тигр. Упрям и беспощаден. Когда впадает в гнев, его глаза становятся совсем желтыми. Самый младший — Хуан. Этот — лиса. Всегда о чем-то думает. Может сидеть, размышляя, чуть ли не целый час. Когда-нибудь станет очень богатым… если, конечно, его раньше не повесят.
— У вас была другая жена? — неожиданно спросил Бенн.
— С чего это вы взяли?
— Потому что у вашего четвертого сына рыжие волосы.
— Просто он не родной… Я нашел его ночью на пороге. И взял к себе. Только и всего.
Бенн дернул головой. Совсем как хищник, который нутром чувствует опасность, прежде чем заметит ее.
— Вы усыновили его?
— Неофициально. Никогда ничего не подписывал. Какой в этом толк? Он живет, спит и ест вместе с нами. Я его отец, моя жена — его мать, а трое моих сыновей — его братья. Большего нам и не требуется.
— Само собой, — согласился Уильям. — Я скажу вам, зачем мне нужен Рикардо. Но сначала расскажите вы, что о нем думаете. Вы упомянули, что один из ваших сыновей лев, другой — тигр, третий — лиса. А кто же тогда Рикардо?
Вопрос заставил погонщика мулов задуматься. Затем он со своей обычной откровенностью ответил:
— Не хочу вам врать. Он очень ленив. Не желает и не будет работать. И при этом любит приврать. Всегда предпочтет скорее соврать, чем сказать правду. Отказывается даже научиться правильно действовать ножом, поэтому его нож всегда тупой. Кроме того, он иногда тренькает на гитаре. Да, Рикардо, как вы смогли видеть, довольно храбр и красив, но одновременно жесток и бессердечен. Мы с женой совершенно не уверены, что он нас любит. Я рассказываю вам все это потому, что вы слишком хорошо говорили о нем. Теперь знаете правду.
Уильям Бенн довольно кивнул:
— Не хотите ли сказать, что он еще больше лиса, чем Хуан?
— Нет, это совсем не так, — возразил погонщик. — Правда о нем отличается от правды о моих остальных сыновьях.
— Чем же, друг мой?
— Очень важным. Они все храбры, сильны и умны, как лев, тигр и лиса, а Рикардо не похож ни на одного из них. Он совсем как человек и командует ими всеми, хотя и моложе их.
Глава 3
ОТВЕТ НА ВОПРОС
Гость остался у них на ужин ж, будучи по натуре прирожденным космополитом, чувствовал себя как дома. Мужчины говорили о мулах, об уверенности, с которой те переставляют свои маленькие копытца, о ценах на них и ряде других, связанных с этим вещей. Бенн, например, охотно согласился с Пересом, что мулы к северу от Рио не идут ни в какое сравнение с теми, что родом с юга и происходят от прекрасных андалузских мустангов и ослиц.
Уильям мог, когда надо, казаться вполне приятным и воспитанным человеком, несмотря на свое уродливое лицо — несоразмерно вытянутое, с выпирающей вперед нижней челюстью и большой впадиной в углу лба… А когда он улыбался, уголки губ слегка поднимались вверх, придавая ему даже жутковатый вид. Его тело, подобно лицу, было длинным и поджарым, что, впрочем, не мешало ему иметь мощную шею и очень большие руки. Когда Бенн, слегка ссутулившись, сидел за небольшим столиком и тянулся за едой, он выглядел даже карикатурно. Тем не менее все эти иногда внушающие ужас черты вполне успешно скрадывались приятными манерами.
Когда Уильям говорил с хозяином дома, жена и трое их сыновей держались в тени, ни разу не осмелившись вмешаться в разговор отца с джентльменом-гринго. Только юный Рикардо, ничуть не смущаясь, продолжал оставаться за столом даже после того, как его братья, быстро покончив с ужином, тут же ушли. Он небрежно облокотился на край стола и не сводил внимательных глаз с лица Бенна, который, не проявляя никаких признаков недовольства такой, можно сказать, фамильярностью, время от времени кивал ему и улыбался, а иногда даже предлагал высказать свое мнение.
Антонио Перес чувствовал себя настолько тронутым мягкостью обращения и добротой гостя, что, когда ужин из вареных бобов, черепашьего мяса и красных перчиков закончился, достал бутылку белого бренди. Уильям выпил стаканчик этого крепчайшего напитка и воздал должное его аромату, закатив глаза к потолку. Затем сказал, что он вызвал у него приятнейшие воспоминания о счастливых деньках, проведенных им когда-то в Мехико.
И вскоре начал разговор о том, что привело его в этот дом.
— Я коммерсант, ведущий дела по обоим берегам реки, — пояснил он, — поэтому мне постоянно требуется пользоваться то английским, то испанским. Но что самое главное, мне позарез не хватает надежного, умелого помощника.
Далее Бенн перечислил качества, которыми необходимо обладать его помощнику: во-первых, он должен быть молод, чтобы научиться делу; во-вторых, должен одинаково свободно говорить на обоих языках; в- третьих, быть смелым и отважным; в-четвертых, — честным. Причем заметил, что все эти качества он с первого взгляда рассмотрел в молодом Пересе, а поэтому, не колеблясь, предлагает этому счастливчику поехать с ним и стать кем-то вроде младшего партнера, получая зарплату, для начала, скажем, в сто долларов в месяц…
— Сто долларов в месяц! — выдохнул Антонио Перес, невольно сразу же вспомнив свое прошлое, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Рикардо, и когда его спина и ноги чудовищно ныли от непосильного груза, который он таскал на своих еще не окрепших юношеских плечах вверх-вниз по лестницам рудника. Затем задумался о своих нынешних заработках, на которые содержит трех мулов, дом, жену, четырех растущих молодых людей, и снова пробормотал: — Сто долларов в месяц!
— Но это только для начала, — добавил Уильям Бенн, чтобы его правильно поняли. — Только пока Рикардо будет учиться делу. Ведь удачливого коммерсанта за один день не слепишь. — И почему-то усмехнулся.
Отец простер обе руки вверх, как бы воздавая хвалу небесам за такую щедрость, но юный Рикардо вдруг заявил:
— Вот вы сказали, что помощнику нужно иметь четыре качества. Что ж, вы сами слышали, как я одинаково хорошо говорю и по-испански, и по-английски. Знаете, что я достаточно молод, чтобы учиться. Видели, как я не отступил даже перед шестью противниками, и, значит, смел. Но что, интересно, заставляет вас думать, что я честен?
Мистер Бенн опустил глаза вниз, затем бросил на него взгляд из-под бровей, улыбнулся своей странной улыбкой, при которой поднимались уголки рта, и ответил:
— Я знаю, что ты будешь честен, потому что ты прямой парень, потому что ты сын честного Антонио Переса и, что самое главное, потому что я привяжу тебя к себе сотнями милостей, о которых думаю уже сейчас!
— Ну… — равнодушно протянул Рикардо, на которого эти слова явно не произвели особого впечатления.
Отец тут же перебил его:
— Рикардо, ты говоришь как последний дурак! Ты слышишь? Как самый настоящий дурак! Неужели тебе не ясно, что этот добрый джентльмен обещает тебе сотни милостей? Святая Мария! А ты что? Что ты мелешь? Как тебе не стыдно?!
Рикардо замолчал. Но в его глазах оставалось сомнение. Они в упор уставились на Уильяма Бенна, на его загнутые вверх кончики губ. Затем он вышел из-за стола и направился к матери, которая хлопотала в углу единственной комнаты, занимаясь обычными домашними делами — что-то чистила, убирала, перекладывала… Рикардо взял ее за руку и вывел во двор, где сидели трое его братьев. Они тут же окружили их. Педро и Винсент подошли вплотную, а Хуан, словно осторожная лиса, держался чуть подальше. Он никогда ни к кому не присоединялся, потому что не любил участвовать в каких-либо сборищах.
— Ну что? Ты уезжаешь с ним? И на самом деле будешь получать сто долларов в месяц? — засыпал его
