обязательно полностью!) одновременных, так или иначе связанных между собой и переходящих друг в друга. Таким образом, третий большой империалистический передел мира скорее всего будет не единой мировой войной, но цепочкой больших локальных войн.
Основным театром военных действий в первой мировой войне была Европа. Во второй мировой к Европе добавился еще один, почти столь же основной — Восточная и Юго-Восточная Азия плюс немалая часть Океании. В третьем переделе мира будет несколько одинаково важных театров военных действий, разбросанных по всему миру: цепь локальных войн охватит практически весь земной шар — сегодня в мире столько несводимых друг к другу узлов межимпериалистических противоречий, что их никак не получится стянуть в один или два каких-то определенных региона, чтобы там разрубить их все. И если первые две мировые войны велись сильнейшими империалистическими державами (за исключением США) либо на своей же территории, либо в непосредственной близости от нее, то третья всемирная буржуйская разборка, скорее всего, начнется на территории средне- и слаборазвитых стран, а на территорию высокоразвитых стран перекинется не сразу — если вообще перекинется. В эпоху «классического» колониализма капитал высокоразвитых стран был вынужден сам нести бремя расходов и по удержанию трудящихся средне- и слаборазвитых стран в своей власти, и по борьбе между сильнейшими империалистическими державами за передел мира; в эпоху неоколониализма оказалось возможным переложить огромную долю и тех, и других издержек господства на плечи «туземной» буржуазии. Точно так же, как сегодня буржуазия высокоразвитых стран эксплуатирует пролетариев средне- и слаборазвитых стран руками «туземной» буржуазии (и, таким образом, снимает сливки и пенки с прибавочной стоимости, отнятой у этих пролетариев, при этом перекладывая весь труд по ее отнятию на плечи местных капиталистов), — точно так же различные группировки буржуазии высокоразвитых стран начнут третий передел мира между собой руками буржуев средне- и слаборазвитых стран (которые будут драться между собой, проливая при этом кровь своих пролетариев, одновременно и за свои особые интересы, и за интересы буржуев высокоразвитых стран), снимая сливки и пенки с прибылей, приносимых войной, а основные издержки войны свалив на плечи этих самых «туземных» буржуев (которые, в свою очередь, свалят их на плечи своих пролетариев). Это означает, что такие войны, как недавний захват Ирака Соединенными Штатами Америки, вряд ли будут типичными для предстоящего передела мира: в подавляющем большинстве случаев будут иметь место такие войны, как та, что была между Ираком и Ираном в 80-е гг. Может быть, цепочка локальных империалистических войн так и не коснется Западной Европы, США и Японии — хотя, возможно, в конце концов эти войны перекинутся и на какую-то часть названных регионов.
В отличие от второй мировой войны, финал которой в 1944 году — через пять лет после ее начала — уже был очевиден, цепочка больших локальных войн, предстоящая человечеству в XXI веке, может продолжаться довольно долго без очевидных предзнаменований того, когда и чьей победой она закончится. Это обстоятельство несомненно будет повергать в отчаяние миллионы пролетариев, вооруженных, организованных в воинские части и посланных на смерть буржуазией — и делать их готовыми к тому, чтобы повернуть оружие на своих же начальников и господ. Кроме того, среди участников грядущего империалистического передела мира не будет таких мощных молодых тоталитарных государств, как СССР и нацистская Германия, способных настолько же эффективно контролировать угнетенных трудящихся и подавлять в зародыше любую организованную оппозицию. Это второе обстоятельство больше сближает грядущую всемирную разборку с первой мировой войной, чем со второй. Благодаря этим двум обстоятельствам третий большой империалистический передел мира, по всей вероятности, породит волну революций, которые начнутся во время него и прокатятся по земному шару. Поскольку основные военные действия не будут локализованы лишь в одной части света, как во времена первой мировой войны, то и революции XXI века начнутся и развернутся в нескольких частях света — может быть, не совсем одновременно, но по крайней мере одна за другой, цепочкой, гирляндой. А раз войны прежде всего разгорятся в средне- и слаборазвитых странах, то и революции разгорятся прежде всего именно в таких странах (прежде всего, наверное, в среднеразвитых, где пролетариат более силен и сознателен)76. В высокоразвитых странах пламя революции сможет разгореться лишь позднее — в результате революций в средне- и слаборазвитых странах, которые уменьшат поток монополистических сверхприбылей в высокоразвитые страны: как уже было сказано выше, монополии последних, чтобы компенсировать свои потери, будут вынуждены усилить эксплуатацию своих пролетариев-соотечественников, чем и доведут их — более сознательных и менее терпеливых, чем их забитые братья по классу из более бедных стран — до революции.
Поскольку буржуазные государства средне- и слаборазвитых стран будут гнать своих пролетариев в бой не только пулеметами заградотрядов, но и национальной идеей, патриотическим и религиозным чувством, то среди пролетариев Азии, Африки, Латинской Америки, Восточной и Южной Европы через какое-то время после начала войн неизбежно вспыхнет ярким пламенем ненависть — как это ни кажется сейчас невероятным — к своему национальному и территориальному патриотизму, к своей традиционной вере. Будут твориться вещи, совершенно невозможные сегодня: в целом ряде стран, где сегодня широко распространены патриотические и религиозно- фундаменталистские настроения, через несколько лет после начала третьей всемирной бойни интернационалистические и антиклерикальные идеи будут так же популярны, как в России 1917 или в Германии 1918 г. При этом национально-освободительные движения, популярные в таких странах сегодня, в ходе предстоящих человечеству больших войн дискредитируют себя в глазах тех самых масс, которые сегодня поддерживают их.
Почему так? — А дело в том, что так же, как и национально-освободительные движения в Европе во времена первой мировой войны, современные национально-освободительные движения Азии, Африки, Латинской Америки, Восточной и Южной Европы наглядно обнаружат в ходе третьего империалистического передела мира свой буржуазный, империалистический характер. Всякая политическая организация, выступающая под национально- освободительными лозунгами, объективно выступает за власть своей национальной буржуазии (почему это так, нетрудно понять, если мы вспомним, что, как мы уже видели выше, нация есть организация, созданная и руководимая либо буржуазией, либо неоазиатской бюрократией) — а следовательно, ее лидеры и аппарат управления либо изначально находятся под контролем национальной буржуазии, либо вскоре после ее создания скупаются ею на корню. Следовательно, все национально- освободительные организации, какими бы оппозиционными правящим режимам они ни были, в ходе грядущего третьего империалистического передела мира поддержат свои национальные государства в их войне. Все эти фундаменталисты, сапатисты, маоисты, сандинисты, кастристы, тупомаровцы, сендеролуминосовцы и прочие курдские рабочие партии и национальные фронты будут вести себя точно так же, как вело себя, к примеру, украинское национально-освободительное движение в годы первой мировой войны.
Как известно, украинские националисты — как «социалисты», так и не-социалисты — болтались между империализмом Антанты и империализмом Тройственного союза, поочередно продавая украинских рабочих и крестьян на пушечное мясо то одному, то другому. Против пролетарской революции в бывшей Российской империи украинские националисты выступили под знаменем все той же национальной идеи. Как в результате стали относиться к Украине-матери, к украинской национальной идее, к украинской культуре украинские рабочие и крестьяне — великолепно описал не кто иной, как один из виднейших лидеров и идеологов тогдашнего украинского национализма, «социал-демократ» и верный слуга Антанты Владимир Винниченко:
«…шрапнель пушек с той стороны Днепра осыпала крышу… Центральной Рады (речь в цитируемых отрывках идет о январе — феврале 1918 г. — В. Б.). А пушки те были наши собственные, не из Московии привезенные, принадлежали они нашим украинским воинским частям. И большинство большевистского войска состояло из наших же солдат: те же наши полки имени Дорошенков, Сагайдачных, стоявшие в Киеве, они нас тащили за косы и били сапогами в спину. Латыши и русские только руководили ими, только командовали и организовывали. Без этих „гетманских“ полков никакие латыши и русские ничего не сделали бы… Это надо честно и искренне признать.
…я умышленно поехал не в Житомир, а на другой конец Украины, на юг. Я ехал восемь дней среди солдат, крестьян и рабочих, меняя своих соседей на многочисленных пересадках. Таким образом, я имел
