– Почему ты не сказал нам, что вошел в спальню ученого в ночь с четверга на пятницу, то есть в прошлую ночь, и разговаривал с ним?
Юбер сильно скривился.
– Опустите это! – взмолился он.
– Не раньше, чем ты скажешь правду.
В дверь постучали.
– Войдите! – крикнул Абдарханов раздраженным тоном.
Дверь открылась, кто-то доложил:
– Профессор здесь.
– Введите его, – сказал Григорьев.
Юбер услышал шаги, но свет ослеплял его, и он ничего не мог увидеть. Милиционеры поздоровались с вошедшим.
– Здравствуйте, профессор.
Несомненно, Монтелеоне.
– Вы его узнаете?
Юбер услышал знакомый голос итальянского ученого, отвечавшего:
– Я не могу его узнать по той простой причине, что не видел. Он ослепил меня светом фонаря.
– Вы точно помните фразу, которую он произнес?
Монтелеоне заколебался.
– Я вам говорил... Я был очень напуган, и меня так внезапно разбудили... Я был, как оглушенный... Я не понял, что он у меня просит, и подумал, что деньги... Я сказал ему прийти опять...
– Ладно... Ладно... – отрезал Григорьев недовольным тоном.
Юберу пришлось сделать усилие, чтобы не выдать себя. Монтелеоне рассказал не все и давал ему это понять. Еще не все потеряно.
– Он вам сказал, что вернется следующей ночью? Как он вам это сказал? Постарайтесь вспомнить точно.
Монтелеоне подумал. Юбер безуспешно пытался его увидеть.
– Он сказал, как мне кажется: 'Завтра, в то же время. Я вам доверяю'.
– По-русски или по-немецки?
Новая пауза. Юбер затаил дыхание. Если Монтелеоне скажет, что разговор шел на английском, всему конец.
– По-русски, кажется...
Григорьев удивился и разозлился:
– Вы не уверены?
– Я вам сказал, я был полностью оглушен и не обратил внимания.
– Вы знаете немецкий?
– Я свободно говорю на семи языках, поэтому деталь такого рода может от меня ускользнуть.
Григорьев рявкнул:
– Криг!
Юбер сел прямо.
– Да, товарищ комиссар.
– Ты скажешь по-русски: 'Завтра, в то же время, я вам доверяю'.
Юбер повторил фразу, как его и просили. Милиционер обратился к ученому:
– Вы узнаете голос?
Молчание.
– Я... Кажется, да. Я не уверен.
Разнервничавшись, Григорьев перебил его:
– Хорошо, я благодарю вас, профессор.
Кто-то быстро вошел. Запыхавшийся голос доложил:
– Мы получили ответ из Ашхабада, комиссар! Документы этого человека поддельные, в службе регистрации иностранцев Туркмении не записан никакой Хайнц Крит. Совершенно неизвестен!
Итак, они быстро управились; Юбер надеялся, что это, продлится дольше. До него вновь донесся голос Монтелеоне:
