Подбородок, надменно вздернутый вверх, говорил о том, что граф привык подчинять себе всех и всегда.
Но именно глаза этого человека привлекли внимание Изабеллы, потому что ей никогда раньше не приходилось видеть им подобных. Коричневато-янтарного оттенка, скорее желтые, чем карие, обрамленные густыми черными ресницами и хищно изогнутыми бровями, эти глаза, к ее удивлению, были ужасно недовольными.
В этом человеке была странная, животная притягательность, которая одновременно пугала ее. Изабелла содрогнулась от мрачного предчувствия, ибо она каким-то образом почувствовала, что он повлияет на всю ее дальнейшую жизнь. Девушка сделала глубокий вдох, собирая все мужество. Итак, граф Хокхарст – Изабелла поняла, что это и есть их новый опекун – будет теперь управлять наследством Гила. Ну, если он намеревался с самого начала запугать Изабеллу, то это ему не удалось.
– Миледи Изабелла, – повторил граф, – я…
– Я догадалась, кто вы такой, – с холодной враждебностью, соответствующей, его тону, ответила девушка. – Новый опекун, посланный королем. Вы загораживаете свет, милорд, а, как вы сами видите, это тонкая операция, – она указала на сломанную ногу барашка. – Пожалуйста, будьте так любезны, пойдите в замок, как, я уверена, вам любезно предлагал сэр Линдел. Я не впускаю сюда никого из посторонних, чтобы не распугали животных. Сэр Линдел должным образом обслужит вас, пока я здесь буду занята.
Посоветовав гостям идти в замок, Изабелла снова повернулась к барашку. Уже второй раз за сегодняшний день Воррик открыл рот, пытаясь что-нибудь сказать, но тут же закрывал его. Он был снедаем злостью. «Черт побери, как эта девчонка осмелилась разговаривать со мной таким тоном… да еще перед Кэрливелом, который, конечно же, не упустит случая потом поддеть меня этим?» Граф повернулся на каблуках и быстро вышел из конюшни, громко отдавая приказания своим людям, но все это время думая об Изабелле.
«Так это и есть та самая девушка, которую король хотел видеть в качестве моей жены! Боже праведный! Да, привлекательная девушка, ничего не скажешь! Черт бы побрал этого Эдуарда! Но ничего не поделаешь. Мне просто придется отмыть ее, как следует, и затушить все свечи, прежде чем заниматься с ней любовью. Вот и все. Что же касается ее отношения ко мне, то оно изменится вскоре после того, как я вполне заслуженно отшлепаю гордячку за опрометчивые поступки!»
Но именно в этот момент козел перегрыз перетершуюся веревку, которой он был привязан к столбу, и, блея и звеня колокольчиком, склонил голову и устремился через приоткрытую дверь прямо Воррику в спину. Граф, не готовый к такой атаке, зашатался, потерял равновесие и взлетел в воздух, потом растянулся на вымощенном дворе замка. Тут же повисла угрожающая тишина, и все испуганно замерли. Козел, весьма довольный собой, снова заблеял, мотнул головой и, резко отскочив на несколько шагов, быстро побежал, заполнив тишину звоном колокольчика. Кэрливел отвернулся, покусывая складку плаща, чтобы сдержать взрыв хохота, так и рвавшийся из него наружу. Изабелла, испугавшись, но видя комичность ситуации, разрывалась между барашком и козлом.
– Тинкер, Тинкер, назад! – причитала она голосом, срывающимся от плохо скрываемого хохота.
Несколько слуг Воррика, наконец, придя в чувство, рванулись к нему, чтобы помочь подняться, но он сердито отпихнул их протянутые руки, встал и отряхнулся с перекошенным от злобы лицом. Боже мой, какой позор! Граф не пробыл в Рашдене и полдня, а эта девчонка сделала из него посмешище! Воррик, плотно сжав кулаки, повернулся к Изабелле. Но у нее хватило ума опустить глаза и снова обратить свое внимание к барашку.
– Мадам, – начал свое обвинение граф сдавленным жестким голосом, – мадам, вы сделали это специально!
– Сделала… что сделала, милорд? – спросила Изабелла, отчаянно пытаясь не выдать смеха в голосе и поднимая на него притворно-невинные глаза.
– Вы спровоцировали козла напасть на мою персону!
– Ах, нет, милорд! Я… я уверяю вас, что нет! Даже не представляю, как этому проклятому животному удалось освободиться. Ах, нет! – она в ужасе прикрыла рот рукой. – Нет, милорд…
– Уорвик, Уорвик! Берегись! – воскликнул Кэрливел, предупреждая его как раз вовремя, так что Воррик успел повернуться и заметить вновь бегущего на него козла.
И в ту же минуту граф ощутил всю силу его удара в живот. С громким «Уфф!» он повалился на копну свежего сена и, задев головой насест, взмахнул руками.
Сидящий на нем ворон, сильно испугавшись, пронзительно вскрикнул, потом закаркал, снова усаживаясь на насест, и его карканье, на удивление, напоминало смех.
– Карр, – насмешливо каркнул ворон, потом, склонив голову в сторону Воррика, прокричал, – еще один за бортом! Еще один за бортом!
Изабелла уже была не в состоянии сдерживать себя.
– Ах, Me… Мети! – запинаясь, обратилась она к хитрой озорной птице, которая когда-то принадлежала рыцарю, много лет проведшему в море, прежде чем он оказался в Рашдене. – Те… тебя только не хватало!
Потом, не сдержавшись, она разразилась безудержным смехом, что еще больше разъярило графа.
Изабелла лежала в огромной медной ванне, закрыв глаза. Она больше не видела своего нового опекуна, хотя от без умолку трещавшей Алисы она узнала уже, кто он такой. Это был лорд Воррик Тремейн, граф Хокхарст, фаворит короля. Боже милостливый! Нельзя было устроить более худшего приема для такого человека, чем это шокирующее неудачное представление в конюшне.
Девушка думала, сможет ли граф вообще когданибудь простить ее. Маловероятно, так как опекун был очень рассержен, но, тем не менее, она должна попытаться сразу же поправить положение, иначе лорд Хокхарст может перенести жажду мести, которая читалась в его глазах, на людей Рашдена. Она вздрогнула, вспомнив, как эти странные янтарные глаза с неприязнью рассматривали ее. Изабелла вскользь подумала, почему не понравилась графу еще до этого катастрофического случая в конюшне. Вполне естественно, что его оттолкнул внешний вид девушки – она, действительно, выглядела ужасно. Но не только этим объяснялась холодность лорда Хокхарста по отношению к ней. Наконец, не в силах придумать объяснение презрению графа (до происшествия с упрямым козлом и нахальным вороном), Изабелла оставила эти тщетные попытки и позвала Алису.
– Да, миледи?
