Веки отяжелели. Стараясь не делать резких движений, он тихо опустился с папиросой во рту на кровать. Дым тоненькими струйками поднимался к потолку. На дворе светало...
Соня прибежала в дом тетушки Раджими ранним утром. Юргенс едва не обнаружил себя, а в его планы не входила встреча с женой Мейеровича. Он укрылся в своей комнате и заперся на ключ.
Соня нервничала в ожидании прихода Раджими. Он ночевал у себя на квартире при парикмахерской и появился сравнительно поздно. На его лице уже не было никаких следов волнения. За ночь он многое обдумал и пришел к заключению, что особенно страшного пока ничего нет.
Увидев Раджими, Соня шумно вздохнула, и этот вздох выдал ее состояние.
— Почему так рано? — спросил Раджими гостью со своей обычной хитроватой и в то же время любезной улыбкой.
— Господи, как не везет... Мои нервы натянуты, как струны. Я говорила Марку: «Иди сам...» Но он стал как тряпка. Вчера дело дошло до того, что я ему предложила: или действуй или я буду действовать. Я никак не ожидала такого безволия с его стороны. Я привыкла его видеть энергичным, предприимчивым, он всегда мог найти выход из любого положения, а сейчас... — Соня с возмущением передернула плечами.
— Так в чем же дело? Зачем я вам понадобился? — вновь поинтересовался Раджими.
Соня рассказала. Марк Аркадьевич может в любое время входить в кабинет главного инженера, у которого хранятся ключи от сейфа, иногда даже держит в руках эти ключи, но только в присутствии главного инженера. Но вот как проникнуть в сейф и извлечь при нем документы — он себе не представляет.
Раджими стало ясно, что Мейерович ничего не скрыл от жены. Между ними тайн нет. Напрасно Раджими старался беседовать с Мейеровичем с глазу на глаз.
Соне надо было дать совет, но Раджими сам не знал, как открыть сейф.
— Посидите минутку, я схожу за папиросами, — проговорил он и оставил гостью одну.
Соня раскрыла сумку, извлекла из нее зеркальце, пудреницу и начала старательно приводить себя в порядок.
Раджими вернулся из другой комнаты с папиросой во рту, спокойный, улыбающийся. В руке у него был небольшой сверток.
— Это восковая мастика, — сказал он, усаживаясь против гостьи. — Марку Аркадьевичу придется снять слепки с ключа, а как это сделать — я вам сейчас расскажу.
Соня, внимательно прослушав инструктаж, задала несколько вопросов.
Раджими, провожая Соню, предупредил, что слепок надо доставить как можно скорее.
После этого он и Юргенс долго беседовали. Разговор они вели спокойно, но лица их оставались все время озабоченными. Лишь в конце беседы, когда, казалось, главное было решено, Юргенс не сдержался и произнес:
— Да, положение... Хуже не придумаешь...
В комнате Раджими тускло, как и обычно, горела электролампочка. Хозяин ввел Ожогина, а сам вышел. Вернулся он через несколько минут в сопровождении Юргенса.
— Вот мы и снова встретились, — бодро произнес Юргенс и пожал руку Ожогина. — Какие новости? — спросил он, усаживаясь напротив.
Никита Родионович пожал плечами.
— Все идет по-старому... Работаю... Над задачами, которые вы передо мной в прошлый раз поставили, я много думал и кое-что даже предпринял...
Раджими расстелил на столе карту Средней Азии. Юргенс перешел со своего места и сел рядом с Ожогиным, всматриваясь в карту.
— Это хорошо, — коротко заметил Юргенс. — А вы своего друга Ризаматова давно видели?
— Алима? — переспросил Никита Родионович.
— Да.
— Можно считать, что давно... До отъезда в Москву в командировку.
Никита Родионович догадывался, к чему клонится речь. Юргенс, вероятно, хотел проверить, знает ли он об исчезновении Алима.
— Ризаматов сидит на ГЭС безвыездно? — продолжал интересоваться Юргенс.
— Почти. Только изредка приезжает сюда в город.
— Он к вам должен приехать?
— Как вам сказать... Вообще — да. Не бывало случая, чтобы он хоть раз в месяц не заглянул, а сейчас он что-то не торопится. Видимо, занят. У меня была возможность побывать у него, да вот Раджими опередил. Но если надо, я смогу урвать время и съездить.
Юргенс помолчал, подумал и ответил:
— Да нет, пожалуй, не стоит. Другое дело, если он к вам приедет. Как вы считаете? — обратился он к Раджими.
— Правильно, — поспешно ответил тот. — Специально ехать нет никакой надобности.
«Тертые калачи», — подумал про себя Никита Родионович, но промолчал.
— И вот еще что, — тем же спокойным тоном продолжал Юргенс, — это относится к вам обоим: надо прекратить пользоваться машиной Абдукарима, это не совсем удобно... и на дом к нему вы, да и вы не ходите. Саткынбая там сейчас нет, он в отъезде по делу. А к вам у меня просьба, — обратился он к Ожогину.
— Я вас слушаю, — ответил с готовностью Никита Родионович.
Юргенс придвинул к себе поближе карту, склонил над ней голову.
— Вам этот пункт незнаком? — спросил он, указывая карандашом.
Никита Родионович всмотрелся в карту.
— Прекрасно знаком, — ответил он. — Районный центр соседней с нами республики. Я в нем бывал несколько раз.
Юргенс оторвался от карты, откинулся на спинку стула и поднял глаза на Раджими, стоящего у стола.
— А зачем вы там бывали? — повернулся Юргенс к Ожогину.
Никита Родионович рассказал, что два колхоза, лежащие рядом на территориях двух республик, возбудили вопрос о совместном строительстве одной гидроэлектростанции на горной реке. В задачу Ожогина входило выяснить возможности строительства ГЭС.
— И какой результат? — полюбопытствовал Юргенс.
— Вопрос пока рассматривается, но еще не решен.
Юргенс попросил убрать карту, встал из-за стола и прошелся по комнате, теребя короткую бороду.
Никита Родионович заметил, что ни Юргенс, ни Раджими не обеспокоены провалом своих сообщников, а если и обеспокоены, то вида не подают.
Молчание длилось несколько минут. Юргенс, расхаживая по комнате, выкурил папиросу, затем вновь сел напротив Ожогина, навалившись грудью на стол.
— Я не считаю нужным сидеть все время именно здесь, в городе, — начал Юргенс. — Как вы смотрите, если я переберусь в этот райцентр?
— Вам виднее, — пожал плечами Никита Родионович.
— А я хочу посоветоваться с вами, — твердо сказал Юргенс.
Никита Родионович задумался. Он не предполагал, что Юргенс обратится к нему за советом.
— Что я могу сказать? — ответил он. — Найти там квартиру труда не составит, но...
— Что «но»? — спросил Юргенс.
— Часть этого района является пограничной зоной, — закончил Никита Родионович.
— Это мне известно. Поэтому я вас и спрашиваю... Мне думается, что все будет зависеть от того, с какими документами я там появлюсь.
— Да, пожалуй, — согласился Ожогин. — Это главное.
— И мне так кажется, — подтвердил Юргенс и положил свою руку на руку Никиты Родионовича. — Документы нам добудете вы, — он улыбнулся.
