надо. Я даже не знаю, что испытываю к тебе… Как я могу вынашивать малыша от незнакомого человека?
Договорить ей не удалось. Джейми швырнул Сару на кровать, схватил за волосы и накрутил их на руку, как делают с гривами непокорных лошадей.
— Заткнись, — прошептал он угрожающе, но спокойным тоном. — Плевал я на то, что ты думаешь. Свои планы маленькой мещанки можешь заткнуть в задницу. Я хочу этого ребенка, и я его получу. Могу тебя сразу успокоить: тебе не надо будет его воспитывать, только выносить и родить. Как только он появится на свет, я его заберу и отвезу в свою семью, к себе в Луизиану. Он вырастет среди болот, как и я. Слышишь? Мне нужен только твой живот… Я тебя выбрал, потому что ты красивая, здоровая, умная. Хочу, чтобы мой сын родился красивым, сильным и хитрым. Я тебя отобрал, как молодую кобылу, для воспроизводства. Но малыш принадлежит мне, вбей себе это в голову. Если сделаешь аборт, то я тебя убью, ясно?
Он приблизил свое лицо к лицу Сары, и она не смогла вынести дикого взгляда. Она знала старый штамп из романов: каменное лицо. Оказывается, это выражение являлось анатомической правдой, которую невозможно было поставить под сомнение. Черты лица Джейми казались окаменевшими.
Сара никогда не присутствовала при проявлении настоящей злобы. В ее мире так не поступали. Позволить себе проявить первобытное чувство означало потерять лицо. Ей было известно, что такое возможно, как знают, что существует извержение вулкана, которое на самом деле мало кто видел, а способность воспринимать этот природный феномен сводилась к обыкновенному книжному знанию. «Как такое могло со мной произойти? — спрашивала она себя. — Как я могла вляпаться в такую передрягу?»
Сара испытывала двойное чувство: с одной стороны — ужас, а с другой — неспособность поверить в правду происходящего. Такой тип мог существовать разве что в фильмах ужасов.
— Это продлится недолго, — в заключение напомнил Джейми, ослабив хватку. — Девять месяцев, и ты будешь свободна. И больше никогда обо мне не услышишь. Твоим родителям не надо будет заботиться, чтобы воспитать ублюдка. Все будет так, будто ребенок и не родился.
— А если это окажется девочка? — бросила с опаской Сара в жалкой попытке приободриться.
Джейми немного поколебался.
— Если будет девочка, оставлю ее тебе, — ответил он, не затрудняя себя аргументами. — Девочки меня не интересуют. Мне нужен только наследник.
— Бордель какой-то! — возмутилась Сара. — Мое мнение не в счет?
— Нет, — отмахнулся молодой человек. — Когда-то я прочел, что древние египтяне считали — ребенок состоит на девяносто процентов из спермы своего отца. Они думали, что мать — просто инкубатор, гнездо и может отвечать лишь за десять процентов дела. Я с ними согласен.
— Десять процентов? — Сара чуть не задохнулась. — Это слишком большая честь! Девять месяцев беременности, потом роды, а для тебя всего десять процентов работы?
— Ну, это как в машинах. Ведь не тот, кто делает кузова, является создателем болида, даже если его работа занимает больше места, чем работа того мужика, который придумывает мотор на чертежной доске.
Саре стало трудно дышать. От стука сердца закладывало уши. Она больше не понимала, что испытывает: ненависть или страх. И то и другое было огромно. Вот что случается, когда молодая студентка, полная планов на будущее, спит с неандертальцем!
Сару всю трясло, с ног до головы она покрылась холодным потом. Джейми поднялся и не торопясь оделся в сумраке бунгало. Лучи света, проникающие через щели жалюзи, освещали его торс и лицо. В неверном свете пропорции сместились, Джейми казался еще более опасным. У Сары было впечатление, что она только что очнулась от комы. Незнакомец… Она спала с типом, у которого с ней не было ничего общего. Иностранец. Он дал ей наслаждение. Она знала каждый сантиметр его тела, и только. Ничего больше между ними не было.
Относительно Джейми у нее не было никаких планов. День за днем Сара жила в ожидании конца приключения.
«Все это продлится не больше двух месяцев», — часто повторяла она себе. Любовная интрижка, сомнительная связь, воспоминания для обсуждения с подругой долгими зимними вечерами. Дальше Сара не заглядывала. Никогда.
— Хорошо, — примирительным тоном сказал молодой человек. — Немного понервничали, ну да ничего. Забудем. Для тебя все это будет хорошим опытом, он позволит тебе повзрослеть. Девушки твоего круга обычно живут в коконе лет до тридцати. Этот малыш даст тебе шанс стать не такой дурой, как твои подружки. — Он подошел к кровати и потрепал Сару по щеке. — Ты ведь была готова скормить новорожденного щенкам, значит, сможешь отдать его мне. Кроме того, освободишься от него… Ты хочешь сделать карьеру или нет? Сегодня все хотят делать карьеру. Ты мне и понравилась потому, что не похожа на других. Если потом захочешь нас навестить на болотах, то будешь желанной гостьей. Хотя я знаю, что ты не приедешь. Поспешишь вернуться в строй. Подыщешь себе симпатичного мужа с дипломом Гарварда; типа чистого, образованного, выставляющего напоказ маленький золотой ключик «Фи-бета-каппа» [1]. С экзотикой покончено, а, красавица? Свою долю ты уже получила. В некотором смысле я оказал тебе услугу: позволил покончить с иллюзиями.
Сара была не в состоянии возражать. «Что тут можно сделать? — спросила она себя. — Пусть говорит себе что хочет. Как только ты переступишь порог этого бунгало, будешь свободна, сможешь отправиться в клинику и освободиться от всего, что у тебя в животе! Все, что нужно сделать, — выйти на улицу из мотеля. Пусть он делает что хочет».
— У нас с тобой все кончено, так, красотка? — пробормотал Джейми. — Теперь ты не захочешь меня видеть. Понимаю. Пусть будет как ты хочешь. Не собираюсь тебя преследовать. Это не в моих привычках. Запомни только, что я буду всегда рядом, в тени, идти по твоим следам, чтобы тебя защищать… и защищать ребенка. Ты меня никогда не увидишь, но я буду рядом, всегда начеку. Не вздумай устроить мне какой-нибудь подвох. Никаких шпиков, частных детективов, личной охраны или другой хреновины в том же духе. Предупреди своих стариков, иначе я отомщу. Как только малыш родится, я его тут же заберу, и больше ты о нас никогда не услышишь. Девять месяцев — не смертельно в твоем возрасте. Через год это дело станет для тебя только неприятным воспоминанием.
Глава 19
Сара так и не поняла, почему она оставила ребенка. Случилось ли это потому, что она его хотела, или потому, что в глубине души боялась угроз Джейми? Эти вопросы преследовали ее все последующие годы. Тимми — дитя любви или дитя страха? Такая мелодраматическая формулировка ничего ей не объяснила, это не имело отношения к существующей реальности. «Я зачала его по принуждению и родила под угрозой», — говорила она себе иногда.
В течение нескольких дней после тягостной сцены в мотеле у Сары сложилось впечатление, что она проснулась, но ее преследуют галлюцинации. Сара все время оглядывалась, каждый раз вздрагивая, когда к ней кто-нибудь приближался. Она чувствовала себя так плохо, что решила довериться Дженнифер Подовски. Девушка вытаращила глаза.
— Черт! — вздохнула она. — Просто какой-то ремейк старого фильма. Где ты откопала этого неотесанного грубияна? Эти французские луизианцы даже не должны были к тебе приближаться. Лесные люди, которых самогон возвратил в первобытное состояние. Нужно поговорить об этом с твоими родителями, тебе угрожает опасность, старушка. И это не смешно. Подобный тип — не какой-нибудь юнец, который пристает по телефону. Он будет вести с тобой безжалостную войну.
Сара колебалась. У нее всегда было впечатление, что родители не считают ее существом женского пола, которое способно лечь в постель с мужчиной. Они всегда хотели видеть в ней только подрастающую девочку, без сомнения, для того, чтобы не обращать внимания на собственный возраст…
— Господи, Дженни! — вздохнула Сара. — Ты их не знаешь. Они скорее всего думают, что я все еще флиртую с мальчиками, что мы обнимаемся, держимся за руки, любуемся звездами или чем-нибудь таким же дурацким… И еще они уверены, что мы ведем себя так же, как их поколение в нашем возрасте. Моя мама не в состоянии представить, что ее милая дочка может зубами разорвать упаковку презервативов и тем более уверенной рукой натянуть кондом на штуку своего дружка…
— У тебя нет выбора, — возразила Дженнифер, нахмурившись. — Надо, чтобы родные тебя защитили. Полиция не поможет. В ком ты нуждаешься, так это в телохранителе.
