друзей, если они вообще есть, но я знаю, что Лионел… Лионел к ней очень плохо относится.
– Изабелла, – произнесла, потупившись, герцогиня, – значит, это правда? Я… я слышала, что Лионел недоволен своей женой, но надеялась, что все это неправда… – она замолчала и в задумчивости прикусила губу. – Он… он так плохо к ней относится?
– Стоит только посмотреть на нее, чтобы получить ответ на свой вопрос, ваша светлость, – сказала Изабелла.
Анна решительно сжала губы.
– Тим! Тим! – она подозвала своего пажа. Когда мальчик поклонился, подойдя к ней, она приказала ему: – Иди и скажи леди Джильен, что я буду очень рада, если она присоединится ко мне. Пусть она придет в мою ложу.
– Да, ваша светлость, – мальчик поклонился и ушел выполнять поручение.
Вскоре к ним подошла жена Лионела, но так робко, словно боялась оказаться объектом чьей-то жестокой шутки.
– Ваше… ваше величество, – она заикалась, не могла говорить. – Я побеспокоила вас… Но я получила сообщение…
– Да, миледи, это действительно так, присоединяйтесь к нам. Я так рада, что вы пришли, – с мягкой улыбкой сказала герцогиня и кивнула женщинам, чтобы те подвинулись и освободили место для Джильен и ее служанки.
Почувствовав, что это действительно не розыгрыш, бедная девушка робко присела на край скамейки и больше ничего не сказала, а только поблагодарила герцогиню Анну за ее приглашение. Но герцогиня начала потихоньку вытягивать из нее слова.
Вскоре страх Джильен прошел, и Анна получила от девушки ленточку, объяснив, что она хотела бы послать ее Ричарду, чтобы число его благословений равнялось числу благословений Кэрливела. Герцогиня надеялась, что как-нибудь незаметно передаст герцогу, чтобы тот в разговоре упомянул этот факт Лионелу, в надежде, что наследник Сант-Сейвора оценит, что его жена привлекла внимание Глостера. К тому же, Анна намеревалась сообщить Ричарду о плохом обращении Лионела с женой (потому что теперь она была твердо уверена, что с девушкой ужасно обращались и обижали ее) и она хотела попросить герцога, чтобы он отругал за это рыцаря.
Приняв решение, герцогиня слегка вздернула подбородок, потом обратила взгляд сияющих глаз на поле, но тут глашатай объявил о начале турнира.
– Лорд Томас Грей, маркиз Дорсет и лорд Вильям Гастингс! – сквозь шум прокричал глашатай.
Открытие было обычной формальностью. Кажется, у них были равные силы, и никто из них не вышел бы победителем. Пассивно сделав три наезда друг на друга вдоль деревянного барьера, они уехали с поля под жидкие аплодисменты зрителей. Толпа была явно разочарована. Исход этого сражения фаворитов короля был известен заранее, а публика тайно надеялась на захватывающее сражение, несмотря на формальное начало турнира.
– Лорд Энтони Вудвилл, граф Риверс и сэр Эдмонд Лейси! – объявил глашатай.
– Я не знаю, почему Нед настаивает на проведении этих турниров, – наклонилась Анна, чтобы шепотом сказать о короле. – Энтони – чемпион турнира, лучший рыцарь во всей Англии. Бесспорно, он сегодня снова выиграет корону королевы для своей сестры и сделает ее королевой турнира.
– Так значит, он такой ловкий? – спросила Изабелла.
– Да, хотя о нем этого не подумаешь из-за его образованности и эрудиции, – знайте, что он поддерживал Вильяма Текстена и издал первую переплетную книгу в Англии – но Энтони, к тому же, прекрасно владеет копьем, – сказала герцогиня. – Поэтому многие молодые рыцари, такие, как сэр Эдмонд, и выбирают его своим соперником. Если бы им удалось сбить с лошади графа Риверса, это принесло бы им потрясающий успех.
Однако в этот день, к несчастью, слава минула сэра Эдмонда. При первой же попытке он был сбит с лошади и растянулся в пыли под смех зрителей. К нему поспешно подбежали его оруженосцы, чтобы помочь встать на ноги (он бы не смог встать сам, так как его доспехи были слишком тяжелыми). Потом он снял свой шлем и галантно отвесил пышный поклон толпе, которая одобрительно кричала.
Время медленно тянулось, солнце поднималось все выше, и становилось невыносимо жарко. Изабелла так и думала. И хотя навес давал достаточную тень, девушка время от времени обмахивалась веером, радуясь, что предусмотрительно захватила его с собой. Другие же леди, менее предусмотрительные, на этот счет, были вынуждены покупать веера у торговцев, которые, громкими голосами расхваливая свой товар, ходили среди зрителей. Один купец, увидев, что руки Джильен пусты, подошел к ней и протянул ей чудесный веер. Хотя веер очень понравился жене Лионела, она отрицательно покачала головой и махнула торговцу рукой, чтобы он уходил. Изабелла, заметив это, тут же догадалась, что у Джильен не было денег.
– Ах, посмотри, Джоселин! – воскликнула Изабелла, незаметно толкнув локтем свою служанку. – Не думаешь ли ты, что вот тот веер прекрасно подошел бы к моему голубому платью?
– Да, миледи, – Джоселин была проницательна и правильно поняла намерения своей госпожи. Она подозвала купца.
Изабелла заплатила за веер, потом, внимательно рассматривая его, вздохнула, как будто огорчившись. Потом сварливо сказала:
– Джоселин, все-таки я убедилась, что это совсем не тот оттенок. Мне кажется, что он темный. Что меня толкнуло решить, что это тот самый цвет, и купить этот веер, который мне совсем ни к чему? Скажи, что же мне теперь делать? Боюсь, что милорд рассердится, когда узнает, как глупо я истратила деньги. В самом деле, он так ревнив, и вряд ли поверит, что я его действительно купила. Гарантирую: он подумает, что это подарок одного из придворных. Джильен, лучше бы вы купили его, так как он очень подходит к вашему платью!
– Ах, ну вот и решение! – вступила в разговор Джоселин. – Вам остается только подарить веер леди Джильен, ничего не говоря лорду Хокхарсту. Он и знать ничего не будет об этом.
– Ах, какая ты умница, Джоселин! – воскликнула Изабелла, повернувшись к жене Лионела. – Дорогая леди Джильен, будьте так добры, помогите мне выпутаться из этого положения. Я новобрачная, как вы
