– А это как понимать, дорогая? Предполагается, что я должен выбрать, кто из них мой сын? Да, миледи, думаешь, не узнаю своего отпрыска? Мальчик, – он указал на Уорвика, – подойди ко мне. Как тебя зовут?
Мальчик поклонился.
– Уорвик, милорд, – смело ответил мальчик, без тени страха перед этим высоким сильным человеком, который так сердечно обнимал и целовал его мать.
– Ты хорошо подготовила сына, Хвилис, – заметил лорд Хокхарст. – Уорвик, знаешь, кто я такой? Уорвик! Здесь ты не сможешь жить под таким именем. В конце концов, ты наполовину англичанин, к тому же, мой наследник. Отныне тебя будут звать Воррик. Итак, Воррик, знаешь, кто я такой?
Мальчик оглянулся на мать, потом снова перевел взгляд на лорда.
– Мой отец, милорд.
Снова прогремел раскатистый смех лорда Хокхарста.
– Да, ты абсолютно прав, сынок.
Начались счастливые дни, так как лорд Хокхарст сильно привязался к мальчику и не возражал против его братьев по матери. «Хорошо, что мальчик так тесно связан с Уэльсом. Эти связи сослужат ему неплохую службу в дальнейшем», – думал Тремейн, хотя даже он не знал, какую именно выгоду извлечет Ворвик из своего наследства и детских уз. Это будет позднее, гораздо позднее, когда герцог уже будет лежать в могиле, и истерзанная войной Англия объявит Уэльсского короля.
Лорд Хокхарст периодически одаривал детей лаской и вниманием, что происходило от глубокой привязанности к их матери и восхищения ею, так как она снова разделяла с ним супружеское ложе. Он хотел жениться на ней и сказал ей об этом, но Хвилис только весело рассмеялась и покачала головой.
– Нет, Тремейн, меня невозможно обуздать и посадить в клетку. Я должна иметь свободу выбора возлюбленных и расставаться без сожалений. Ты знаешь об этом.
Да, он слишком хорошо это знал. Однажды ему удалось обуздать ее, но лишь на некоторое время и только потому, что ей нравилось принадлежать ему. И Тремейн не связывал Хвилис никакими узами. Он понимал, что это погубило бы ее душу, опустошило бы, как раковину. Герцог удерживал женщину, сколько мог, но пришло время, когда Хвилис все больше стала тревожиться и тосковать по горам Уэльса, задумываясь о дальнейшей судьбе других своих сыновей. Им нельзя было оставаться у своих врагов. Они были чистокровными уэльсцами, а Мэдог – наследником Брин-Дайфид.
Она сказала Тремейну, что ей надо уезжать, и тот, хотя и был опечален ее отъездом, хорошо понимал, что не может задерживать эту женщину. Все вышло так, как она говорила. Хвилис была свободной женщиной и не хотела связывать свою жизнь ни с одним из мужчин.
Воррик, однако, был еще слишком мал, чтобы это понять. Он почувствовал страх и опустошенность, когда мать на прощание прижала его к груди, окутав душистым ароматом диких роз и лесного мха, принадлежавшим только ей одной. Мальчик крепко вцепился в нее, сильно прижимаясь к матери, боясь потерять ее навсегда.
«Неправда! Мама не может бросить меня здесь одного! Она – моя жизнь и все, что есть у меня в этой жизни». Но Хвилис, улыбаясь, взъерошила ему волосы, как будто он был бездомным щенком, для которого она, наконец-то, нашла дом.
– Мама, пожалуйста, скажи, что это неправда, – умолял сын, – ты не уезжаешь!
– Да, это правда, сынок, – тихо ответила Хвилис. – Я должна вернуться в Уэльс, а ты останешься с отцом. Такова судьба – она разлучает нас.
– Нет, нет! Не оставляй меня, мама. Ну, пожалуйста, не оставляй!
Но Хвилис решительно отстранила от себя сына, выпрямилась и вспрыгнула на лошадь, которую ей дал Хокхарст. Она даже ни разу не взглянула на Уорвика, когда проезжала под пропускной железной решеткой, поэтому мальчик не мог увидеть слез, бегущих по ее щекам. Горько обиженный, Уорвик побежал в конюшню н спрятался на сеновале, зарывшись в сено, и залился слезами. Единственная женщина, которую он любил и боготворил, покинула его.
Со временем эти горькие мысли породили что-то жестокое и холодное в его душе, оно закралось в уголок памяти ребенка и затаилось там, ожидая своего часа.
В возрасте десяти лет Воррика послали в соседнее имение на обучение. Лорд Дрейтон, один из ближайших друзей Хокхарста, был рад взять на себя заботу о наследнике герцога и прилагал все усилия, чтобы мальчика обучали, как следует. Воррик упорно работал над собой, гораздо упорнее, чем другие подростки, так как многие, признавая его наследником герцога Хокхарста, все же безжалостно травили за то, что он был наполовину уэльсцем и незаконнорожденным. Его дразнили «дикарем», а так как за него порой некому было вступиться, часто делали объектом злобных насмешек или избивали, желая преподнести ему урок.
Такое жестокое обращение могло бы сломать более слабого и ранимого юношу, но Воррика это только закаляло и разжигало в нем твердую решимость превзойти их всех, что он и делал, учась владеть оружием: мечом, секирой и копьем, арбалетом, большим луком и кинжалом. Вскоре Воррик настолько профессионально владел всеми видами оружии, что все стали бояться задевать его. Он стал смело ходить, высоко вскинув голову, и единственным утешением в его одиночестве была гордость.
Как только предоставилась возможность, Воррик проник через Бристольский залив на Уэльс, чтобы научиться приемам ведения партизанской войны, благодаря которой жители Уэльса не дали Англии завоевать свой край. Там юноша жил рядом со своими братьями, его единственными друзьями, и, отдавая сыновний долг, навещал мать, хотя он не мог окончательно простить ей то, что она когда-то бросила сына. И именно там, в диких горах, где прошло его детство, Воррик встретил Бренгвен, женщину, которой отдал свое сердце. Он предложил ей выйти за него замуж, еще не понимая, что за ослепительной внешней красотой этой женщины кроется черный корень зла. В отличие от Хвилис, которая свободно отдавала себя за любовные наслаждения, Бренгвен отдавалась только для того, чтобы заманить партнера в ловушку и уничтожить. Она наслаждалась своей дьявольской властью над мужчинами, видя, как они падают перед ней на колени. Коварная женщина использовала Воррика, пообещав выйти замуж, потом, убедившись, что он у ее ног, рассмеялась прямо в лицо.
– Неужели ты и впрямь поверил, что я выйду замуж за незаконного отпрыска английского пса? – глумилась она. – Дурак ты, Уорвик. Зачем мне жить среди этой груда развалин, которую ты унаследовал на земле моих врагов, когда я могу стать хозяйкой одного из лучших замков на Уэльсе? Убирайся отсюда,
