— Кто же остальные?
— Они, вероятно, предпочтут, чтобы их имена не назывались. И они не присутствуют здесь, чтобы заявить о своем праве на конфиденциальность. Я полагаю, что обязан сделать это от их имени. Я уверен, все мы хорошо это понимаем.
— Сообщение их имен не нарушит ничьих прав. Просто назовите нам имя любого клиента, чьи интересы вы представляли в течение последнего года.
Нора встала.
— Я не вижу, какое это может иметь отношение к слушаемому делу, ваша честь, — сказала она.
— Хорошо. Если вы не в состоянии ответить на этот вопрос, я задам вам другой, — сказала Линда свидетелю.
Она решительно оспорила содержащееся в протесте Норы «стороннее замечание», и Уотлин разрешил ей продолжить опрос.
— Для чего поставщику электробытовой техники платить адвокату по шестьдесят тысяч в год за обычные юридические услуги?
Сталь был готов к этому.
— Он также является и инвестором, как я уже говорил. Я помогал ему покупать и продавать собственность, советовал, куда лучше вкладывать деньги, составлял контракты. Всякие дела такого рода.
— И за это он платит вам шестьдесят тысяч в год? За составление контрактов?
— За все, что я перечислил, и за многое другое.
— Вы упомянули об уголовном деле против мистера Малиша, которое было закрыто. А вы…
— Я этим делом не занимался. Он нанимал для этого адвоката по уголовным делам.
— Но вы иногда присутствовали в суде, не так ли? Этого Сталь отрицать не мог.
— Это не значит, что я был участником дела, — раздраженно сказал он. — В этом судебном зале тоже находится сейчас множество людей, которые не имеют отношения к данному слушанию.
— Следовательно, вы никоим образом не участвовали в преступной деятельности Клайда Малиша?
— Нет.
— Но вы знали о ней?
Сталь заколебался, не решаясь ответить.
— Нет. Да… о том деле я знал. И, естественно, до меня доходили слухи.
— Но вы не принимали в том деле участия?
— Нет.
— Он платил вам по шестьдесят тысяч в год исключительно за составление контрактов. Имеются ли у него на жалованье другие адвокаты?
— Нет, насколько мне известно.
— А вы никак не связаны с его преступной деятельностью?
— Ваша честь… — начала Нора.
— Давайте перейдем еще к одному вопросу, — сказала Линда. — Вы засвидетельствовали, что не были знакомы с Менди Джексон.
— Именно так.
— Известно ли вам, что Виолетта Уэнтуэрт, мать Менди Джексон, уже выступала здесь сегодня с показанием, в котором…
— Я протестую, ваша честь. Это является нарушением правила — комментировать свидетельские показания другого свидетеля.
— В таком случае предположим, — сказала Линда, как бы показывая студенту-юристу, как следует формулировать свой вопрос, — предположим — чисто гипотетически, — что за два месяца до ареста Дэвида Блэквелла кто-то видел вас вместе с Менди Джексон. Смогли бы вы дать этому какое-то объяснение?
— Да. — Сталь был доволен собой. — Я сказал, что не был знаком с этой леди, но я не говорил, что никогда не встречался с ней. Однажды я действительно побывал в ее доме. Я не помню, присутствовала ли при этом ее мать, но, вполне возможно, она была там.
Я обернулся и через несколько рядов посмотрел на Грегори Стилвела, сидевшего рядом с матерью Менди. Он, я уверен, был одет в свой единственный черный похоронный костюм. Рука его обнимала плечи сестры, но его внимание было сосредоточено на происходящем. Он не ответил на мой взгляд, как бы храня в тайне факт нашего знакомства. Или взгляд его был так прикован к Майрону Сталю, что никого больше он уже не видел.
— Почему вы оказались там? — спросила Линда у Сталя.
— Я был там по указанию мистера Малиша, чтобы предложить миссис Джексон работу.
— Работу? В качестве уборщицы?
— Нет, в качестве бухгалтера. Она была, насколько я знаю, студенткой колледжа. Мистер Малиш сказал мне, что желает воспользоваться ее услугами.
— Она приняла предложение?
— Нет. Она пришла в страшное негодование, когда я упомянул имя мистера Малиша. Уходя, я решил, что это была совершенно бесплодная затея.
— Не только это, согласитесь, но и совершенно знаменательное совпадение, что за два месяца до того, как она обвинила Дэвида Блэквелла в изнасиловании, вы побывали в ее доме, то есть в доме женщины, оказавшейся в центре заговора, свою причастность к которому вы так упорно отрицаете?
Сталь казался невозмутимым.
— Если это совпадение, то оно и не может быть чем-то иным.
— Если?..
Тон его голоса сделался доверительным. Он делился с нами своими мыслями.
— Позднее мне пришло в голову, что меня направили туда с единственной целью: создать неопровержимую улику, что я встречался с миссис Джексон. В последовавшем затем уголовном деле мистера Малиша ему необходимо было ложно обвинить меня в том, что именно я являлся инициатором этого плана, — что, кстати, мистер Малиш и делает сейчас.
Линда на мгновение задержалась на этом. Просто замечательно, когда свидетель строит теории.
— Значит, вы полагаете, что существовал заговор, имевший целью арест Дэвида Блэквелла и осуждение его за изнасилование, которого он не совершал?
— Мне об этом ничего не известно.
— Но зачем Клайду Малишу понадобилось подставлять для этого вас, мистер Сталь? Разве не мог бы какой-нибудь менее ценный для него работник занять ваше место в этом ложном обвинении? Кто-нибудь, стоивший ему меньше шестидесяти тысяч долларов в год?
— Я не знаю.
Сталь не продумал достаточно далеко все детали, когда предложил свое объяснение тому обстоятельству, что его видели в доме Менди Джексон. Теперь он раскаивался в этом.
— Итак, либо существовал заговор, имевший целью несправедливое обвинение Дэвида, либо ваш контакт с обвинившей его женщиной — перед тем как это обвинение было выдвинуто — замечательное совпадение.
— У меня протест, ваша честь, — заявила Нора. — Прежде всего, это вообще не вопрос. А если вопрос, то это призыв к обдумыванию ответа.
— В таком случае не отвечайте, — сказала Линда. — Давайте перейдем к тому факту, что Марк Блэквелл имел под мостом стычку с вашим бывшим однокурсником, мистер Сталь. В своем заявлении вы признали, что наняли Саймона Хоторна для этой цели. Это правда?
— Нет.
— Вы хотите назвать это другим замечательным совпадением?
— Нет. Я бы назвал это обычной ложью.
Зал суда снова загудел. Я почувствовал, как в моем затылке разливается тепло.
— Я не видел доказательств того, что это произошло в действительности, — продолжал Сталь. — Они включили это в мои показания, чтобы инкриминировать мне вину. Заметьте, что, кроме самого мистера
