— По нашим подсчетам, около семи миллионов. Быть может, чуточку больше, но уж никак не меньше.
— Стало быть, одних процентов — триста пятьдесят тысяч в год, — пробормотал Рикардо. — Человек может жить и на половину этих денег.
— Господь не обделил тебя умом, — улыбнулся доктор. — Ты умеешь умножать семь на пять и оставлять половину друзьям.
— Разумеется.
— А теперь я хочу рассказать тебе об этой девушке.
Рикардо не сдержался и воскликнул:
— Неужели вы знаете все на свете?! Когда я спрашиваю вас, как называется звезда, вы называете ее. Задаю вам вопрос из книги, и вы знаете ответ. О людях вы тоже все знаете. Даже о юных девицах!
— Я стараюсь знать все, что касается моего дела, — пояснил доктор. — Однако продолжим разговор о Мод Рейнджер. Ей восемнадцать лет, она весьма и весьма хороша собой и…
— Хотя довольно тощая, — заметил Рикардо.
— Ну что ж, это даже хорошо, — возразил доктор. — Значит, не растолстеет потом.
Юноша что-то нацарапал на листке бумаги.
— Что ты пишешь? — поинтересовался доктор.
— Заметки.
Доктор рассмеялся.
— Ты можешь подшучивать надо мной сколько угодно, дружок, но позволь мне все-таки дать тебе несколько советов, прежде чем ты с ней познакомишься.
— Конечно.
— Мод владеет семью миллионами, это известно каждому. После смерти отца она исправно посещает званые вечера и приемы, и все же, несмотря на то что ведет себя по отношению к молодым людям весьма благосклонно, она никогда ни с кем не была помолвлена, что в наш разнузданный век кажется весьма странным.
Рикардо молча слушал.
— Молодые хлыщи разом повлюблялись в нее, то есть в ее деньги, — продолжал доктор, — но никто из них не добился успеха. Трое ухажеров умерли внезапной смертью и при довольно странных обстоятельствах. Раны, полученные ими, свидетельствуют о перестрелке, кто убийцы — неизвестно.
Рикардо прищелкнул пальцами.
— Мне кажется, тут все ясно, — заявил он. — Один из ее поклонников решил устранить остальных и воспользовался для этого оружием.
— Неплохое предположение, — одобрил доктор. — Однако если влюбленные молодые люди и способны совершить одно убийство, никто из них скорее всего не отважился бы на целых три.
— Между честной схваткой и убийством есть разница.
— Можешь называть это как тебе угодно. Я-то всего лишь хотел отметить, что все это очень и очень странно.
— Разумеется, странно.
— Только представь себе, насколько это странно. Три человека умирают, причем с небольшим интервалом. А теперь представь другую вещь. Девица жила в доме своего отца, как невинное дитя, пока он не умер. Никогда никуда не выходила и вдруг начинает выезжать. Она принимает все предложения, благосклонна к многочисленным ухажерам… Что ты скажешь на это, Рикардо?
— Не вижу здесь никакой загадки. Просто отец ее был очень строгим человеком и держал девчонку в узде. Некоторые отцы поступают именно так. Разве нет?
— Разумеется.
— После его смерти она вырвалась на свободу. Чем не объяснение?
— Да, это могло бы быть объяснением.
— Полагаю, она как молодая кобыла, которую держали в загоне, а убрали барьеры, и она бросилась носиться по просторам.
— Все, что ты говоришь, вполне могло бы быть именно так, — признал доктор. — Но в данном случае, боюсь, ты совершенно не прав. Эта Мод Рейнджер на редкость спокойная и скромная девица. Она очень любила отца, и никто не понимает, почему вдруг перестала сидеть дома и оплакивать его смерть. В этом кроется какая-то тайна. Я должен предостеречь тебя, прежде чем ты познакомишься с нею. Потому что, если рано или поздно она обратит на тебя внимание, ты, мой друг, можешь попасть в беду, которая может даже означать твой конец, если, конечно, мы с Бенном не придем тебе на помощь. Я даже считаю, что ты рискуешь жизнью, знакомясь с этой девушкой. Так что, если хочешь, можешь отказаться, пока не поздно.
— Если на то пошло, — ответил Рикардо, стиснув зубы, — я впервые в жизни по-настоящему заинтересовался. Сегодня вечером я там буду.
— На том и покончим, — резко подвел итог Хамфри Клаусон. — Ну а как продвигается сегодня работа?
— Вот, посмотрите.
Доктор окинул взглядом кипу бумаг:
— Это ты за сегодня сделал?
— Да.
— А когда начал?
— В шесть.
— В шесть утра?!
— Да.
— Много успел. И не отдыхал?
— Только провел пару часов в горах — стрелял.
— А все остальное время просидел за книгами?
— Да.
— И как у тебя голова после этого?
— Ясная и свежая.
Клаусон присвистнул.
— Пошли со мной в дом, — предложил он. — Бенн не прав, заставляя тебя продвигаться такими темпами. Какой-нибудь год, и я полностью подготовлю тебя к великим свершениям. На свете немало головастых людей, но далеко не многие из них способны шевелить мозгами по многу часов ежедневно. Умственный труд, он как точильный камень, придающий ножу остроту. Ну да ладно, что это я занудствую, словно пожилая тетка. Пошли!
Они собрали книги и направились по тропинке к дому.
— Ты сегодня какой-то задумчивый, Рикардо.
— Я думаю о моей семье.
— О твоей семье? — удивился доктор.
— Ну… об усыновившей меня семье, если вам хочется, чтобы я называл ее так. Как бы то ни было, а я думаю о ней. Мне хочется что-нибудь сделать для отца, матери, братьев.
— Ну что ж, разумная мысль, — согласился доктор. — я рад, что она пришла тебе в голову.
Горькие чувства вдруг нахлынули на Рикардо.
— С чего бы это, интересно?! — воскликнул он. — Ведь вам вообще ни до кого нет дела. Так почему же вы говорите, что рады моему желанию помочь им?
— А потому, мой мальчик, что у тебя еще не окончательно окаменело сердце, — пояснил доктор с невозмутимой улыбкой. И он тихонько рассмеялся, будто бы говорил сам с собою. С ним такое случалось — в самом разгаре беседы могло показаться, что у доктора нет собеседника.
Глава 18
РИКАРДО УЧАСТВУЕТ В ТАНЦАХ И… ДРАКЕ
Было решено, что в помощь семье Рикардо будет незамедлительно отправлено пятьсот долларов. Такая сумма должна была показаться Антонио Пересу целым состоянием. На эти деньги он мог
