производству желтого кека, которым управляет группа французских бизнесменов.
— Позвольте мне угадать: они платят Будро.
— Вы очень сообразительный человек, мистер Гейдж.
— Оставьте. Как сюда вписываются Шеффилды?
Амаду поднял длинный палец:
— Еще немного информации общего порядка. Как я сказал, в воскресенье моя страна голосует. Будро, естественно, снова выставляет свою кандидатуру и лезет из кожи вон, чтобы дело решилось в его пользу. Но велика вероятность того, что народ проголосует не за него, а за некоего Жака Лорана. Вы не слышали о Лоране? Нет? Лоран — реформатор, немного левого толка, но не настолько, чтобы встревожить Запад. Он преподаватель столичного колледжа. Выступает за подотчетное правительство и хочет принять меры против взяточничества.
— Плохие новости для дружков Будро.
— И для французов, которые рады платить Будро, чтобы без помех заправлять на шахтах.
— А Шеффилды? На какую лошадку они ставят?
— На какую лошадку? — Амаду снова засмеялся. — Лошадка. Это забавно.
Соломон смотрел на него и ждал.
— Шеффилдам Будро, разумеется, не нравится, потому что он… как это вы говорите? — в кармане у французов. Oui? Но и Лоран им не нравится, потому что он хочет национализировать урановые рудники.
Амаду замолчал, подняв брови и ожидая подсказки. И Соломон его не подвел:
— Позвольте мне угадать. Тут-то на сцену и выходит этот Гома.
— Именно. Генерал Гома командует армией. Будро ему не по нраву, и он, естественно, не выносит Лорана.
— Естественно, — поддакнул Соломон.
— Генерал Гома хочет сам править страной, но народ никогда за него не проголосует. У него, назовем это так, плохое прошлое. Исчезновение людей, голословные обвинения. Обычные проблемы.
— Он убийца.
Амаду картинно пожал плечами.
— Кто-то и так его назовет. Но генерал Гома тоже очень сообразительный человек. Он понимает, что, если Лорана выберут президентом, он останется не у дел. Поэтому он хочет сорвать выборы.
— Или скинуть правительство.
Амаду нахмурился:
— Половина армии находится сейчас на ранчо Гомы к северу от столицы, якобы на «маневрах», но мы подозреваем, что он готовит переворот.
Соломон покрутил головой, разминая затекшую шею.
— Знакомая песня.
— К сожалению, в Африке это обычная история. Сорок лет назад мы сбросили иностранных империалистов и выбрали собственные правительства. И с тех пор наши лидеры грабят нас.
— Почему вы не положите этому конец? Проголосуйте против этих бандитов, поставьте таких людей, как Лоран.
— Именно этого мне и хотелось бы, — сказал Амаду. — Мой шеф, посол Мирабо, служит Будро, поэтому для него это неприемлемо. Но всем же не угодишь.
— Позвольте мне спросить еще раз, поскольку мы никак не можем к этому подойти: какое отношение имеют к Гоме Шеффилды?
— А-а! — Амаду допил кофе и с гримасой отставил чашку. — Мы считаем, что они финансируют Гому.
— Зачем им это нужно?
— Из-за урана, конечно. Если Гома придет к власти, он сможет разорвать контракты с французами и подписать новые. Добыча полезных ископаемых — это ведь специализация Шеффилдов, не так ли? Они могут взять в свои руки управление шахтами и заводом. Гома скажет, что они руководят ими временно, помогая нашему бедному, необразованному населению. Но Шеффилды будут обогащаться, а народ по-прежнему останется с носом.
Соломон обдумывал услышанное. Амаду молча наблюдал за ним, на его толстых губах играла улыбка.
— Теперь понимаете, а?
— У вас есть доказательства, что Шеффилды поддерживают с Гомой связь?
— Видели, как Майкл Шеффилд ехал на ранчо Гомы. Зачем еще ему встречаться с Гомой?
— Это не доказательство.
— Нет, но в настоящий момент ничего другого у нас нет. Мои люди пытаются добыть новые доказательства.
Соломон вздохнул:
— Кое-что не укладывается в эту теорию.
— Скажите, что не укладывается. Прошу, просветите меня.
Соломон проигнорировал его тон.
— Во-первых, Майкл и Крис — не хозяева «Шеффилд энтерпрайзиз». Хозяин — их отец. А Дональд Шеффилд ни за что не станет участвовать в свержении иностранного правительства. Не поймите меня неправильно: Шеффилды способны на махинации, когда речь идет о бизнесе, но на что-то подобное — никогда. Риск слишком велик. Дон предпочитает надежные дела. А в них для человека с таким богатством недостатка нет.
Амаду перебил:
— Простите меня, но Дональд Шеффилд — старый человек. Его сыновья могут действовать без его ведома.
— Возражение номер два, — сказал Соломон. — Дон никогда не имел бизнеса в Африке. У его сыновей нет опыта работы там. Как это они вдруг влезли во внутреннюю политику Нигера?
— Хороший вопрос. Мы считаем, что этому поспособствовал другой человек из вашей компании. Его зовут Барт Логан. Вы знаете его?
Соломон кивнул.
— Логан много лет отливался в Африке, прежде чем осел в «Шеффилд энтерпрайзиз». Занимался контрабандой в Конго. Спекулировал земельными участками в Кении. Всегда на шаг впереди властей. Насколько я понимаю, он хитрый человек, этот Барт Логан.
— Более, чем я себе представлял.
— По моим сведениям, Логан боится сам ехать в Африку, ведь его все еще могут разыскивать тамошние власти. На связь с Гомой его наверняка вывел кто-то из его прежних дружков.
— И все-таки вы меня не убедили.
Амаду улыбнулся:
— Жду возражения номер три.
Соломон негромко заговорил:
— Ваш уран не так уж ценен. Я смотрел на днях. Тримайл-айленд и Чернобыль подорвали рынок, и только теперь он начинает восстанавливаться.
Амаду кивнул.
— Так какого черта братьям Шеффилдам в это лезть?
— Ценность урана не только в его стоимости, — сказал африканец. — Это рычаг воздействия. Уран нужен Ирану для создания бомб. Также Северной Корее, Пакистану, Индии, Малайзии. Саудовцы вкладывают миллиарды в строительство атомных электростанций. Обладатель урана держит в руках множество нитей. Дергая за эти нити, он заставляет плясать целые правительства.
Соломон покачал головой:
— Это не похоже на Криса и Майкла. Их больше интересуют деньги, а не политика. Должно быть другое объяснение.
Виктор Амаду протянул руки, словно хотел, чтобы Соломон положил в них объяснение.
— Что это может быть? Пожалуйста, скажите мне.
— Я не знаю.
Амаду соединил ладони и потер их, будто отряхивая от крошек.
— Я считаю, что мы правы. Генерал Гома получает помощь от Шеффилдов. А Гому нужно остановить до воскресных выборов.
Некоторое время мужчины сидели в молчании. От новой информации голова у Соломона шла кругом. Амаду внимательно за ним наблюдал, как будто ждал, когда она остановится.
— Зачем вы все это мне говорите? — наконец спросил Соломон. — Зачем вы меня выслеживали?
— Пару дней назад я увидел вас в коридоре. И заметил в вас что-то общее с собой. Я верю, что вы честный человек…
— Вы совсем меня не знаете.
— Возможно, но вы знаете Шеффилдов. Мне нужно выяснить, что они делают.
Соломон медленно покачал головой.
— Если вы нам поможете, — сказал Амаду, — мы вам заплатим…
Соломон фыркнул:
— Я так понял, что вы «бедная страна».
— Генерал Гома могущественный человек. Если за ним стоят миллионы семейства Шеффилдов, у нас нет шансов остановить его. Но если мы найдем способ помешать ему…
— Вы обратились не к тому человеку, — сказал Соломон. — Я всю свою жизнь работаю на Дональда Шеффилда. Я ни за что не пойду против его семьи.
— Даже если его сыновья откровенно вам не доверяют?
— Что это значит?
— Они установили за вами слежку. Когда сегодня вы вышли из дома, вид у вас был очень расстроенный. Полагаю, там не все благополучно.
Искушение повернуться против Майкла, Криса и особенно Барта Логана было велико, но Соломон покачал головой.
— А если я предоставлю вам доказательства? — спросил Амаду. — Если я покажу, что Майкл Шеффилд сотрудничает с Гомой?
