреляет слишком быстро?
— Я с тобой согласен, — примирительно сказал наконец Джардайн после долгого раздумья.
Его напарник пожал плечами:
— Я видел когда-то, как Ларри Блэкмор, Том Джент, Билл Гриннинг и кое-кто из их дружков набросились в одном салуне на Гаффни Крика. Это было лет пять назад, когда началась эта заварушка с золотом. В смысле, когда они отправились за золотом и не получили ровным счетом ничего. Так вот, потянувшись за золотишком и не получив ни цента, они все оказались в затруднительном положении. И когда большая часть этой компании собралась в одном помещении, это было все равно что поджечь фитиль у пороховой мины. Она, естественно, взорвалась! Я находился в тот момент примерно за два квартала от заведения. Они стреляли все время, пока я бежал к этому чертову салуну. Прогремело не меньше двух сотен выстрелов. Когда я вошел в двери, толпа уже рассеялась. Салун был полностью разгромлен. Все зеркала перебиты. Окна выставлены. Даже настил полов был весь раздроблен на щепки, не говоря уже о потолке, который был густо испещрен дырками от пуль. В углу сидел один парень, перевязывая левую руку, куда его ужалила пуля. В другом углу валялась мертвая собака. Вот что получается, если слишком торопиться при стрельбе. Дюжина парней, каждый из которых всю жизнь не расставался с револьверами, собралась в одной комнате. Каждый начал стрелять, стараясь поскорее извести всех до одного, и стреляли они так быстро, как только успевали нажимать на спуск. А все, чего они добились, — разгромили обстановку заведения и убили одну- единственную собаку. Однако среди них не было ни одного парня, не способного пристрелить троих за шесть секунд, если у него есть это время и он не торопится. Нет, я заявляю, что медленная работа — самая качественная. Ты медлителен как улитка, Ал. Может быть, ты научишься извлекать из этого свои выгоды!
Таким образом, в этой речи Элиас Джонстон наградил Аллана прозвищем, которое прицепилось потом к нему навсегда.
Глава 10
ВЕРХОМ НА ГОРЧИЦЕ
Такое заключение, произнесенное человеком, прославленным молниеносной скоростью стрельбы и изумительной точностью попаданий, трудно было принять на веру. Джардайн, нахмурившись, покачал головой.
— Нужно учесть, — сказал он, — что среди этих двенадцати не было ни одного, способного работать медленно, не теряя головы от волнения. Представь, что начали бы стрелять мы с тобой. Ты быстр как молния, а я, предположим, очень медлителен. Да прежде, чем я достану свой револьвер и прицелюсь, ты успеешь всадить в меня всю обойму, или же я услышу, как одна пуля вонзилась в пол у моих ног, а другая просвистела у самого уха. Ты думаешь, это мне очень поможет? Может быть, ты считаешь, что, слыша свист пуль над головой, я сумею хладнокровно и точно прицелиться? Никогда! Должен сказать тебе, Эли, что парень, который стреляет быстро, выигрывает в девяти случаях из десяти, и победа достается ему по праву.
— Я этого не отрицаю, — спокойно сказал Элиас Джонстон. — Я так понимаю, что ты прав, старый приятель. Но послушай, что я тебе скажу: если найдется парень, который останется хладнокровным и спокойным, который не дрогнет и будет неторопливо, но верно целиться и стрелять, этот паренек победит в девяти из десяти случаев любого проворного парня, который будет стрелять гораздо быстрее. Как ты считаешь, я прав?
— Ты говоришь о человеке, который никогда не появлялся на свет и не появится впредь, — заявил Уолтер Джардайн. — Не существует парня, который стоял бы спокойно посреди перестрелки и даже не попытался бы увернуться!
— Мне кажется, это не так, — сказал Элиас. — Я на такое не способен. Может, и ты тоже. Но на нашей старушке Земле, сынок, до ужаса много разного странного народу. Не нужно об этом забывать. Но погоди минутку. Пора, наверное, обойти эту развалюху и проверить, все ли в порядке. Я скоренько вернусь, и мы
